Дэвид Геммел - Волчье Логово

Они нарезали сыр, натаскали свежей воды из колодца и расставили на столе в трапезной тарелки, кувшины и кубки.

Экодас положил на поднос хлеб и сыр для Шиа, волнуясь при мысли о том, что опять увидит ее.

— Не могу найти яблочный сок, — сказал он Глендрину.

— Он у нас вышел еще вчера.

— Но я обещал ей.

— Значит, она будет презирать тебя до конца твоих дней.

— Дурак, — буркнул Экодас, ставя па поднос кувшин с водой и кубок.

— Смотри не задерживайся у нее надолго, — посоветовал Глендрин.

Экодас, не отвечая, вышел из теплой кухни и поднялся по холодной лестнице к комнате Шиа. Удерживая поднос левой рукой, он отворил дверь. Надирка спала на полу перед угасшим очагом в последних лучах лунного света, положив голову на руку и поджав ноги.

— Доброе утро, — сказал Экодас. Она тихо застонала, потянулась и села. Темные и блестящие расплетенные косы падали ей на плечи. — Я принес тебе завтрак.

— Ну как, снилась я тебе? — спросила она охрипшим со сна голосом.

— Сока больше нет, зато вода свежая и холодная.

— Значит, снилась. Хороший был сон, молельщик?

— Нельзя так говорить со священником, — упрекнул он ее.

Она рассмеялась, и он покраснел.

— Странный вы народ, колиши. — Она плавным движением поднялась с пола, села, подвернув ноги, на койку, отломила горбушку хлеба и стала жевать. — Посолить бы надо. — Он налил кубок воды и подал ей. Она коснулась пальцами его руки, шепнув: — Какая мягкая у тебя кожа. Как у ребенка. — Взяла кубок и стала пить.

— Зачем ты пришла сюда? — спросил он.

— Ты сам меня привел. — Она сунула палец в масленку и облизала его.

— Тебя послал кто-то?

— Да. Наш шаман, Кеса-хан. Чтобы я привела брата домой. Да ты и сам знаешь.

— Да, но я хотел спросить…

— О чем?

— Так, ни о чем. Ешь на здоровье. Настоятель хочет видеть тебя, прежде чем ты уйдешь, — он скажет тебе, где искать Белаша.

— Время еще есть, молельщик, — прошептала она, взяв его за руку.

Он отшатнулся, сказав с мольбой:

— Прошу тебя, не делай этого. Мне становится… как-то не по себе.

— Ты хочешь меня. — Это был не вопрос, а утверждение, сопровождаемое улыбкой. Он прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.

— Да. Но хочу верить, что само по себе это еще не грех.

— Грех?

— Дурной поступок… Что-то вроде преступления.

— Вроде того, как увести лошадь у своего брата?

— Совершенно верно. Это и есть грех. Всякая кража, ложь и всякий зловредный поступок — это грех.

Она медленно кивнула.

— Почему же тогда любовь — тоже грех? Разве это кража, или ложь, или зло?

— Грехи не ограничиваются этим, — сказал он, с трудом подбирая слова. — Нарушение правил или клятв — тоже грех. Каждый из нас здесь дал обещание Истоку, нарушать которое нельзя.

— Твой бог сам потребовал от вас такого обещания?

— Нет, но…

— Кто же тогда?

Он развел руками.

— Так у нас принято, понимаешь? Эти правила составлены святыми мужами много веков тому назад.

— Ага, значит, это написано в книгах.

— Совершенно верно.

— А у нас вот нет книг, поэтому мы живем как хотим: смеемся, любим и сражаемся. Животы и головы у нас не болят, и дурные сны нам не снятся. Наш бог говорит с нами из земли, а не через книги.

— Бог повсюду один, — заверил он.

— Нет, молельщик, не думаю. Наш бог сильный.

— Отчего же тогда он не спасет вас от готиров? — брякнул Экодас, не успев удержаться. — Ох, прости! Я сказал, не подумав. Пожалуйста, прости меня.

— За что же? Ты просто меня не понял. Наш бог — это наша земля, и она делает нас сильными. Мы будем сражаться и либо победим, либо умрем. Земле все равно, победим мы или нет, ведь мы одно с ней, живы мы или мертвы. Надиры — это и есть земля.

— Как ты думаешь, победа возможна?

— А тебе будет жаль, когда я умру? — в свою очередь спросила она.

— Да, — не колеблясь ответил он. Она придвинулась к нему, обняла его рукой за шею и коснулась губами его щеки.

— Глупый Экодас, — прошептала она и отпустила его.

— Почему я глупый?

— Проводи-ка меня к настоятелю. Я хочу уйти.

Нездешний сошел с вороного, пешком поднялся на вершину холма и лег на живот, разглядывая горную гряду, протянувшуюся с востока на запад через огромную Сентранскую равнину. Рваный прибежал и растянулся рядом с хозяином.

На север ведут три дороги; которую же выбрать? На северо-востоке лежит Дельнохский перевал, перегороженный новой шестистенной крепостью. Это прямая дорога на Гульготир и Лунные горы, но комендант крепости скорее всего предупрежден против Нездешнего.

Со вздохом он обратил взор к узким северным перевалам. Там обитают сатулы, давнишние враги дренаев. Они не пропустят через свои земли ни караванов, ни одиноких путников. Эти свирепые воинственные племена равно чужды и Готиру, и Дренаю.

Остается еще Дрос-Пурдол, прибрежная крепость далеко на востоке, но за ней начинается большая Намибская пустыня. Нездешний пересекал ее дважды и не желал повторять это еще раз.

Придется ехать через Дельнох, хотя это и рискованно.

Собравшись уже отползти назад, он заметил на востоке вспышку света и стал смотреть туда. Вскоре на горизонте показался конный отряд, сверкающий на солнце наконечниками копий и шлемов. Всадников было около тридцати, и они ехали медленно, оберегая лошадей.

Нездешний спустился вниз к остальным. Рваный не отставал от него ни на шаг. — Подождем здесь еще часок, — сказал Нездешний, — а потом двинемся в Дельнох.

— Ты видел кого-то? — спросил Ангел.

— Кавалеристов. Они едут в крепость.

— Думаешь, они ищут нас? — вступил в разговор Сента.

Нездешний пожал плечами.

— Кто знает? Карнаку не терпится увидеть меня мертвым. Возможно, мои приметы уже разосланы по всем военным частям на пятьдесят миль в окружности.

Мириэль тоже влезла наверх и притаилась за кустом дрока, разглядывая всадников. Вскоре она вернулась к остальным и сообщила:

— Офицера зовут дун Эган. Он устал, проголодался и думает о женщине, с которой встречается в трактире у второй стены. У него действительно имеются твои приметы. Двадцать его людей находятся позади нас, на юго-западе. У них есть приказ высматривать тебя.

— Ну, и что делать будем? — спросил Ангел. Нездешний погрузился в мрачное раздумье.

— Пойдем через горы, — сказал он наконец.

— Сатулы очень воинственны и не любят чужих, — заметил Сента.

— Я и раньше проходил там. Чтобы убить, меня сначала надо поймать.

— Ты хочешь идти один? — тихо спросила Мириэль.

— Так будет лучше всего. Вы поедете через Дельнох, и я догоню вас по ту сторону гор.