Галина Романова - Двое из Холмогорья

— Распоряжаюсь! — тут же откликнулся Лейр, решив пользоваться всеми благами, пока есть возможность.

— Обед будет подан через полчаса, — прислушавшись к чему-то, произнес Трипс и исчез окончательно.

Лейр глубоко вздохнул, потянулся, стащил с себя перевязь с мечом и плащ и развалился в кресле у пустого камина. Он успел еще подумать, как было бы здорово, если бы в камине горел огонь.

Терри шел по королевскому дворцу. Он бродил по нему уже несколько часов, успел дважды заблудиться и снова вернуться в главные залы. Сложность была в том, что он не различал древнюю и новую половины замка и, в отличие от прочих, прекрасно «видел» потайные ходы, которыми пользовался так же уверенно, как парадными лестницами. Часто, решив срезать угол через тайный ход, в результате оказывался совсем не там, куда планировал выйти.

И все-таки молодой человек не паниковал. Он был при Деле, он выполнял поручение, которое король дал ему как своему кузену.

Если быть до конца откровенным, Терибальду очень нравилось чувствовать себя королевским родственником. У его отца была большая семья, но Терри всю сознательную жизнь прожил в одиночестве, в обществе бабушки, которая заменила ему родню. Он всегда скучал, а теперь радовался, что кто-то называет его кузеном, что у него есть близкие люди. И пусть сэр Годован, его потенциальный дядя, ему не доверяет, ему достаточно и этого. Впервые за долгое время Терибальд чувствовал себя нужным.

Дворец засыпал — была глубокая ночь. Все тише и тише звучали голоса слуг, все реже раздавались шаги…

И все сильнее было предчувствие чего-то необычайного.

Король Богорад, прощаясь с кузеном, несколько раз повторил, что эта ночь может стать необычной. Две предыдущие прошли спокойно, но где гарантия, что и эта будет такой же?

Вообще-то дворец, как и всякое место, в котором собралось огромное число людей, никогда не засыпает полностью. Обязательно находятся обитатели, бодрствующие в самое позднее время суток. Это и охрана, и прислуга, которой непременно нужно до завтра закончить срочное дело, и влюбленные, забывающие смотреть на часы, и советники, озабоченные делами государства. А сколько раз бывало, что и сам король, вместо того чтобы отдыхать, мерил и мерил короткими быстрыми шагами свои покои, раздумывая над последним указом — правильно ли он поступил? Не придется ли потом пожинать плоды своей необдуманной мягкотелости или, наоборот, непростительной жестокости? Это в сказках короли только и делают, что пируют и принимают послов, сидя на троне в пышных одеяниях. Гораздо чаще они действительно работают, к тому же в любом государстве есть люди, которые имеют право поднять монарха посреди ночи по важному делу.

Правда, Терибальд был из числа тех, кто верил именно в первое утверждение, почему и бродил по дворцу, прислушиваясь к далеким голосам и опасаясь, как бы неожиданный звук не разбудил короля, который еще пару часов назад называл его «дорогим кузеном» и приглашал отужинать в узком семейном кругу. Ради того чтобы почувствовать себя членом семьи, где все родственники хотя бы не сопротивляются встрече с тобой, он был готов расшибиться в лепешку.

И не поверил своим ушам, глазам и прочим органам чувств, когда понял, что не один.

Пройдя коридором, в котором вдоль стены напротив окон были выставлены произведения искусства, подаренные предкам короля Богорада, Терибальд оказался в полутемном зале, разделенном колоннадой на две части. Дальняя часть, погруженная в полумрак, переходила в лестницу, ведущую куда-то вниз, а ближняя имела еще две двери кроме той, из которой только что вышел молодой человек. И вдруг одна из них приотворилась, выпуская кого-то…

То, что это девушка, Терри понял с первого взгляда и застыл на месте. Незнакомка в длинном светлом платье, кутаясь в короткую темную накидку, вышла из дверей и замерла, явно не зная, куда идти дальше. Она пугливо озиралась по сторонам и выглядела напуганной и немного разочарованной, словно заблудилась. Лицо ее показалось Терибальду знакомым, и он сделал шаг, чтобы рассмотреть незнакомку поближе.

Она вздрогнула всем телом, когда он вышел из-за колонны, и подалась назад. Если бы она развернулась и бросилась бежать, молодой человек ни за что не стал бы ее преследовать. Но девушка оцепенела, она глядела на него расширившимися глазами, казавшимися черными на бледном лице. Страх был написан на нем такими большими буквами, что Терибальд осмелел.

— Не бойтесь меня, — мягко произнес он. — Я тут оказался случайно. Вам нужна помощь?

Девушка помотала головой, то ли отгоняя видение, то ли отказываясь от помощи, и Терри остановился. Он не знал, как надо разговаривать с девушками, и растерялся.

— Если что, вы только скажите, — пробормотал он, смущаясь. — Я тут… э-э… мимо проходил, ну и случайно…

— Вы кто такой? — прошептала девушка, не сводя с него пристального взгляда. — Мне кажется, я вас где-то видела.

— Я Лейр. Меня зовут Лейр, королевский кузен, — торопливо заговорил Терри. — Я приехал в столицу вчера вечером, но только сегодня днем попал во дворец…

— Уф! — Девушка перевела дух так явно, что молодой человек тоже как-то сразу успокоился. — То-то я смотрю, где я вас видела! Вы Лейр Косоглазый, герцог Холмогорский?

— Ну да, это я. Я из Холмогорья, — с готовностью закивал Терри. — А разве вы… то есть мы… э-э… Мы, наверное, давно не виделись?

— Четыре года, — сказала девушка. — Вы, конечно, меня тогда не заметили, а ведь я…

— Что вы! — воскликнул Терри. — Такую девушку, как вы, просто невозможно не заметить. Просто я… э-э… — он замялся, подыскивая подходящее объяснение, — я не ожидал вас тут встретить! Уже очень поздно! Все спят!

— Вы меня помните? — С каждым словом к девушке возвращалась самоуверенность.

— Да! — отважно солгал Терибальд, молясь только об одном — чтобы она не спросила, где и при каких обстоятельствах они познакомились. Четыре года назад в его жизни вообще не было никаких девушек. Да, откровенно говоря, в его жизни никогда не было никаких девушек.

Но постойте! Четыре года назад, если верить королю Богораду, он, то есть кузен Лейр, был в столице вместе со своим отцом. Значит, именно в это время он и видел девушку!..

— Вы так на меня смотрите, — задумчиво протянула она. — В чем дело?

— Четыре года назад, — повторил Терри. — Четыре года назад вы были совсем другая. Вы так переменились… так похорошели… Я вас даже не сразу узнал в полутьме. Прошу вас, госпожа, назовите свое имя, чтобы я был уверен, что это действительно вы, а не плод моего воображения!

— Юна Эвларийская.