Академия избранных Мраком. Поддельная адептка - Наталия Журавликова
Керейна усмехается, и это жутковато. Взгляд ее направлен внутрь нее самой. В душу, наличие которой она сейчас отрицает. А там, в глубине, до сих пор пятнадцатилетняя Керейна раскачивается вправо — влево, держа на коленях разбитую голову единственного друга. Закрывает ладонью страшную рану, пытается пригладить спутанные, пропитанные алым соком жизни волосы. Повторяет онемевшими губами, что все будет хорошо, и она его спасет. Обращается к далеким невидимым богам, призывая на помощь.
— Он не помнил ничего, перестал быть собой. При этом, способности при нем остались. Эфирей не пострадал! А моего Ринара не стало!
Керейна сжимает кулаки.
— Он не помнил меня. Вообще никого! Сидел, пускал слюни и смеялся, видя пролетающую мимо муху, менял ее полет магией! Сломался его мозг, а вместе с ним и Ринар! Его сознание — это просто процессы происходящие в голове, понимаешь? И прежнего умницу и душевного парнишку не смогли вернуть ни лекарствами, ни магией. Потому что некоторые вещи не подвластны современной магической целительской практике. Материя первична, Летхит. Мы — это набор органов.
Ее слова звучат страшно. В них не хочется верить.
— Что с ним стало потом? — спрашиваю осторожно.
— Увезли в лечебницу для безумцев. Душевнобольных. Но это ерунда, душа не может болеть. Он же не ей ударился, Летхит! Просто… просто человек — не сосуд. Он и есть содержимое. А больше нет ничего.
— И поэтому ты никого не щадишь? — тихо говорю я.
— Наверное.
Тут она приходит в себя.
— Тьфу, зараза! — сердито бросает в сторону. — Забудь о том, что я сказала. Ты просто застигла меня врасплох своими слезливыми глупостями. И у тебя кровь на пальцах, ты знаешь?
— Еще бы, — теперь злюсь я, — ты ведь мне это устроила.
— Я? У тебя не только пальцы потекли, но и мозги? Я лишь подговорила нападающих «красных» целиться тебе в голову. Все равно бы не отшибли ничего через шлем, просто неприятно. Ну и соображать ты стала еще хуже.
— У меня в перчатках были «семена железа», — бросаю ей в лицо, на котором все еще видны следы слез.
— Это не ко мне, — Керейна пожимает плечами, — ладно, я в зал. И если кому скажешь, что я тут ныла, пораненные пальчики покажутся тебе легким массажиком.
Зелет резко разворачивается и уходит. Смотрю ей вслед, думая о том, какой багаж носят в себе с виду дерзкие и злобные личности. Может и у Вальдера Эфлона есть своя болевая точка, с которой ведет отсчет его непримиримость с окружающим миром.
Когда я возвращаюсь в зал, ведущий призывает использовать жетоны активнее.
— Увы, самые невнимательные их потеряли и лишились права голоса, — с наигранной грустью говорит Грасма.
Слышится вопль из зала:
— Это мой!
— Братцы, это недоказуемо. Вы профукали свою возможность решить судьбу академии.
Ведущий категоричен.
— Но остальные все еще могут это сделать.
Такмар встречает меня улыбкой и отличным уловом в виде пяти тарелок с закусками.
— Как ты? — спрашивает он.
— Все нормально, справилась.
Присаживаюсь рядом и понимаю, что жутко голодна. Трагическая история Керейны меня все еще не отпускает, но организм требует свое.
— Пойду проголосую, раз ты здесь, — Такмар поднимается, — не спрашивай, за кого.
— И не думала, — заверяю его, — чтобы и ты не спросил.
— Договорились.
Он уходит, а я достаю свой жетон, размышляя, в чью пользу им распорядиться.
Вопреки логике, хочется бросить его в урну Вальдера. Потому что… потому что… Да не знаю, почему!
Все дело в его авторитете. Он капитан команды, за которую я играю. Других причин нет, и точка.
А еще он может оказаться вампиром, который крадет все самое светлое у хороших парней и девчонок.
Что, если именно об этом предупреждал меня Деркей Олтар?
И куда делся прежний король? По своей ли воле уступил место?
Мой взгляд упирается в Вальдера. Играет музыка, и Эфлон танцует с Керейной.
Неужели у них все серьезно?
Чувствую досаду из-за того, что меня это волнует.
Такмар возвращается, и я порывисто поднимаюсь.
— Танцевать? — спрашивает он.
— Нет, пожалуй, я сегодня достаточно двигалась. Пойду проголосую.
Подход к урнам для жетонов устроен так, что почти не определить, куда я направляюсь.
Что-то вроде лабиринта. Я то появляюсь, то скрываюсь.
И приблизиться может только один, так что не видно, кто там до и после тебя. Магия непрогляда в действии.
Отдаю свой голос за Гельзека Хималса. Так мне спокойней.
Слышу шорох за урной и настораживаюсь.
Кто за мной следит?
Не успеваю придумать достойную версию заговора, как на гладкую деревянную поверхность усаживается Фелиндрикс! Складывает пышные крылышки, смотрит на меня, подняв кукольную голову.
Его личико по обыкновению ничего не выражает, но мне кажется, вижу в глазах — плошках отражение эмоций малыша.
— И как ты из комнаты выбрался?
Филя приподнимается и очерчивает ручками прямоугольник с крестовиной.
— Ясно, кто-то оставил открытым окно, — вздыхаю я.
Замечаю, что Фелиндрикс приоделся! Он явно одолжил костюмчик у одной из куколок Эльны.
— Ай, нехорошо брать чужое! — грожу указательным пальцем.
Филя покаянно опускает ушастую голову и чертит ножкой полукруг.
— Что ж, этот бархатный камзол тебе идет, — вздыхаю, — давно пора заняться твоим гардеробом. Понимаю, тебе хотелось на праздник.
Филя энергично кивает.
— Ладно, иди сюда.
Вытягиваю руки и малыш ловко запрыгивает.
— Эй! — слышится голос из марева, скрывающего подходы к урне. — Давайте там скорее. Я застрял в этом магическом коридоре. Совесть имейте!
Точно, пока я отсюда не выйду, следующие голосующие будут плутать в похожей на туман субстанции.
Быстро выхожу, прижимая к груди Фелиндрикса. Очень надеюсь не встретить Эльну! Ведь меня сейчас должно выбросить в произвольном месте.
Желание сбывается, Эльны поблизости нет. Зато я с размаху оказываюсь чуть ли не в объятиях Вальдера Эфлона.
— Букашка! — он растягивает губы в улыбке.
— Кузнечик! — отвечаю ему в тон.
Вальд меняется в лице.
— Это что за новости? — сердито спрашивает он.
— Что не так? — интересуюсь с заботой. — Я подумала, в академии традиция — давать друг другу милые прозвища, когда не можешь запомнить имена. Ты похож на кузнечика, такой же длинноногий и прыгучий.
Невольно вспомнилось, как Вальдер изящно заскакивает на свою летающую платформу перед матчем по ментелену.
Взгляд Вальда упирается в Филю.
— Ты снова игрушку притащила?
— Он мой талисман. Помогал голосовать сердцем за нужного кандидата в короли.
— И кого ты выбрала? — Вальдер прищуривается.
— Самого достойного, разумеется, — расправляю плечи. Это должно выглядеть гордо, но промахиваюсь. Вальд сходу начинает пялиться в вырез на груди.
Делаю шаг назад и
