Philo - Яблоня

Остальные вздрогнули от неожиданности; их цепи загремели.

— Это я! Это всего лишь я! — завопил Эрни.

— Здесь что-то есть! Какой-то зверь! — задыхалась Падма.

— Успокойся! Я прикоснулся к твоим пальцам. Думал, это поможет! — выкрикнул Эрни.

Снова стало тихо, лишь судорожное дыхание Падмы эхом разносилось по подземелью.

— Я не могу! — просипела она. — Я этого не выдержу! Нужно позвать Гарри!

— Послушай, Падма, мне тоже не нравится темнота… — начал Эрни.

— Я не могу, — еле слышно проговорила девушка, — тяжело дышать… Я не могу!

— Не давай этому ублюдку шанса признать за собой победу! — прошипел Драко.

— Я не могу! — срывающимся голосом простонала Падма. — Гарри! — стон перешел в крик. — Гарри! Помоги!

Тишина была такая, что, казалось, можно услышать падение булавки. Гарри сжался, уронив голову на колени. Как больно. Как больно игнорировать ее!

— Гарри!! — снова отчаянно закричала девушка.

Ответа не было.

— Гарри!!!

— Вот гад! Он ведь не придет, — с некоторым удивлением проговорил Драко.

— Нет! Придет! Он должен! Гарри! — не унималась Падма.

Молчание.

Падма разрыдалась.

— Невилл, — позвал Эрни. — Что происходит, черт возьми? Не может же он, в самом деле, бросить нас здесь, в темноте!

Невилл долго молчал, прежде чем ответить. Тишину нарушал плач Падмы.

— Может, — наконец промолвил он отрешенно. — Он сделает то, что сочтет нужным. По-другому он не умеет.

— Нужным? — переспросил Драко. — Это ему нужно — запереть нас тут с орущей психопаткой?

Падма заревела еще громче.

— Я должна выйти наружу! Он прав, он прав, я схожу с ума!

— Падма… — ласково начала Элоиза, как вдруг в подземелье неожиданно загорелся слабый свет.

Вслед за полной изумления паузой раздались торжествующие возгласы. Свет стал ярче.

— Он нас не оставил!

Свет потускнел.

Невилл огляделся по сторонам.

— Проф… Северус? Это ваша работа, не так ли?

Гарри перевел взгляд на Снейпа. Он и сам был порядком удивлен, и сначала решил, что включилась какая-то аварийная система.

Снейп прижался затылком к стене; неровный свет выхватил каплю пота, бегущую по его виску. Зельевар слабо кивнул.

— Вы зажгли свет без палочки? — восхитился Драко.

Снейп кивнул еще раз. Источник света замигал.

— Ни фига себе! — выдохнул Эрни.

— Спасибо! Спасибо вам, сэр, — прошептала Падма.

— А ключ достать вы сможете? — нетерпеливо спросил Драко.

Свет погас.

— Нет! — застонала в темноте Падма.

Раздался тихий скрежет.

— У него получается! — радостно завопил Эрни.

Прошло некоторое время. Скрежет прекратился.

— Что происходит? — нерешительно подала голос Элоиза.

К огромному облегчению Падмы, свет загорелся снова.

Ключ сдвинулся лишь на несколько сантиметров.

Ребята разочарованно уставились на него.

Снейп качнул головой в сторону слабого огонька.

— Что? А, да. Северус, если вы будете и дальше поддерживать свет, мы попытаемся все вместе, ладно?

Северус кивнул. Видно было, что это удается ему с трудом.

Прошло полтора часа; подбодренные успехом Снейпа, ребята двигали ключ туда-сюда, но тот по-прежнему находился неподалеку от бутылки.

— Боги, как хочется пить! Пиво, конечно, подошло бы больше, но я и за глоток воды убить готов! — простонал Эрни.

Остальные удивленно посмотрели на него.

— Что? Выражение такое!

— Мне…

— Что? — оглянувшись к Элоизе, спросил Невилл.

— Ничего, — покачала головой она. — Постараюсь сдвинуть этот чертов ключ.

Сорок пять минут спустя бесконечный звон ее цепей исчерпал терпение остальных.

— Элоиза! Ради всего святого, я в курсе, что ты замерзла, но нельзя ли угомониться хоть на минуту! Ты так шумишь, что я не могу сосредоточиться! — не выдержала Падма.

Элоиза притихла, но через несколько минут снова заерзала.

— Эли!

— Я не нарочно! — огрызнулась Элоиза.

— Естественно. Только здесь всем холодно, — заметил Эрни.

— Я… мне…

— Что? — прорычал Драко.

— Мне нужно в туалет, понятно?

Ребята в ужасе умолкли.

— Приехали, — пробормотал Невилл. — Э-э… не сочти за бестактность, но… тебе по какому?

Никому не пришло в голову рассмеяться, что подчеркивало всеобщее смущение.

— По-маленькому, — прошептала Элоиза. По одному звуку ее голоса можно было определить, что девушке мучительно стыдно.

— Потерпеть сможешь? — спросил Эрни.

— А чем я, по-твоему, последние три часа занимаюсь? — отрезала Элоиза.

— Тебе уже три часа хочется в туалет? — скептически произнес Эрни.

Она кивнула.

— Блин, я хочу всего полчаса, и то уже загибаюсь, — ахнул Эрни.

Элоиза невольно улыбнулась, и тут же сжала коленки.

— Пожалуйста, не смешите меня, — взмолилась она.

— По-моему, ничего смешного в этом давно нет, — отметила Падма.

Еще через пятьдесят минут ключ, как и прежде, лежал примерно в центре подземелья, а побледневшее личико Элоизы покрылось каплями пота.

— Вот что: хватит терпеть, — неожиданно велел Невилл.

— Не могу же я сходить под себя, — поморщилась девушка.

— Ты заболеешь. Или повредишь себе что-нибудь. Я убью Гарри, — мрачно объявил Невилл, и ребята во все глаза уставились на него.

Сердце Гарри дрогнуло.

Не пора ли прекратить эту пытку? Искушение было огромным, но ведь именно отчаяние могло подействовать! Он надеялся, что так и случится.

Прошло десять минут. Элоиза, казалось, вот-вот потеряет сознание. Ключ звякал, но с места почти не двигался.

— Элоиза, давай уже, — заговорил Эрни. — Подумаешь, делов-то. Мы отвернемся.

— Не могу, — заплакала она.

В тишине, прерываемой только рыданиями, повисло невыносимое напряжение. Внезапно Эрни произнёс:

— Слыхали о международном съезде пивоваров?

На него посмотрели так, будто у юноши выросла вторая голова.

Выпрямившись, он продолжил:

— Ну, так вот. Собрались в день конференции в баре боссы разных маггловских пивоварных компаний. Брюс, австралиец, кричит бармену: „У нас в ‘стралии — лучшее чёртово пиво в мире, так что налей-ка мне, чорт возьми, Фостерз!“ — талантливо изобразив австралийский акцент, Эрни стал рассказывать дальше. — Боб, американец, за ним: „Самое крутое пиво — в Штатах, а я произвожу лучшее из лучших, наливай Бадвайзер, — юноша вновь соответственно изменил выговор. Ребята внимательно слушали. — Следом подходит Ганс: „Дас пиво изобретено в Германии, вердамт! Дай мне айн Бекс, он есть настоящий король пива, данке“.