Медведева Алена - Уши торчком, нос пятачком

— Да.

— Но ведь ни одна другая волчья стая не восстала против белого клана? Все приняли их право сильнейших.

— О да! Эти… альбиносы… Они слишком здоровы, слишком сильны. Попытки, конечно, были, но Добровольские очень жестко подавили все протесты. Большой ошибкой был древний договор! Он дал им время восстановить силы, увеличив численность. В итоге белый клан узурпировал власть, одним махом избавившись от потомков Изначальных.

— А ты считаешь, что сейчас все пройдет иначе?

— Сейчас все иначе! Потому что есть ты! И хранители подтвердят твою принадлежность к изначальной семье. А значит, твое абсолютное право на власть. Волчьи кланы присягнут тебе! Тогда белые очень ловко воспользовались моментом, возникшим хаосом. Альфам других волчьих стай нечего было противопоставить им. И они были разрознены.

— А сейчас… — едва ли не выдохнула я, поражаясь, насколько большое значение мама придает моей персоне.

— Есть ты. И ты сплотишь вокруг себя волчьи кланы! У них есть законное основание для избавления от власти белых.

— Но разве их управление так плохо? — все знали ответ на этот вопрос. С эпохой белых волков к нам пришло благоденствие. — Не наивно ли ожидать от меня чего-то лучшего? С моей силой? С моим возрастом? С жизненной неопытностью, наконец.

— Не переживай об этом. Ты не будешь одна. Рядом будем мы — те, кто возвысит тебя и всегда поддержит.

«Похоже на намерение сделать из меня бездумную марионетку!»

— На какие кланы ты рассчитываешь? — спросила прямо.

— Черных волков.

Мне вспомнилась великолепная и уверенная в себе Настя. И чтобы она склонилась передо мной, признав сильнейшей? Не поверю! А вот в возможность за мой счет отомстить Андрею — да!

— Еще?

— Разумеется, стая бурых волков. Фирсанов крепко держал всех в кулаке. И сейчас наши соплеменники недовольны насильственной сменой вожака в стае.

— Кто еще?

Надо выяснить все! И неважно, что от этой информации дрожат колени и холодеет в душе.

— С большой вероятностью твою кандидатуру поддержат и в клане песочных волков. Если увидят одобрение со стороны хранителей.

Тьфу!

— Мама, почему ты не рассказала этого раньше? Зачем убеждала меня добиться защиты Андрея, повязаться с ним?

— Я хотела. Но с момента приезда отца в наш город Андрей не отпускал тебя от себя до самой экспедиции. А появиться на землях медведей до начала Совета я не могла. И защита Добровольского гарантировала тебе возможность дожить до сегодняшнего дня. Я постоянно боялась, что Дамир пойдет на крайность.

— Дамир? — голос дрогнул, в памяти мгновенно всплыл наш разговор в гостинице.

Андрей тогда меня принудил силой альфы. И я до сих пор злилась на него за этот поступок. Не лучше ли было задуматься над очевидно недружелюбным отношением его отца?..

— Белым легче всего было избавиться от тебя до Совета. Они мастера устраивать несчастные случаи, находить предлоги для обвинений, судить и приводить приговоры в исполнение!

Можно подумать, на их месте кто-то другой действовал бы иначе? Подчиняя себе оборотней, надо обладать незыблемым авторитетом. И на чем он основан — не важно.

— Это просто домыслы? — я о бурых тоже могла многое сказать.

— Нет. Дамир пытался навредить тебе, я знаю точно! Ты не задумывалась, отчего так быстро расправились с Фирсановым и его сыном? До этого терпели, а тут — разом!

— Но ведь он пытался убить нас… — я растерялась. — Меня же ранили!

— Кто сказал, что виноват Фирсанов?

Вопрос мамы изумил. Я, в самом деле, никогда не ставила под сомнение слова Андрея. Все, что рассказывал мне он, воспринимала как истину. Неужели зря?

— Не он? — вопрос прозвучал шепотом.

— Не он! В случае с твоим ранением — точно не он. Хотя, полагаю, он знал и был рад способствовать этим планам. Более того — и сам проявлял инициативу. Как в случае с твоей первой охотой со стаей. Я же была лишена возможности тебя предупредить, потому и молила заручиться защитой Добровольского-младшего. Это единственное, что связало руки его отцу! Интересы Андрея он не может не брать в расчет. Фирсанов — пешка. На его уязвленном самолюбии и откровенной неприязни к тебе лишь сыграли, ловко подсунув Андрея как принявшего на себя обязательства по договору от стаи белых.

— Зачем?

— Все было предсказуемо. Фирсанов из шкуры бы вылез, но расстроил любой шанс на твое будущее благополучие и возвышение. Дамир не мог не понимать этого, когда отправлял к нам сына.

Но чего не мог предвидеть даже альфа сильнейшего клана, так это серьезных чувств ко мне со стороны Андрея. Хотя не выдаю ли я желаемое за действительное? Впрочем, он едва не погиб, защищая меня.

— Хорошо, я допускаю у Добровольского-старшего желание моей смерти. Но в сговоре с рысями был Фирсанов! И именно рыси преследовали нас!

Мама лишь грустно хмыкнула.

— Рыси, эти шкурные и трусливые недооборотни… Только и способны, что нападать исподтишка и большой оравой. Мне вот всегда казалось: вопреки всем слухам о планах завоевания территории медведей и «дрессуре» опасных росомах, рыси всегда были… направляемы хранителями. Во всем случившемся с тобой мне видится грамотная режиссура. И кукловоды — с обеих сторон — издалека только дергали за ниточки.

— Мам, я уверена в Андрее. В его отношении к себе. И в том, что признаю власть клана белых волков. Если на Верховном совете кто-то попытается это опровергнуть — не позволю.

Можно рассказывать мне все что угодно. Но это тоже слова. Мою маму никак не назовешь нейтральной стороной. А то, что Добровольский едва выжил, защищая меня, это факт! Увиденный собственными глазами.

— Лена! — родительница всплеснула руками. — Это уже не тебе решать. Твое личное мнение о клане белых волков не имеет значения. Есть конкретная ситуация — незаконная узурпация власти и законная наследница! И хранители обязаны разобраться в ней, следуя нашим законам.

Вот это да!

— Так боя не миновать? — ведь именно этот способ решения проблемы предусмотрен волчьим «уставом». Победит сильнейший…

— Нет!

— Мама? Это безумие. Я… я не хочу драться с Андреем! Да я и не могу! Просто не способна противопоставить себя ему! И быть правительницей не желаю.

Даже если отбросить в сторону мои чувства к белому, он — мой альфа! Моя пара! Я физически не способна напасть на него.

— Ты и не будешь драться, — родительница с довольным видом усмехнулась. — Я уже говорила тебе. С тобой он, пожалуй, и в таком ослабленном виде разберется.

— Тогда как?

Горькую правду я проглотила.

— Ты — волчица! Маловероятен бой между самцом и самкой, это противоречит нашей природе. Волк не должен калечить ту, что когда-нибудь может ответить на его брачный интерес и принести ему волчат. Это в теории. А по факту… У тебя будет представитель!