Академия избранных Мраком. Поддельная адептка - Наталия Журавликова
— Вышивка красивая, — поясняет Вальд.
— Слушай, приятель! — рычит студент, натолкнувшись спиной на Вальдера. — Или танцуй, или не мешай… ой…
Он оборачивается и понимает, на кого нарвался.
— П-простите, — пугается несчастный. Надо же, как тут боятся Эфлона!
— Осторожнее, приятель, — возвращает реплику Вальдер.
— Но по сути, букашечка, он прав. Ты выскочила на танцплощадке. Танцуем.
И не слушая моих возражений, сгребает в охапку вместе с Фелиндриксом.
— Так и быть, кузнечик, — соглашаюсь, чтобы не терять лицо.
Вальдер крепко прижимает к себе. Так, что я чувствую упругость его тренированных мышц, тепло сильного тела. От него исходит терпкий аромат душистой воды, и этот запах вызывает головокружение, вместе с энергичными движениями танца.
Эфлон идеально двигается, что неудивительно. Возможно, он лучший спортсмен в Мракендарре.
— Признайся, букашка, я тебе нравлюсь, — раздается голос в моей голове, — ты так мило дергаешься, когда я использую мысленную речь, что хочется делать это снова и снова… а сколько интересных вещей я могу тебе наговорить… м-м-м.
— Зато я тебя могу послать вслух! — возражаю я.
— И будешь ограничена в подборе слов, — продолжает он телепатически, — смотрю на тебя и недоумеваю… есть ли в тебе магия? И где ж она прячется? Может, под твоей прекрасной вышивкой? Будет время, обязательно туда загляну.
Понимаю, что краснею. Но музыка не заканчивается, а Вальдер держит крепко, не убежать и продолжает вести свои откровенные речи. Он наслаждается собственной властью и моей беспомощностью. Играет, как кот с мышью.
Я не нужна ему. Это просто часть его жизни — доминировать, ломать, подчинять и управлять.
Близок ли кто-то Вальдеру Эфлону по-настоящему? Любит ли он Керейну, с которой встречается?
Впрочем, и она его вряд ли любит. Эти два озлобленных сердца вместе, потому что так им удобнее.
Танец заканчивается и я вырываюсь из объятий Вальда.
— Благодарю за приятно проведенное время, Ирлея, — издевательски кланяется Эфлон. А у меня уши красные и горячие от всего, что он мне наговорил. Голос в голове не замолкал даже на полминуточки. Фантазия у Вальдера богатая, что уж говорить.
С облегчением возвращаюсь за стол к Такмару, набрасываюсь на еду, чтобы скрыть смущение и отвлечься.
— Ты какая-то разгоряченная, — замечает Такмар, — я все еще надеялся на танец, а ты уже… но тут не поспоришь.
Со вздохом обещаю потанцевать и с ним. Действительно, это невежливо, игнорировать того, кто тебя пригласил.
— О, ты где прятала своего чудика, в декольте или под юбкой? — он замечает Фелиндрикса.
Да что они к моему вырезу привязались? Можно подумать там вся грудь нараспашку. Нет же. Просто парни шутят однообразно.
Перекусив, танцую с Такмаром, все так же пристроив Филю под мышку. Потом Кирсея и Милон вытаскивают нас участвовать в викторине по Мракендарру. Наша команда с треском проигрывает, но все равно это весело.
— Смотрю, ты приодела куклу, — за столик присаживается Эльна, — да еще в костюмчик моего Пани.
— Э-э-э, — глупо тяну я, — извини. Не удержалась. Шикарный камзол.
— В следующий раз просто попроси, — спокойно заявляет соседка.
— Дорогие участники вечера! — гремит голос ведущего. — Голосование закончено. Попрошу помощников вынести урны на сцену. Вот-вот мы узнаем, кто стал новым королем академии Избранных Мраком!
На сцену, куда установили урны, выходит сам ректор Талироди. Голоса будут считаться под его присмотром и прилюдно.
— Приветствую вас на первом студенческом балу в честь ночи Отмщения! — говорит Талироди, и все ему яростно аплодируют.
