Татьяна Бродских - Чужими тропами

— Мама, познакомься, это Элен. Это она меня спасла, — от слов парня на лице девушки расплылась ласковая улыбка, он вскочила и бросилась на меня с объятиями, как до этого Северен. Я растерялась, не зная, как реагировать, мне всегда становилось некомфортно от такой близости с незнакомыми людьми.

— Спасибо тебе, милое дитя. Да не оставят тебя боги своим вниманием. Северен — это все, что у меня есть, — чуть всхлипнула она, повергая меня еще в больший шок.

— Мама, перестань, — раздраженно произнес парень, оттаскивая меня сторону. — Ладно, мы пошли, а вы тут сами.

— Сыночек, но все собрались, чтобы поздравить тебя… — неуверенно начала женщина, вот сейчас, с близкого расстояния ее глаза выдавали возраст.

— Не начинай, мам, я их каждый день вижу, — отмахнулся парень, его голос разносился по всему залу, приковывая к нам все больше внимания. Хотя о чем я, наш приход заставил всех замолчать и смотреть только на нас. — Завтра поздравят, и вообще, они же даже подарки приносят вам с отцом, а не мне. Вот зачем мне женская шуба или колье? И что прикажешь делать с наложницами? Ты их видела? Они же дуры и страшные. Так что этот день рождения я хочу провести с Элен и не только день!

На глазах женщины навернулись слезы, она вот — вот должна была разрыдаться, весь вид ее выражал страдания и обиду. Но самое непонятное, что никто не одернул Северена, хотя он по — сути оскорбил всех присутствующих. Но на всех мне было плевать, но вот поощрять его нездоровый эгоизм я не собиралась. К тому же, что это за заявления на счет меня?

— Северен, так нельзя, — положила ладонь на его плечо. — Ты обидел свою мать, а ведь это и ее праздник, ведь именно она вынашивала тебя, а потом в муках рожала.

— Но Элен, — растерялся от моих слов Северен. — Они замучили меня своей опекой, пусть рожают себе еще кого‑нибудь, а меня оставят в покое.

— Северен, ты взрослый парень, а ведешь себя, как избалованный ребенок. Ты уже должен думать, прежде чем что‑то сказать. С близкими при посторонних ругаться некрасиво, даже если ты и прав. И разве тебе не говорили, что оскорблять гостей это невежливо? — я старалась держать ровный тон, но хотелось встряхнуть этого мальца. Может потому, что напомнил меня в пятнадцать — семнадцать лет? Я ведь тоже не особо ладила с родителями. Сейчас в свете всего случившегося и по прошествии нескольких лет, я понимала, что надо было умерить гордыню и поговорить с мамой по душам.

— Да кто ты такая, чтобы указывать сыну наместника? — вышел к нам молодой и очень красивый дракон. Он был самоуверен и вальяжен, видимо о своей привлекательности для женского пола он знал не понаслышке.

— Прежде чем обращаться к девушке, надо представиться. Вы не знали? Похоже, воспитанием драконов вообще не принято заниматься? — вообще‑то, я редко лезу на рожон, но сейчас в душе поднимался гнев. Один похитил, другой стоит за спиной и пугает взглядом, третий таскает за собой, как игрушку. Еще и терпеть пренебрежительный тон какого‑то красавчика? Увольте.

— Северен, твоя девка ведет себя нагло. Отдай мне и я научу ее покорности, — красавчик похабно улыбнулся, подмигнул мне и облизал верхнюю губу. Я рассмеялась, в нашем мире это была бы неплохая шутка, а тут видимо, нет. Потому что красавчик побагровел и что‑то прорычал сквозь зубы. Удивиться не успела, как Северен на него кинулся. На миг паренька охватило яркое свечение и, когда зрение вернулось, я увидела летящий в мою сторону шипастый хвост. Не думала, что моя жизнь закончится так быстро.

Чья‑то рука резко обхватила меня за талию и дернула назад, перед глазами поплыло. Когда ясность зрения вернулась, а с ней и мышления, то оказалось, что я нахожусь совершенно в другом месте. Все бы ничего, но это была спальня, а ее хозяин меня очень крепко обнимал. Даже сквозь верхнюю одежду я слышала учащенный стук его сердца. Или это мой?

— Что это было? — перевела дыхание и спросила у своего спасителя. Почему‑то у меня даже сомнений не возникло в его личности.

— Северен еще плохо контролирует своего зверя, — раздался над головой хриплый голос Ренальда.

— Понятно. А я уже подумала, что настал мой последний час, — истерически хихикнула я.

— Я тоже, — тихий шепот и вот уже чужое дыхание шевелит мои волосы. Замерла, почувствовав, как мужчина зарывается в них лицом.

— Ренальд, отпустите, здесь мне ничего не угрожает. Ведь так? — активно вырываться из рук этого сумасшедшего я пока опасалась, мало ли что ему придет в голову. Но я уже начинала сомневаться, а так ли безопасно находиться с ним наедине в спальне.

— Да, — что хотел сказать дракон этим емким словом, я не поняла, потому что рук он не разжал. Более того, его дыхание в моих волосах стало тяжелее, кажется, он их нюхал.

— А как же остальные? Они не пострадают? — молчать было страшно.

— Нет. Они драконы, — дыхание мужчины с моей макушки перебралось за ушко, я поежилась. Никогда не думала, что мурашки бывают не только от удовольствия, но и паники, которая потихоньку подбиралась к моему сердцу.

— А мама Северена?

— У нее есть Севиан, — Ренальд чуть подрагивающими пальцами убрал выбившиеся волоски из косы мне за ушко. Его движения были медленными, ласкающими, но мне почему‑то казалось, что за моей спиной притаился хищник, который только и ждет возможности вонзить клыки мне в горло.

Не удивительно, что губы на своей шее я восприняла, как акт нападения. Мой вскрик разнесся по комнате, я задергалась, вырываясь из захвата. Ренальд не удерживал, он только смотрел, как я отбегаю к двери, хватая первое, что попалось под руку — статуэтку дракона. Хотя сомневаюсь, что она мне в чем‑нибудь поможет.

— Не подходите, — выставила я руку с импровизированным оружием, стараясь открыть дверь за спиной, но она не поддавалась. Дракон стоял и не шевелился, но от этого спокойнее мне не становилось, его взгляд проникал в душу, дикий, голодный. В какой‑то миг я ощутила себя добычей.

— Элен, я… — начал мужчина, но тут дверь ударила меня в спину, впуская Северена.

— Элен, извини. Я напугал тебя, да? — глаза у парня были растерянными и несчастными, на лице пара царапин, которые успели затянуться. — Дядя, спасибо за то, что спас Элен. Я…

— Уходите, — процедил Ренальд, вот только говорил он это Северену. Я не верила во внезапно вспыхнувшую ко мне страсть мужчины, но ничем другим нельзя было объяснить поведение Ренальда и мольбу на грани слышимости: «Останься». Инстинктивно вцепилась в Северена, стремясь протиснуться в дверь за его спиной. И вообще, может быть, дядя его просил остаться, а не меня.

— Да, мы пойдем, я еще столько всего хочу показать Элен. Дядя, давай и ты с нами? Поможешь мне уговорить Элен остаться, — Северен, похоже, не видел в поведении родственника ничего странного. Интересно, а сумасшествие заразно? Иначе, почему во мне страх борется с желанием как‑то успокоить мужчину? А еще эти слуховые галлюцинации…