Берёза - Ворон, Волк и Чёрная Крыса

Этот взгляд, казалось, заглянул прямиком ей в душу, и девушка непроизвольно попятилась. Она ощутила и страх, и жалость, и какое-то непонятное влечение к горящей женщине, словно почувствовала в неё родственную душу. Ведьма, несомненно, это была ведьма. Она не отводила взгляда от лица Лин, словно хотела сказать ей что-то. "Пани Ворону сожгли за колдовство", — внезапно зазвучали в ушах девушки слова Тадеуша.

А затем сон переменился. Теперь Лин сама стояла, привязанная к столбу, и вокруг неё разгоралась пламя. Огонь подбирался всё ближе и ближе, пожирая сухой хворост. Лин задыхалась от жара, а едкий дым заставлял слезиться глаза. Пламя лизнуло её тело, и девушка закричала от нестерпимой боли и…

И проснулась с криком на губах. Открыв глаза, Лин ошалело вертела головой, не понимая, где находится. Белеющий в темноте потолок, мягкое тиканье часов на стене, уютные тени по углам комнаты. Задыхаясь от жары, Лин резко сбросила с себя одеяло и с наслаждением ощутила прохладу воздуха на своём теле.

Ей приснился кошмар. Всего лишь кошмар, и нечего так волноваться. Лин прижала руки к бурно вздымающейся груди, пытаясь успокоиться. Всё в порядке. Она заперта в комнате в коттедже Тадеуша, а не горит на костре за колдовство.

Внезапно ей вспомнились другие слова, произнесённые глубоким низким голосом, от которого по коже пробегали крошечные искорки:

— Если опять будут мучить кошмары, приходи ко мне, ребёнок.

Ребёнок… Альберту нравилось называть её так. Альберт… Перед глазами, словно наяву, вспыхнуло его лицо, расплывшееся в хулиганской улыбке, угольно-чёрная прядь его волос, свесившаяся на мертвенно-белый лоб, его неестественно красные губы и глаза, похожие на пустые колодцы, глаза, которых она больше никогда и ни у кого не встречала.

С того страшного дня, думая об Альберте, Лин представляла себе лишь горящий гроб и крышку, сотрясающуюся от бесплодных попыток вырваться. Но теперь воспоминания хлынули в неё, словно река, прорвавшая плотину. Лин вспомнила самый первый миг их встречи и его неповторимую пижаму со слониками, вспомнила, как гадала ему на картах и как он будил её перед отъездом из барской усадьбы, ласково перебирая её волосы, вспомнила, как, гуляя, они встретили Тадеуша, и он отказался от сделки с Волком. А когда на них с Тони в клубе напали незнакомые вампиры, кто защитил её? Альберт. А когда она проснулась от собственного крика, к кому она отправилась искать утешения? К Альберту. Он всегда был рядом: смеялся над ней, дразнил её, иногда наслаждался её страхом и всегда защищал её. А теперь его нет.

И тогда Лин заплакала. Она захлёбывалась слезами, согнувшись и сжав голову руками, а в голове билась всего одна мысль: "Его больше нет". Она никогда его больше не увидит. Не поговорит с ним, не посмеётся с ним, не сможет коснуться его рукой. Она жива, а он погиб ужасной смертью, сгорел заживо в собственном гробу. Должно быть, это так больно, чувствовать, как огонь разъедает твоё тело! Он ведь не заслужил такой страшной участи! Кто угодно, но только не он!

Лин сотрясали рыдания, но странное дело — они принесли ей облегчение. Оцепенение, охватившее её после смерти Альберта, исчезло, и Лин снова могла чувствовать, пусть боль, но всё же чувствовать. Слёзы, лившиеся по щекам, будто вымывали из лёгких кирпичи, мешавшие ей дышать.

— Ты чего ревёшь?

Лин испуганно подняла голову. Увлёкшись своими рыданиями, она и не заметила, как к ней в комнату зашёл Влад. И теперь он стоял над девушкой, насмешливо, но дружелюбно улыбаясь.

— Ничего, всё в порядке, — прогнусавила Лин, поспешно вытирая слёзы.

— Боишься? — снисходительно предположил Влад. — Не волнуйся, всё будет в порядке. Если ты не будешь упрямиться, то уже скоро мы вернём тебя бабу…

— Я не боюсь! — перебила Лин. — И я не собираюсь возвращаться к бабушке: она предала меня!

Влад выглядел озадаченным.

— Тогда почему ты плакала? — спросил он. — Из-за укуса Малыша?

— Нет, — Лин похлопала себя по щекам. — То, из-за чего я плакала, к вам с Малышом не имеет никакого отношения. Теперь я в норме. И может быть, ты подождёшь за дверью, пока я оденусь?

— Как скажешь, — Влад пожал плечами и вышел. Через полчаса Лин присоединилась к нему, одетая, умытая и спокойная. Влад коротко взглянул на её всё ещё покрасневшие глаза, но ничего не сказал и только кивнул, чтобы она следовала за ним.

— Хочешь сказать, что сегодня меня не будут держать взаперти? — хмыкнула Лин, пересекая вслед за ним холл и спускаясь по лестнице.

— Нет необходимости, — ответил Влад. — Здесь везде сигнализация, охранники и запертые двери. Из коттеджа тебе не выбраться.

— Ясно, а где Тадеуш?

— На охоте, — коротко сказал Влад. Лин показалось, что она понимает, какую охоту он имеет в виду. Вампиров интересует только один вид охоты: охота на людей.

Влад привёл её в уже знакомую Лин средневековую залу. В камине уютно полыхал огонь, на дубовом столе уже дожидался завтрак, и здесь же находилась Ромика.

— Добрая ночь, — приветливо сказала вампирша, едва увидела Лин. — Как твоя шея? Пора менять бинты.

Мысль о прикосновении к больному месту отдалась паническим страхом в мозгу Лин. Но Ромика была права: раны необходимо было заново перебинтовать. Поэтому Лин пересилила себя и покорно отдалась в умелые руки вампирши.

— А вы почему не на охоте? — спросила девушка, пытаясь отвлечься от боли в потревоженной шее.

— Я не люблю охоту, — призналась Ромика, осторожно накладывая свежий бинт. — Предпочитаю, когда еду приносят мне на дом.

Она плотоядно улыбнулась, показав заострённые кончики клыков, и Лин поёжилась. А затем внезапно поймала себя на мысли, что сравнивает Ромику с Иоанной. Забавно, а с кем тогда сравнить Влада? С Арнольдом? Нужно признать, в них есть что-то общее.

— А ты почему здесь? — обратилась Лин к Владу. Вампир пожал плечами.

— За свою долгую жизнь я участвовал в стольких охотах, — сказал он. — Мне уже скучно просто загонять жертву.

"Скучно…" Лин вспомнила, как однажды ночью Альберт тоже жаловался на скуку, и вспомнила, какие старые и усталые глаза у него были в тот миг. При мысли об Альберте к горлу снова подкатил комок. Лин крепко сжала зубы, чтобы не разреветься при Владе, но одна слезинка всё-таки сорвалась с ресницы и медленно скатилась по щеке.

— Что-то случилось? Я сделала тебе больно? — забеспокоилась Ромика. Лин замотала головой.

— Всё в порядке.

— Когда я зашёл за ней, она ревела, — поделился Влад.

— Мне просто приснился страшный сон, — выкрутилась Лин. Частично это было правдой. Вот только Влада и Ромику она не убедила. Ромика хотела спросить, что же ей приснилось, но Лин упрямо поджала губы, всем своим видом показывая, что не станет отвечать.