— Верю, что это может стать прекрасной новой традицией в духе Мракендарра, — продолжает ректор, — как вам этот вечер?
— Просто очуметь!
— Спасибо, кирр Талироди!
— Сверхматериально!
Ректор с улыбкой обводит зал взглядом. Мракендарр — очень закрытое учреждение, в нем учится чуть больше ста пятидесяти студентов. Вместе с преподавателями нас сейчас в Чертоге Мрака около двух сотен человек. Учительский состав также имеет право голоса в выборах короля. Но все равно, подсчет много времени не займет, с учетом потерянных растяпами жетонов. Среди преподавателей замечаю декана Тенебриса, Эдираду Плихан, доцента Илхима, магистра Велтру и других. Все нарядные, в вечерних костюмах, мужчины при галстуках, дамы в платьях.
— Приглашаю кандидатов на сцену!
Под свист, топот и крики соперники выходят и выстраиваются слева от ректора, чтобы не закрывать обзор.
Я вижу, что Вальдер и Деркей спокойны, а Гельзек нервничает, постоянно приглаживает и без того аккуратно лежащие волосы.
Талироди ведет рукой вверх и одна из урн переворачивается, крышка откидывается, жетоны со звоном высыпаются на тут же подлетевший поднос.
Пересчитываться голоса тоже будут магически, а результат выведут на стену, где сейчас показывают портреты всех троих кандидатов. Под каждым из них встанет счетчик.
— Считаем, сколько присутствующих поддержали Гельзека Хималса.
Жетоны отщелкиваются по одному, цифра на стене меняется.
— Двадцать девять, — озвучивает ректор Талироди, и следом за ним это повторяет весь зал, — тридцать, тридцать один, тридцать два!
Поднос пустеет. Подсчитанные жетоны перемещаются на стол.
Хималс обескуражен. И так понятно, что результат ни о чем.
— Переходим к Вальдеру Эфлону. Напоминаю, мы не знаем точно, сколько было голосующих, — вещает ведущий, — поэтому интрига сохраняется до последнего кандидата.
Процедура повторяется, но на этот раз поднос ухает вниз под тяжестью жетонов, так их много.
На лице Вальда торжествующая улыбка.
Щелк-щелк-щелк.
Цифры меняются так быстро, что никто их не озвучивает. Только на семидесяти отсчет замедляется.
— Восемьдесят, восемьдесят один.
Зал замирает, прикинув возможный результат. Переглядываются не только студенты, но и преподаватели. Неужели Деркей набрал так много, что Эфлон не дотянул и до сотни? Как такое возможно?
Помимо воли вцепляюсь в руку Такмара. Он взволнован не меньше моего.
— Какие неоднозначные результаты! — задумчиво тянет Абрал Талироди.
Смотрю на Деркея Олтара. На его лице играет довольная улыбка. Вальдер все так же спокоен. Не представляю, чего ему это стоило.
— Момент истины! — голос Грасмы кажется громовым раскатом.
Подсчет голосов последнего участника выборов начинается.
Кучка жетонов оказывается не меньше, чем у Вальдера. Но это на первый взгляд. Что же на деле?
— Семьдесят пять, семьдесят шесть, — озвучивает ректор, а зал молчит, часть напряженно, часть потрясенно, — семьдесят семь, семьдесят восемь, семьдесят девять… восемьдесят!
В едином порыве зал вздыхает.
— И все, — говорит Талироди, — окончательный счет вы можете увидеть на стене информации.
— Переверните урну, может там еще жетоны налипли! — требует Деркей. Он бледен, даже с моего места видны крупные капли пота на его лбу и носу.
Вальдер величественно складывает руки крест-на-крест.
— Успокойся, Олтар. Ничего там нигде не прилипло, кроме твоего самомнения.
Однако требование Деркея выполняют.
Урна поднимается, разворачивается боком, чтобы у всех был обзор.
— Можешь туда хоть голову засунуть, дружище, — с состраданием говорит ведущий, — все
