Вера Камша - Сердце Зверя. Том 2. Шар судеб

Все, и Рокэ первый, навязывают на обе руки белые тряпки. Марсель, как и прочие, в последний раз проверяет пистолеты. Вроде порядок.

– Пора.

Еще один зигзаг, тянущийся к городу, но уже гораздо короче. Пока шли, сзади бухнуло – следующий залп станет сигналом к атаке. Все, конец траншеи, пора выбираться.

Наверху оказалось неуютно. Темнота была не такой уж и темной, а луна, помирая, светила, словно внизу собралась стая поэтов. Часовые со стен просто не могли не заметить вылезших на открытое пространство глупцов, а Рокэ еще потягиваться вздумал, мало того, он нацепил свою перевязь! Додумались же сделать ее черно-белой!

– Эх, еще бы день, прокопали бы поближе, – поддержал внутреннего труса некто рядом. Марсель оглянулся и страшным шепотом сообщил, что в такой темнотище траншеи без надобности. Внешний трус заткнулся, внутренний и не подумал.

– Вперед!

Чье-то тяжелое дыхание, размытые темные силуэты выступают из сумрака и пропадают впереди. Перед глазами маячит черно-белая перевязь. Это очень удобно, но когда же наконец ров?

Нечто с сухим щелчком метнулось к идущему слева. Тот отшатнулся.

– Тьфу ты!.. Паукан!

– Хочет воевать? – умилился вслух Валме. – Ах ты, лапушка!

Кто-то спотыкается, приглушенное проклятие, позади еще кто-то зло сплевывает и страшным шепотом обещает оторвать неловкому руки, ноги и голову. Дурацкий месяц вконец обнаглел, и вообще они свернули куда-то не туда. Будь здесь Бордон, они б давно ткнулись носами в стену.

– Ждем. Теперь ждем.

Шевеление вокруг прекратилось, никто никуда не шел и не полз. На всякий случай Валме подбоченился и вывернул руку с белой тряпкой так, чтобы спереди и сослепу оно сошло за перевязь.

Пара минут тишины, и… ба-бах! Там, в глубине лагеря, бомбардиры вновь салютуют кому-то и чему-то, здесь сразу несколько голосов шипит «вперед».

– Ты обещал за мной присмотреть, – раздается рядом. – Ров через сотню шагов, он сухой. Нырять туда с разбега не обязательно.

4

Бежать в темноте по неровному, кочковатому полю никто не собирался, атакующие двинулись хоть и быстрым, но шагом. Проклятье, сколько можно ходить?! Переломаешь ноги, никакая подагра не понадобится!

Валме споткнулся, но не выругался. За него это сделал сосед, и даже по-кэналлийски. Марсель понял все слова и обрадовался. Так обрадовался, что раздражение и страхи куда-то делись. Ночь была великолепной, луна – восхитительной, а бордоны – милыми и желанными. Виконт, изо всех сил стараясь не насвистывать, прибавил шагу, но добраться до рва в тишине и покое не получилось. Слева закричали, ударил выстрел. По нестройным рядам штурмующих порывом ветра пробежало беспокойство. Марсель присвистнул, вытащил пистолет и перешел на бег.

– Все-таки решил, что в ров надо прыгать?

Тьфу ты, Леворукий, вот же этот ров! Почти под ногами, и от отсутствия воды он лучше не стал… Кто-то скользил вниз по сброшенным канатам, остальные торопливо спускали все новые и новые лестницы. На краю возникла суета, выстрелы и крики звучали все чаще; перекрывая их, за стенами равелина грохнуло сразу несколько взрывов. Марсель припомнил свой предыдущий боевой опыт и осознал: это рвались гранаты, надо думать, талигойские… Люди уже забрались наверх и делают дело, а он, как дурак, топчется по эту сторону рва! Да еще и от Рокэ отстал…

По ближайшим лестницам вниз лезут кэналлийцы. «Вы можете требовать все, что захотите…» Очень кстати, если они вспомнят. Вспомнили, потеснились. А может, просто уступили спутнику соберано.

Ступеньки на лестнице оказались не очень-то удобными и прибиты были не только криво, но еще и редко: в конце виконт едва не сорвался. Обошлось.

– Хорошо все-таки, что в Бордоне сухо! – сообщил на бегу Марсель кому-то спрыгнувшему с соседней лестницы. Кажется, Бласко. Удачно, что здесь кэналлийцы, эти своего соберано из-под земли достанут, а вот и он сам. То есть перевязь…

Белая полоска скользит к противоположному краю рва. Там уже ждет самая обычная жердь с набитыми на нее поперечинами. Приличной лестницы для Первого маршала не нашли, фи! Рокэ буквально взлетает наверх, за ним – Хуан. Слева и справа все то же самое – лестницы, шесты и лезущие вверх люди; кто не лезет, тот, как и Марсель, ждет. Ну и сооружение, еще завалится, и почему люди не летают как птицы, взял бы себя под коленки и полетел!.. Хотя тогда бы летали и бордоны. Ладно уж, влезем и так.

– Дор Марсело, байас?[7]

– Бестактный вопрос!

А это кто тут устроился? Да еще с мешком у ног. Никуда не спешит, ничего не ждет… Наклонился, что-то достал, заискрилось пламя… Раскручивающее движение, такое характерное; мелькает, уносясь вверх, огненный росчерк… Так вот что за гранаты рвутся наверху, рукой не добросишь, а для пращи – милое дело.

Последняя глубокая мысль явилась, когда Марсель, подпираемый азартно сопящим вроде бы Антонио, уже лез наверх, навстречу выстрелам, взрывам, вою и лязгу. Ничего так, вполне себе абордаж…

– Высоковато, господа, высоковато!

Верх стены обозначен факелами, их пока немного, но понять, куда бежать, можно. А вот и прельстившая Рокэ брешь. Ее в самом деле не заделали до конца, провал составляет чуть ли не четверть высоты. Ах ты, моя дорогая!

– Это было печа-а-ально, – завопил бывший посол, – я стоял у дыры…

Первые штурмующие уже лезли внутрь. Ну и бегают же некоторые с перевязями! Марсель, кого-то невежливо пихнув, припустил за Рокэ, продолжая на ходу портить романс.

– Все отнюдь не печально! – кричал виконт, догоняя волокших лестницу солдат. – Я гуляю по рву… И кому-то мундир я случайно порву…

Кто-то оглянулся, кто-то совершенно по-дурацки заржал; брешь была совсем рядом, и тут один из несших лестницу споткнулся, упал и остался лежать. Здоровенную дуру перекосило, виконт подставил плечо.

– Это снова печально, – сообщил он, – это все же война…

– Ставим! Хорош!..

Стена… Война… Луна… Под нечленораздельное «э-э-э-э-эх» лестница поднимается и встает. Рядом свисают веревки, по которым лезут те, кто уверен в своих силах. Рокэ, естественно, лезет, вот и приглядывай за таким! Сюда бы умников, прозвавших Валмонов пауками. Колиньяра, например… И за клевету, за клевету!..

– Дорогу, сударь!

Пистолет – в правую, кинжал – в зубы, ну абордаж абордажем, только моря нет, но кому оно нужно, это море?!

– Труби, труби давай! – надсадно кричат внизу. – А то гранатами накроют!..

А вот это и в самом деле будет печально. И глупо… Какого Леворукого этот… соберано лезет первым?! Первым должен лезть трубач, потом солдаты, потом…