Юлия Шолох - Два угла

Меня защищает полумертвый доходяга, неожиданно оживленный голос в голове Латиса был таким невероятным, что просто захотелось расхохотаться. Защищает полутруп, вместо того, кто…

Но уже приближались воины, предупреждающе ощерив зубы и Латиса с облегчением провалилась в забытье, надеясь больше из него не возвращаться.

Гууар не успел рассмотреть богиню, хорошо хоть услышал, когда ее привезли и смог открыть запертую и заваленную странным блестящим камнем дверь. Потратил немало времени, оценивая обстановку, точнее оценить-то ее можно было с первого взгляда — богиню собирались съесть, чтобы, вкусив божественной плоти, самим стать сильнее. Доказательство того, что подобное срабатывает, было налицо — в прошлый раз богиня была куда сильнее и многих убила. В этот раз она пришла более слабой. Значит, еще немного и вся ее сила перейдет ярицам, так что богиню можно будет не опасаться.

Все это в который раз весело кричала одна из жриц, неторопливо прохаживаясь между ожидающими начала праздника жителями поселения. Воины, стоявшие немного в стороне, между соплеменниками и богиней, быстро переговаривались и, все как один, приходили к следующему решению — нужно поспешить, потому что иначе о явлении богини узнают жители соседних деревень, быстро явятся и тогда придется делиться с ними божественной плотью.

Неизвестно, почему Гууар все-таки решил вмешаться. Точнее, попробовать вмешаться. Он пробрался под самый бок повисшей на веревках… не знал, как назвать, Богиню она напоминала меньше всего, скорее, просто самка, мельком осмотрел ее и только тогда обернулся к настороженным его появлением жрицам.

— Ее нельзя трогать, — как можно строже рявкнул Гууар.

На него смотрели достаточно красноречиво — может, когда-то он и был представителем бога, но теперь являлся обычным инвалидом, которые долго в обществе яриц не выживали. Вожди даже не посчитали нужным ответить, просто отвернулись и продолжили беседовать.

Почему нельзя трогать богиню, Гууар объяснить не мог. Боялся ли, что Раан сдержит слово и уничтожит его деревню? Нет, хотя знал, что, скорее всего так и будет. Но не это его толкало, когда он собрался с силами и снова заговорил.

— Ее нельзя убивать… сейчас, — крикнул как мог громко. — Слушайте меня!

Его все-таки слушали, хотя и неохотно.

— За ней придет… Раан. Он уже близко.

— Пусть… они сами разбираются, — с трудом добавил Гууар и стал глубоко дышать.

Молчали жрицы. Молчали воины. Гууар вдруг слабо показал зубы.

— Кто к ней приблизиться, будет иметь дело со мной. У меня есть подарок, оставленный Рааном, нескольких убить смогу. Кто хочет проверить?

Неизвестно, поверили ли ему остальные, но, по крайней мере, на шаг отступили от богини, переговариваясь уже тише и серьезнее.

Потом солнце сморило Гууара и он не смог удерживать свое сознание достаточно ясным.

Гууар не знал, было ли увиденное сном или явью. Просто в очередной раз попытавшись приоткрыть глаза, заметил огромную чужую фигуру, напоминающую статую, стоявшую на острове, где он встретился с богом.

Раан медленно шел, поднимаясь к площадке от центра деревни, держа в руке страной формы палку. Гууар знал, что это оружие, похожее на то, каким пользовалась в прошлое появление Кровавая Богиня. Раан раньше объяснял ему, как оружие применять, как держать и на что нажимать. Сейчас он сам крепко сжимал рукоятку, хотя и не направлял на яриц.

Увидев Богиню, на секунду замер, а после пошел быстрее. Гууар радовался, что никто из его соплеменников не стал нападать, видимо, хватило ума понять, что эта добыча им не по зубам — вокруг бога сияло небесное пламя, которое обжигает до смерти.

Осторожно отвязав богиню от столба и крепко прижимая к себе, Раан стал осматриваться. Ярицы предусмотрительно отступили дальше, отчего Гууар искренне восхитился их догадливостью.

Потом тяжелый взгляд пришельца замер на статуе Богини, а после он резко поднял свою палку и статуя взорвалась, осыпая мелкими кусками притаившихся довольно далеко жителей. Многие из них тут же вскочили и унеслись прятаться за хижины и только воинам хватило выдержки остаться на месте. А вождь даже смог угрожающе поднять копье.

Никакого внимания на копье Раан не обратил. Он медленно повернулся к почти лежащему неподалеку Гууару. Окружающее его пламя неожиданно стало стихать и почти сразу полностью исчезло.

Раан забросил оружие за спину, сделал один шаг и наклонился над подопечным, протянул руку, дотрагиваясь до его головы, погладил, стараясь не смять гребень. Потом резко достал из-за пояса еще одну палку — оружие поменьше и протянул рукояткой вперед.

И сказал что-то странным и чужим голосом, больше похожим на кашель. Среди глухих звуков Гууар разобрал только свое имя и понял, что с ним прощаются.

Через секунду Раан уже уходил, унося свою богиню, а Гууар крепко сжимал странное оружие, неожиданно придавшее ему сил. Губы сами собой растянулись в довольном оскале.

Он жив. Да и вообще сегодня — не такой уж и плохой день.

История умалчивает, что произошло с Гууаром.

Через несколько лет совет тайтов по наблюдению за малоразвитыми разумными расами добрался до давно заброшенной Стекляшки, которая когда-то была центром многих громких скандалов и всегда связывалась с именем Шалье, давно уже вместе с женой улетевшего в составе посольства к людям.

Никаких чужеродных вмешательств, кроме одного, в быте яриц комиссия не обнаружила.

А насчет этого одного, вот оно — прямо посреди самого крупного поселения, на площадке, выложенной неровными камнями, возвышалась статуя тайта с длиной ионной пушкой в руке. Взгляд его был не менее красноречив, чем схваченное в камне угрожающее движение руки, поднимающей оружие.

На постаменте статуи была выбита надпись.

'Тот, кто не вмешивается'.

(C) август 2010