Юлия Шолох - Два угла

— Мне нужно кое-куда слетать, — продолжил Шалье, не получив ответа. — Навестить одного… знакомого.

— А можно мне с тобой?

— Я должен… поговорить с ним наедине. А так полетели, конечно. Научу тебя управлять катером.

— Вот как, — заинтересовано произнесла Латиса, отложив все свои подозрения на потом, — тогда я одеваться.

До изолятора они добрались только часа через два. Катер вела Латиса, потому летел он медленно и криво. Шалье держался за спинку кресла, потому что один раз уже выпал из него при тряске, когда катер неожиданно взмыл вверх.

— Очень простое управление, — довольно сообщила Латиса, плавно поворачивая невидимый шар влево и убеждаясь, что катер послушно повернул следом.

Шалье только хмыкнул, не отпуская спинки.

— А куда мы летим?

— Изолятор.

— А что это? Там у вас больные?

— Нет, это тюрьма. Там содержаться наказанные.

Латиса удивлено оглянулась.

— И кого ты хочешь там навестить?

— Давнего знакомого, — мирно поведал Шалье, насторожено следя за ее рукой.

— И почему он в изоляторе? Что он сделал?

— Попытка убийства.

— Ого! — катер, тем не менее, продолжал двигаться ровно, без рывков. — И сколько лет за это дают?

— В смысле?

— Сколько лет по вашим законам он просидит в заключении за попытку убийства?

Шалье кивнул, показывая, что теперь вопрос совершено понятен.

— По нашим законам — до тех пор, пока его не простит тот, на чью жизнь он покушался.

Теперь катер ощутимо тряхнуло. Шалье дернулся перехватить управление, но Латиса справилась, сжимая шарик покрепче.

— Странно как. Не выпустят, пока не простит… эээ жертва?

— Примерно.

— А если никогда не простит?

— Выйдет, когда эээ… жертва умрет.

Латиса только головой покачала.

Судя по линии на карте, нужно было свернуть направо и лететь вдоль скалистого гребня, окруженного линиями рек — первой воды, увиденной ей на планете тайтов. Она довольно уверенно повернула и без труда повела катер по намеченному навигатором маршруту.

— И давно он там содержится?

— Давно.

— И кто его не прощает?

— Зачем тебе знать? — после долгой паузы рассеяно спросил Шалье.

Она резко оглянулась, катер в этот раз сделал слабый вираж, но быстро вернулся к обычному положению.

— Это ты, — утвердительно сказала Латиса.

Шалье промолчал. Линия на экране огибала две торчащие на пути невысокие горки, Латиса не свернула, а плавно подняла руку вверх — катер поднялся, пролетая над ними. Сосредоточившись на дороге, которую необязательно повторять по линии, Латиса вопреки испытываемому любопытству не стала напирать и расспрашивать подробности этой истории.

Здание изолятора выплыло из-под укрытия скал так же смело, как мелкая рыбка из-под пасти акулы.

Посадку Латисе не доверили и Шалье опустил катер на площадку рядом с какими-то странными развалинами, надо признать, очень живописно развалившимися посреди серого скального пустыря.

— Можешь погулять, я недолго.

Она согласно кивнула, хотя гулять тут был особо негде. Впрочем, развалины оказались весьма благоустроены и за внешними стенами скрывались цветочные клумбы, гнездовья каких-то жутковатых бесперых птичек и множество лавочек. Имелся небольшой фонтанчик, но вода отливала зеленью и Латиса не рискнула окунуть туда даже палец.

Ульрих ничуть не изменился, о его 'особом' положении свидетельствовали разве что необычно короткая стрижка и мешковатая форменная одежда.

Шалье смотрел, как его вводили, как расковано он подходит и садится в кресло напротив — силовая стена между ними исключала всякий контакт и не пропускала ничего, кроме звуковых волн.

— Тихого пути, — привычно сказал Шалье.

Блеснула улыбка, больше подходящая хищнику, чем разумному существу. Камнем с души свалился вопрос об изменении характера его старого друга-недруга.

— Тихого, — подозрительно незлобиво ответил Ульрих. — Да, самое место желать мне тихого пути. Здесь мне это весьма пригодится.

Шалье приподнял брови, признавая свою оплошность.

— Как ты? — участливо спросил.

Ульрих вдруг уставился, как впечатался, в пол.

— Я знаю, ты меня не освободишь, — твердость голоса была хорошо отработана, видимо, благодаря длительным тренировкам. — Меня не это интересует.

Шалье поморщился.

— Почему сразу не освобожу? Если все пойдет по моим расчетам, ты скоро выйдешь.

Ульрих демонстративно пропустил его слова мимо ушей.

— Не освободишь, да и плевать! Я позвал тебя не для того, чтобы вымолить прощение, которое, кстати, еще вопрос кто у кого должен просить! Мне нужно кое-что другое и тебе это не будет стоить ровным счетом ничего. Я хочу, чтобы ты, в конце концов, просто признался. Сейчас-то тебе это ничем не грозит? Я хочу, чтобы ты сознался, что специально дал ему умереть! Что ты его убил, чтобы там не говорили, — Ульрих требовательно впился в Шалье взглядом. — Признайся Шалье, хотя бы мне…

— Правда, я надеюсь, ты скоро выйдешь, — продолжил Шалье, словно ничего не слышал.

— Не нужно мне твоих подачек, — жестко произнесли губы уже не такого спокойного, как вначале, Ульриха. — Просто признайся, что ты специально позволил ему умереть!

Шалье встретил все еще кипящую ненависть, окатившую пустой волной и… ушедшей бесследно. И улыбнулся.

— Нет, Ульрих. Ты совершенно зря испортил себе жизнь, а теперь пытаешься оправдать годы, по собственной глупости проведенные в изоляторе. Ты хочешь, чтобы я признался в убийстве брата? Нет, Ульрих, я никогда бы такого не сделал, — спокойно ответил.

После длительного молчания Ульрих встал и тяжело пошел к выходу из комнаты свиданий.

На обратной дороге Латисе доверили посадку. Катер шмякнулся, как выброшенный в окно пудовая гиря. Шалье тактично сделал вид, что не заметил, хотя может и правда не заметил.

Входя в гостиную, Латиса уже раздумывала о том огромном количестве свободного времени, которым теперь располагала. Хорошо бы Шалье занял собой большую его часть, но на это пока рассчитывать рано, не хочется спугнуть те радужные надежды, что последнее время в большом количестве возникали в ее голове.

— Хочу сделать тебе подарок, — сказал Шалье, входя следом, — в твоей комнате лежит, иди смотри.

— Подааарок? — она изумленно оглянулась. — Я быстро!

— Можешь не спешить, — осторожно сказал Шалье.

Подарком оказался легкий портативный ноутбук с трехмерным экраном, но самое главное — он был подключен к земной сети и связь работала почти без задержек. Латиса мгновенно пронеслась по знакомым страницам, новостям и болталкам. Влезла в какой-то чат — ответ на вопрос пришел буквально через секунду. Проверила почту — писем была тьма тьмущая, тратить на них время сейчас совсем не хотелось.