Тиа Атрейдес - Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

— Едем.

Кей не стал разводить лишние церемонии, быстрым кивком ответив на реверанс сестры и поклон лорда Артхольма.

В очередной раз наблюдая за преображением Кея, Хилл отдавал дань искусству актера — или политика и дипломата, не суть разница. Всего несколько мгновений, как застучали копыта по мостовой и кортеж тронулся, и маска «будущего великого короля» растворилась в искренней довольной улыбке. «Как же он доверяет сестре, что вот так, сразу и без вопросов, принял в круг друзей, почти в семью, демоны знают кого?» — доверие и понимание между тремя людьми рядом с ним ощущались почти физически. Как и доверие всех троих к нему, личности опасной и подозрительной во всех отношениях. Да он сам бы не стал себе доверять! Но сейчас Хилл готов был верой и правдой служить своему королю — за один только сегодняшний день, за один только взгляд, только за то, что король действительно радовался присутствию Хилла, здесь и сейчас.

— Ну где же эти серьги? Скорее, Зара! — Леди Таис потрошила шкатулку с драгоценностями, пока камеристка шнуровала на ней корсет. — Ай! Мои волосы! — она вскрикнула, когда торопливая служанка нечаянно дернула прядь.

— Ах, простите!

Серьги нашлись, но теперь ей казалось, что они не подходят к платью. Впопыхах уронив шкатулку на пол, Таис чуть не расплакалась.

— Зара, я не могу идти таким чучелом! Что он подумает?

— Какая прекрасная девушка, вот что он подумает! Стойте ровно, леди. — Руки камеристки уже ловко вдевали в петли малюсенькие пуговки платья.

— Нет, я не выйду! Что это за платье! Что это за прическа!

— Тихо! Не вздумайте плакать! Глаза покраснеют.

— Какая разница? Я все равно останусь у себя.

— Неужели Его Величество страшнее пиратов? — служанка успокаивающе улыбнулась расстроенной госпоже. — Вы очаровательны, юная леди. Поглядите, какой румянец! А как глазки блестят!

— Ах, Зара… зачем я пойду? Он приедет к отцу, а не ко мне. У них дела, политика… только буду мешать.

— Такая очаровательная девушка не может никому помешать, а уж тем более Его Светлости!

За дверью раздался частый топот, и в комнату влетела запыхавшаяся горничная.

— Миледи! Они уже у ворот! Его Светлость вас зовет!

Бросив на столик так и не надетые серьги, Таис подхватила юбки и вприпрыжку припустилась вниз по лестнице, к парадному подъезду. А камеристка, грустно вздыхая, принялась собирать разбросанные по полу украшения.

Едва Таис успела выровнять дыхание и, напустив на себя равнодушный вид светской дамы, занять место рядом с отцом, двери отворились и дворецкий провозгласил:

— Его Величество Кей Суардис! Её Высочество Шу Суардис!

«Раз, два, три… спокойно, вдох-выдох… спокойно. Отведи глаза. Посмотри, вот Зак, вот Шу… не смотри на него. Вот, паркет красивый. — Опустив взгляд в пол, Таис старательно уговаривала себя не бросаться к Кею с щенячьим восторгом. — Я взрослая девушка, а не маленькая влюбленная дурочка!»

Уговоры не очень-то помогали — при взгляде на короля дыхание перехватывало и в глазах подозрительно щипало. Погруженная в собственные переживания, она не сразу заметила, что прямо перед ней оказалась корзина чудесных белых лилий. Растерянная, Таис подняла глаза и обнаружила, что корзина помещается в руках короля, а сам он улыбается. Тепло, открыто и немного смущенно — улыбается так, будто рад её видеть.

— Леди Дарниш, вы… вам так идет зеленый, к вашим глазам… — он замялся.

— Благодарю вас, Ваше Величество. — Чувствуя, что неудержимо краснеет, Таис присела в глубоком реверансе и снова потупилась.

Она не знала, что сказать, как снова посмотреть на него. В голове образовался полный сумбур — Таис понимала только, что рада видеть его, но не хочет показать эту радость. Обида мешалась с надеждой, злость боролась с восторгом: Кей впервые подарил ей цветы!

Неловкое молчание прервала принцесса.

— Таис, здравствуй, дорогая! Ваше Величество, не стойте столбом, дайте и мне полюбоваться нашей прекрасной феей!

Шу почти отпихнула брата, сметая все на своем пути потоками радости и добродушия.

— Чудесное платье! Тебе правда очень идет этот цвет, дорогая! Тебе нравятся лилии? Кей сам выбирал. — Шу вытащила одну лилию из корзинки и, обломив длинный стебель, воткнула цветок в прическу Таис. — Ты так выросла за лето, совсем взрослая стала. — Её Высочество понизила голос и заговорщицки улыбнулась. — Не мудрено, что вокруг тебя кавалеры так и вьются.

Таис снова смутилась. Зря, значит, на балу ей казалось, что ни королю, ни принцессе нет до неё дела.

— Ах, право, не стоит… — она не успела придумать, что именно не стоит, как к ним подошел светловолосый молодой человек, показавшийся смутно знакомым.

— Леди Дарниш, позвольте вам представить лорда Артхольма. — Шу кинула на лорда единственный короткий взгляд, сказавший Таис больше, чем толстая пачка письменных признаний. Она вспомнила, где видела его. Тот самый Тигренок, невольник, из-за которого на Осеннем балу разгорелся скандал, любовник Её Высочества. Судя по тому, каким взглядом он ответил Шу, не было сейчас на свете пары счастливей и влюбленней.

— Леди Дарниш, счастлив приветствовать вас. — Тигренок одарил её очаровательной улыбкой и склонился поцеловать протянутую ручку.

— Приятно познакомиться, лорд Артхольм.

Ей слегка взгрустнулось. Кей уже с явным удовольствием обсуждал с отцом какие-то дела, не то торговые, не то политические. Шу не интересовало ничто и никто, кроме её возлюбленного — лорд Артхольм, разумеется, не сводил глаз с принцессы. Закерим, как ни пытался развлекать её светскими сплетнями, через слово поминал леди Тейсин. Все были довольны, все счастливы, все вели интересные беседы… одна только Таис осталась не у дел.

За ужином отец хотел было усадить её рядом с Его Величеством, но она успела занять место, предназначенное Дуклийону, по правую руку от отца. Ни одного из братьев сегодня не было, и ужинали вшестером.

Таис не очень внимательно прислушивалась к застольной беседе. Хоть её обычно и интересовали дела отца, но сегодня все слышалось будто сквозь вату, смысл слов ускользал, и она боялась ответить невпопад. К счастью, она никого особо не интересовала, и потому удавалось ограничиваться всего лишь вежливыми кивками и поддакиваниями. Мелькающие в разговоре имена послов, советников и приближенных Регентши не касались её сознания и не мешали предаваться печальным размышлениям. Она старалась не смотреть в сторону Кея, все равно он уже про неё забыл — так зачем снова разочаровываться? Лилии… лилии ничего не значат. Жест вежливости, не больше. Король так ни разу и не заговорил с ней, наверное, и не взглянул больше в её сторону.