Алексей Челноков - Сытый бунт. «Грязное белье» оппозиции

В ходе следствия был собран ряд вещественных улик, которые подкреплялись показаниями свидетелей и результатами экспертиз. Но присяжные сочли вину подсудимых недоказанной: Квачков и его подельники были оправданы. Таким образом, продолжилась череда «странных» оправдательных приговоров, в ряду которых выделяются вердикты присяжных по делам об убийствах журналистов Дмитрия Холодова, Пола Хлебникова и Анны Политковской.

6 июня 2008 года, на следующий день после выхода на свободу, Квачков дал интервью радиостанции «Эхо Москвы», в котором заявил о том, что Чубайс – «национальный изменник и предатель» и его уничтожение нельзя считать преступлением. Полковник также утверждал, что Россия «оккупирована еврейской мафией…, которая является матрицей для остальных преступных группировок в России». При этом, несмотря на вердикт присяжных и решение суда, почти в каждом из своих многочисленных интервью Квачков считал своим долгом заявить, что совершенный теракт является на самом деле «инсценировкой службы охраны Чубайса». (Присяжные, оправдав бригаду Квачкова, в другом пункте своего вердикта признали сам факт покушения на жизнь Чубайса.)

В конце августа 2008 года оправдательный приговор был отменен Верховным судом РФ на основании жалобы Генеральной прокуратуры. Вскоре дело о покушении на Чубайса по решению Московского областного суда было возвращено в Генпрокуратуру.

С ноября 2009 года этот процесс вернулся на второй круг в стены Мособлсуда. На этот раз процесс протекает – в отличие от первого – в открытом режиме. С материалов следствия снят гриф секретности. В распоряжении редакции Агентства федеральных расследований FLB оказались рассекреченные судебные документы (агентство уже несколько лет занимается этим «резонансным» делом), и, значит, появилась наконец возможность лично оценить собранные сыщиками доказательства вины Квачкова и К°.

Первое, на что обращаешь внимание, когда читаешь следственные документы, – это протоколы допросов Квачкова. Оказывается, главный обвиняемый давал подробные показания уже через несколько часов после покушения. А средства массовой информации, если помните, ограничивались, как правило, сообщениями о том, что задержанный упорно отказывается отвечать на вопросы следователей. На самом деле Квачков сразу рассказал, что приезжал к поселку Жаворонки за полчаса до покушения на Чубайса на автомобиле марки «Сааб-9000» с номером У 226 МЕ 97 (которым управлял по генеральной доверенности жены). В автомобиле он был не один, а в сопровождении своего сына.

Процитируем обвинительное заключение, составленное по материалам этого уголовного дела: «Около 7 часов 17.03.2005 г. он (Квачков В.В.), выехав на указанной машине из г. Москвы, по просьбе своего сына Квачкова А.В., довез его к указанному сыном месту, расположенному на расстоянии примерно одного километра за поворотом с Минского шоссе к поселку Жаворонки. Сын, у которого с собой была спортивная сумка, попросил подождать около 30 минут и ушел. Примерно через 30-40 минут, около 9 часов 10 минут, он (Квачков В.В.) услышал звук, похожий на взрыв. Где-то через 10-15 минут к машине подошел Александр, который был возбужден и зол. В руках у него находилась та же сумка. Причину озлобленности сын не объяснил. После этого они поехали на свой дачный участок в кооператив застройщиков «Зеленая роща» в Одинцовском районе Московской области, а затем вернулись в Москву. Расставшись с сыном, который отправился по своему месту жительства, и, приехав к себе домой, он узнал от жены о совершении покушения на Чубайса А.Б. в том районе, куда они ездили с сыном. Он стал звонить сыну, чтобы выяснить, зачем тот выходил из машины в районе, где покушались на Чубайса А.Б. Телефон сына находился вне зоны действия сети». (том 6, стр. 4-11)

Впоследствии Квачков не отказывался от этих показаний, не заявлял о психологическом и физическом давлении, об угрозах членам своей семьи со стороны следствия. Надо полагать, во время первого допроса мысль о виновности и аресте полковника-орденоносца и в голову не приходила следователям.

Хотя, конечно, сыщиков не мог не насторожить ряд странностей в ответах Квачкова. Сын уже взрослый, и у него могут быть свои причины по утрам ездить на перекрестки подмосковных шоссе с большой спортивной сумкой. Но совершенно непонятно, как бывший спецназовец, находясь в нескольких сотнях метров от места взрыва, не смог отличить его от «звука, похожего на взрыв». Как установили следователи, взрыв был настолько мощным, что звук от него разнесся по всей округе в радиусе нескольких километров. Его отчетливо слышали жители близлежащих поселков, в том числе на даче самого Чубайса.

Главное же противоречие в показаниях Квачкова выяснилось через несколько часов, после просмотра записей системы «Поток» службы безопасности движения. Видеокамеры зафиксировали, что «Сааб» с номером У 226 МЕ 97 миновал пост ГИБДД на 45-м километре Минского шоссе из области в Москву в 07:20:29. В обратном направлении машина проследовала в 09:34:43. Эти видеоматериалы доказывали, что отец и сын Квачковы ехали к месту преступления с дачи и вернулись на дачу после подрыва бомбы, в то время как Квачков утверждал ровно противоположное, переставив местами начальный и конечный пункты своего маршрута в то утро. Зачем же лгал военный пенсионер? Скорее всего, хотел таким образом увести следствие от «базы» взрывников, устроенной в арендованной в п. Жаворонки квартире. Так ложь рождает подозрения, которые затем перерастают в обвинения. Квачков оказался за решеткой уже вечером того дня, в который было совершено покушение.

Охрана из сопровождения Чубайса заранее сообщила следствию, что дней за десять до покушения один из сотрудников заприметил подозрительную иномарку и даже записал ее номер, который затем передал гендиректору своего охранного агентства. «…У станции Жаворонки он (Клочков Ю. А.) обратил внимание на автомашины «Сааб» темно-зеленого цвета, с регистрационном знаком У 226 МЕ 97 и «Хонда-Аккорд» серого цвета регистрационным знаком М 443 СХ 97, около которых находились мужчина пожилого возраста и молодые люди в гражданской одежде» (том 3, стр. 22-24).

Письменно фиксировать все подозрительное входит в должностные обязанности охранников. Таким образом, сыщики сразу вышли на сообщника Квачковых – того, кто был за рулем «Хонды-Аккорд». Генеральная доверенность на иномарку была выдана за полгода до покушения Ивану Миронову, сыну бывшего председателя Госкомпечати Бориса Миронова, лидера «Национал-державной партии», скандально известного своими антисемитскими выходками. (К примеру, отец и сын прославились ритуальным сожжением «жидовской порно-гейской» литературы, которое они устроили в 2001 году в столичном парке «Кузьминки»). Продолжением карьерного пути Ивана Миронова, после участия в создании «Национал-державной партии» отца, стала работа журналистом в газете «Завтра» и активная деятельность в аппарате Госдумы в качестве помощника у лидеров различных партий. В 2004 году после того, как представители партии «Родина» вошли в состав Госдумы, Миронова отдалили от лидера партии Сергея Глазьева «как наиболее одиозного».