Макс Фрай - Мой Рагнарёк

Вместо того, чтобы дрожать от страха, или предаваться унынию, они просто слагали истории, способные напугать жителей других мест, какие молодцы…

Нет, все-таки они были не безнадежны, эти недолговечные обитатели Митгарда!

Не зря я тратил столько времени, чтобы их растормошить!

— Ты настоящий безумец, Хрофт! Только тебе могло прийти в голову, что умение складывать истории о событиях, которые никогда не происходили, может оправдать бессмысленное существование смертных! — Горько усмехнулась Афина.

— Я не безумец. — Холодно сказал я. — Это ты не видишь дальше собственного носа, Паллада. Знала бы ты, сколь причудливые вещи случаются во Вселенной, когда хороший скальд переплетает слова, обратив лицо к небу!

— Ладно, что толку с тобой спорить… В любом случае их больше нет, этих твоих «скальдов» — ни плохих ни хороших! А мы уже пришли. Видишь? Это и есть вход в обитель мертвых. Уж он-то ни капельки не изменился, к сожалению!

Навстречу нам гостеприимно оскалился темный провал. Это не было похоже на пещеру, яму, или дверь — даже на дверь, открытую в темноте. Просто пятно абсолютной пустоты, словно грубая заплата на тонкой ткани реальности. Афина нерешительно затормозила на самом краю, пропуская меня вперед. Вот уж не подозревал, что Олимпийцы настолько привязаны к скучноватой упорядоченности Серединного мира! Все-таки они были подобны мне и моим родичам — при всем их несовершенстве… Афина робко топталась на пороге иной реальности, как обыкновенная юная ведьмочка из смертных. Я решил не растягивать удовольствие, взял ее за руку и шагнул в темноту. Наши ноги тут же увязли в прибрежном иле.

Темная речная волна лизнула мой сапог, словно пробуя его на вкус, и неохотно отползла назад.

— Это Стикс. — Вздохнула за моей спиной Афина. Она не спешила отнимать у меня свою руку: видимо, ей все еще было не по себе. — Тебе повезло, Хар. — Завистливо добавила она. — Хорошо быть своим в мире мертвых!

— Хорошо, или плохо — во всяком случае, мне не с чем сравнивать… Ну, и где этот ваш хваленый перевозчик?

— Наверное, надо немного подождать. — Неуверенно предположила она. Зябко поежилась:

— Холодно здесь… Не нравится мне все это. Я ведь бывала в этих местах и прежде. Не могу сказать, что мне здесь так уж нравилось, но меня никогда не пугали воды Стикса. Скажу тебе больше: до сих пор я вообще не знала, что подразумевается под словом «страх». А теперь знаю. Мне не нравится это знание — не для меня! Что происходит с нами, одноглазый?

— Дионис умер, Зевс с трудом просыпается по утрам, я умоляю собственные руны подарить мне надежду, а величайшая из воителей содрогается от страха… Мы становимся слабыми, Паллада. — Зло сказал я. — Ты только заметила?

— До сих пор мне удавалось думать, что эти печальные перемены происходят с другими — с кем угодно, только не со мной! — Неохотно призналась Афина. — Да, ты прав, все мы теряем силу, и я в том числе. Ненавижу тебя, Один. Ну почему ты не родился дураком, который мог бы просто сказать мне: «не знаю»?!

— Может быть я и родился дураком, Нике. — Примирительно сказал я. — Просто с тех пор прошло много времени… Вышло так, что я успел здорово поумнеть, ты уж не обессудь!

— Оно и к лучшему! — Неожиданно рассмеялась Афина. — Хороша я была бы, если бы скиталась по Тартару в компании дурака! С тобой, по крайней мере, не слишком скучно… Смотри, а вот и Харон!

От противоположного берега реки действительно отчалила какая-то жалкая лодчонка. Она приближалась к нам на удивление быстро.

— Хороший гребец этот Харон. — Уважительно заметил я.

— Ну да. Это же единственное, что он умеет делать, было бы странно, если бы он и это делал плохо! — Усмехнулась она. Потом нахмурилась:

— Подожди-ка! Никакой это не Харон, его бы я узнала… Глазам своим не верю!

Да это же сам Аид, собственной персоной. Как такое может быть?!

— Все может быть, когда мир стоит на краю. — Равнодушно сказал я, усаживаясь на мокрый песок. — Чему ты удивляешься?

— Всему! — Решительно ответила она. — Твое глубокомысленное «все может быть» — это единственное объяснение, на которое я могу рассчитывать?

— Зачем тебе мои объяснения? Через несколько минут твой родич будет здесь и сам расскажет тебе, что происходит. — Миролюбиво сказал я.

— Твоя правда, наимудрейший. — Печально усмехнулась она, усаживаясь рядом. Потом неожиданно рассмеялась:

— Знаешь, Один, в этой истории есть один положительный момент: я терпеть не могла этого проходимца Харона!

— А что, твой дядюшка тоже мнит себя великим певцом, вроде этого красавчика Аполлона? — Насмешливо спросил я, прислушиваясь к обрывкам какой-то тягучей песни, долетавшим до моих ушей. — На его месте я бы не слишком усердствовал! — У Аида явно не было музыкального слуха, да и голос оставлял желать лучшего: он то и дело срывался на хриплый фальцет подобающий разве что безусому юнцу.

— Впервые слышу, как он поет. — Фыркнула Афина. — И хвала Зевсу, что до сих пор сия чаша меня миновала! — Потом она помрачнела:

— Похоже, он совсем рехнулся, бедняга.

Плохая новость…

— Думаю, все не так страшно. Он больше похож на захмелевшего гуляку, чем на безумца. Сама не видишь?

— Думаешь? — Недоверчиво переспросила она. — Никогда в жизни не видела Аида с чашей вина в руках.

— Пение пьяного ни с чем не перепутаешь, поверь уж моему опыту! Да ты сама на него посмотри.

Челн как раз уткнулся носом в берег. Аид молодецки отшвырнул в сторону весло и попытался встать на ноги, потерял равновесие и бухнулся на четвереньки. Его руки оказались в мутной прибрежной воде, ноги беспомощно колотили по ветхому дну лодки, которая тут же перевернулась.

— Срам, да и только! — Сердито сказала Афина, извлекая из воды своего драгоценного дядюшку.

— Ну почему сразу «срам»? — Снисходительно усмехнулся я. — Пображничал грозный муж, да перебрал с непривычки — с кем не бывает…

— Ты прав, одноглазый. — Угрюмо согласился Аид. — Я немного перебрал.

Имею полное право: моя работа наконец-то завершена. Надо же было как-то отметить первый день праздной жизни!

— Что ты имеешь в виду, Гадес? — Изумленно спросила Афина. — Как твоя работа может быть завершена? В твоем царстве и в прежние дни было полно обитателей, а уж теперь-то к тебе пожаловало все человечество!

— Ага, пожаловало. Но они уже ушли. — Объяснил Аид, с видимым удовольствием укладываясь на мокром песке. — Все ушли. Наконец-то нашелся хитрец, пообещавший им новую жизнь взамен давно закончившейся, и эти глупцы ему поверили. Впрочем, на их месте я и сам бы не упустил шанс вернуться в мир живых… В общем, они все куда-то подевались. Напоследок утопили Харона.