Мария Поль - Стремящаяся Ввысь

А потом мы вдруг обнаружили, что не пополняли запасы еды еще с Вакинора. В тропиках мы, в основном, питались дичью, но сейчас наши скромные припасы начали таять на глазах. Мы шли настолько высоко, что не было ничего съедобного кроме горных баранов вдалеке. С ночлегом было куда проще: мы останавливались в небольших, кем-то выдолбленных в скале пещерках. В некоторых мы находили многолетнюю солому и небольшие заготовки дров. Солому чаще всего съедали дакеты, эти неприхотливые животные вообще могли есть практически все.

— Ирбис, а ты умеешь охотиться? — я прислушалась к урчанию живота, требовавшего пищи. Накануне вечером мы решили еще сократить паек, и теперь все тихо об этом жалели. Вслух просто не решались.

Белая кошка удивленно взглянула на меня:

— Конечно, а как ты думаешь я живу по несколько месяцев в горах?

— А ты не могла бы нам кого-нибудь поймать?

Ирбис задумалась:

— Я думала об этом, но это не так просто, ка кажется, тем более я не знаю этих гор… Но я попробую. — Это обнадеживающее известие вызвало у всех довольные, мечтательные улыбки.

А на утро…

Я по странной случайности проснулась первой. Тихо встала, чтобы не разбудить остальных. Пытаясь спастись от холода, мы спали все вместе. Ирбис сворачивалась клубочком около своего брата. Она, с того момента как мы пришли в это измерение вообще все время находилось во второй ипостаси. Шакал разваливался с другой стороны, все время натягивая на себя все одеяла. А я ложилась между парнями и все время просыпалась в объятьях Ворона, хотя мы все еще с ним не разговаривали. Подчеркнуто вежливо перекидываясь официальными фразами при необходимости. Глупо, знаю. Но я очень обидчивая. И в его объятьях очень хорошо спится.

Я вышла из пещеры, рассматривая горы, как вдруг, сверху раздалось тихое блеянье. С уступа над пещерой меня рассматривал горный баран. Я остолбенела от неожиданности на несколько мгновений. А потом, боясь, как бы он не убежал, тихо позвала его. Магически, разумеется. Благо мой резерв и аура почти уже восстановились. Дикое животное лихо спрыгнуло вниз и подошло ко мне, доверчиво блестя глазами. И только тут до меня дошло, зачем я его позвала. Законы природы просты: или ты, или тебя. Законы магии намного сложнее.

Я присела на корточки, взяла в руки его голову барана и резко повернула. Послышался хруст. А в глазах у него осталось все тоже выражение доверия и непонимания. Я горько усмехнулась, чувствуя, как быстро уходит только что накопленный резерв. Магия не вписывается в законы природы и не подчиняется им. Лучше умереть, чем придать свои принципы и утверждения.

— Айри… что… что… — Ворон с его нечеловеческим слухом, хнэт бы его побрал. Видно проснулся, почувствовав, что я ушла.

— Я нашла нам завтрак. — Сил чтобы обернуться не осталось.

— Где?!

— Просто проснулась, услышала блеянье, позвала его магически, ну, и того.

Золотокожий перевел взгляд с меня на барана, потом обратно, и, обернувшись, громко позвал спящих, тщательно скрывая облегчение и радость:

— Ребята, подъем! У нас много дел! Шакал помоги освежевать, ты это должен уметь. Ирбис, кушать!

— Завтрак? — Шакал тут же вскочил

— Снимешь шкуру с барана?

— Даже поесть приготовлю. Откуда нам такое счастье привалило?

— Айри постаралась. — Ворон воодушевленно раздувал угли в костре. Подсевший к мертвой туше наемник на мгновение застыл, а потом обернулся ко мне, озадаченно нахмурившись.

— Как ты его смогла убить?

— Просто. Позвала и сломала шею. — Я улыбнулась.

— А как же кодекс магов?

Улыбка стала немного виноватой.

— Айри!…! У меня слов нет!…! У тебя все-таки мозгов, как у дохлой курицы! Ты вообще соображаешь, что делаешь?

— А что собственно…

— Да эта дура…, нарушила кодекс магов! Идиотка безмозглая. Разве ты не знаешь, что маг не может убить существо, до этого околдованное его дружелюбными чарами? А эта метелка тупая еще и убила его руками! А плата за такое нарушение: полное изъятие магического резерва! И сейчас у нашей идиотки будет такой милый откат!

— Айри, какого хнэта? — Это уже завелся Ворон. — Неужели ты не знала?

— Да кто ж об этом не знает?! Но эта дура, как обычно, сначала делает, а потом, когда начинает припекать, у нее включается соображалка!

— Да успокойтесь вы! — отмахнулась я. — Жить то я все равно буду. Спасибо заботу. А с тобой я все равно не разговариваю, — фыркнула на Ворона и пошла отлеживаться под веселый смех работодателя. Все равно, пока они все приготовят, пройдет много времени.

Сытное, жареное на углях мясо подбодрило всех, заставив взглянуть на мир в другом, более розовом свете. Ноги заморозили, подержав их зарытыми в снегу, грудинку съели. Часть барана за раз съела Ирбис, предъявив нам по окончании трапезы довольно и алчно облизывающуюся кошачью морду. Когда ее отправили умываться, она почему-то обиделась. Впрочем, вернувшись уже чистой, она заявила, что пару-тройку дней ей есть точно ничего не надо. Удобно. Безотходное производство.

Ветер уже перестал казаться таким холодным, а мир враждебным. Утром, собравшись в путь, я увидела восходящее солнце, озарявшее разовыми бликами вершины гор, игравшее в зеркалах снежинок. Изредка можно было уловить нежное тепло нечаянно коснувшегося щеки луча.

Только сейчас я задумалась: А сколько мы уже в пути? Несколько месяцев мы потратили в море, неделю от городка наемников, неизвестно сколько блуждали по джунглям.

Начало нашего пути затерялось в тумане событий. Они следовали за нами по пятам сквозь завесы порталов, заставляя постоянно держать руки на мечах.

Мы шли по немного расширившемуся уступу над ущельем, со дна которого изредка доносилось журчание реки. В величавом, многовековом молчании гор звуки, окружавшие наш отряд — цоканье копыт, всхрапывание дакетов, скрип седел — казались беспорядочной, никому не нужной суетой. Мы не переговаривались — голоса, отражаясь от отвесных скал, обрушивались на нас видоизмененными криками, заставляя пугливо ежиться в седле.

Прошло несколько дней. За это время Ирбис смогла поймать еще одного горного барана и мы радовались неожиданному пиршеству. Из-за сытной пищи мой резерв быстро пополнялся, что заставляло меня улыбаться еще шире. Только мой работодатель с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее, постоянно оглядываясь вокруг. Боялся чего-нибудь? Возможно.

— Эй! Что вы так медленно плететесь? — Радостный рык Ирбис, скакавшей где-то поверху, раздался вдруг, окружив нас со всех сторон. Мы машинально пригнулась, а потом укоризненно посмотрели на большую, припорошенную снегом кошку и прижали палец к губам. — Какие же вы скучные! — Весело фыркнула та, отчего все вздрогнули, и снова скрылась за скалой.