Эликсир сущности (СИ) - Алекс Рудин
— Я так и понял, — улыбнулся я.
Владимир Гораздов все еще жил в районе Гавани — в маленьком домике на улице Старых Якорей. Дорога оттуда до Ремесленного квартала была неблизкой. Пока Гораздов добирался, Сева успел раздуть кузнечный горн, и теперь в нем сердито гудело жаркое пламя.
Наконец, в дверь решительно постучали. Кузьма Петрович открыл сам и с порога дружески обнял Гораздова. Для этого ему пришлось встать на цыпочки — Гораздов был на голову выше старого мастера.
— Проходи, Володя, проходи! — сказал Кузьма Петрович, хлопая Гораздова по спине. — Не забыл еще нашу мастерскую?
— Не забыл, — смущенно улыбнулся Гораздов.
— А нам господин Тайновидец любопытную работу поручил. Ты удивишься, когда увидишь схему плетения.
— Я рад, что могу быть вам полезен, Александр Васильевич, — серьезно сказал Гораздов, повернувшись ко мне. — Никогда не забуду, как вы меня выручили.
— Благодарю, Владимир Кириллович, — улыбнулся я. — Кузьма Петрович, я могу вам помочь?
— Я пришлю вам зов, как закончим работу, — проворчал старый артефактор. — А пока идите себе, разгадывайте ваши тайны. У каждого свое дело.
— До встречи, господа артефакторы, — улыбнулся я.
Толкнул тяжелую дверь и вышел в ночную прохладу узкого переулка. Теперь предстояло найти извозчика, добраться до своего особняка на Каменном острове и немного поспать.
А завтра с утра я собирался навестить в госпитале Спиридона Ковшина. Теперь, когда я знал, кто он такой, я мог попробовать ему помочь.
Глава 18
Спал я без задних ног.
А на рассвете меня разбудил запах омлета, поджаренного на сливочном масле до нежно-коричневой корочки и посыпанного тертым твердым сыром.
Я вдохнул этот восхитительный аромат, открыл глаза и несколько секунд с улыбкой смотрел в потолок. А потом проснулся.
Горячий душ прогнал остатки сна. Некоторое время я стоял под тугими колючими струйками воды, ни о чем не думая — просто наслаждаясь ощущениями. Потом растерся жестким полотенцем и быстро оделся.
Столик с шахматной доской за ночь незаметно перебрался в спальню. Таким образом дом деликатно намекал на то, что мне давно пора сделать свой ход в нашей очередной партии.
Да, мы с домом играли в шахматы, это было одним из наших развлечений.
— Прошу прощения, — весело улыбнулся я.
Взглянул на расстановку фигур, подумал секунду и двинул вперед коня.
— Вот так!
Игнат готовил завтрак. Старик где-то раздобыл белый поварской фартук и теперь деловито нарезал овощи для салата, дробно стуча ножом по деревянной доске.
— Доброе утро, Александр Васильевич. Завтрак почти готов.
— Доброе утро, Игнат, — кивнул я и взялся за кофемолку, чтобы помочь старику.
Кофейные зерна, вкусно похрустывая между жерновами кофемолки, превратились в молотый кофе. Я налил в джезву холодной воды, поставил ее на огонь и высыпал туда молотый кофе. Подумал и добавил измельченной корицы — немного, четверть чайной ложки.
Когда поднялась пена, я снял джезву с огня, пристукнул по краю жаровни, чтобы осела гуща, и осторожно разлил кофе по маленьким чашкам. Долил свежие сливки, взял свою чашку и вышел с ней на балкон.
Воздух был пронзительно-свежим. С залива дул ветер, он пах морской солью и водорослями. Я поежился, сделал глоток кофе и поставил чашку на широкие перила, влажные от ночной росы.
Над зеленью парковых лип угрюмо торчала закопченная труба алхимических лабораторий на Левом Берегу. Там обитали загадочные магические существа, с которыми я собирался познакомиться в самом скором времени. Над трубой, громко вскрикивая, кружила белая чайка, и я счел это добрым предзнаменованием.
А потом посмотрел вниз и увидел возле калитки садовника Люцерна. Наконец-то!
— Доброе утро, господин Люцерн! — я помахал садовнику рукой. — Вы ко мне?
Садовник молча кивнул, широкие поля его шляпы качнулись вверх-вниз.
— Входите, — пригласил я. — Сейчас я спущусь.
И вернулся в кухню.
— Подать завтрак в беседку? — спросил Игнат, заканчивая раскладывать нарезанные овощи на широкой тарелке.
— Отличная идея, — улыбнулся я.
Завтрак на свежем воздухе летним утром — только ради этого стоило поселиться на Каменном острове.
Садовник Люцерн ждал меня возле крыльца.
— Позавтракаете с нами? — предложил я ему.
— Спасибо, не откажусь. Александр Васильевич, эти воры снова приходили на Потаенную поляну.
— Сегодня ночью? — уточнил я.
— Да, — кивнул Люцерн. — Я поджидал их, сидя за кустом орешника, как вы и посоветовали. Они появились неожиданно и бесшумно. Я успел только заметить, что их фигуры светились, а потом…
— А потом вы заснули крепким сном, — весело закончил я.
— Так и было, — виноватым голосом подтвердил Люцерн. — Я только что проснулся и сразу пришел к вам.
— Не переживайте, — рассмеялся я. — Мне удалось кое-что узнать об этих существах. Они называют себя туннелонцами, варят удивительные зелья и ищут в нашем мире какого-то Огненного Скакуна. Надеюсь, скоро мы с ними познакомимся.
— Так вот для чего им понадобился мой зверобой — для зелий!
Игнат накрыл на стол. Я пригласил садовника Люцерна в беседку.
Помня о просьбе господина Иевлина, я собирался поговорить с Люцерном о магических специях, которых так не хватало бывшему императорскому повару. Но решил отложить разговор до другого случая — слишком расстроенным выглядел садовник. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме таинственных похитителей зверобоя.
Но о беде, которая постигла Библиуса, я промолчать не мог.
— Господин Люцерн, помните Туманную розу, которую вы подарили Библиусу? Она вянет. Библиус измаялся, пытаясь понять — в чем причина. Он думает, что все дело в земле. Цветку нужна особая почва, а достать ее негде.
Разговор на любимую тему отвлек садовника от горьких раздумий. Он сдвинул на затылок шляпу, которую не снимал даже во время еды. Я снова с удивлением отметил, что лицо Люцерна абсолютно ничем не примечательно. Оно исчезало из памяти, едва я отводил взгляд в сторону.
— Пожалуй, ваш друг прав, — кивнул садовник. — Все дело в почве. Я подумаю, чем ему помочь.
— А я помогу вам, — улыбнулся я. — Знакомые мастера пообещали сделать для меня один удивительный артефакт, и я очень надеюсь, что у них все получится. Возможно, уже сегодня я смогу пообщаться с вашими незваными гостями.
— Я надеюсь на вас, — серьезно кивнул Люцерн.
— Все будет хорошо, — пообещал я, принимаясь за омлет.
После завтрака я собирался поехать в госпиталь к Спиридону Ковшину. Но едва я закончил с омлетом, как в моем сознании раздался незнакомый голос.
— Ваше сиятельство!
— Кто это? — насторожившись, спросил я.
— Это тренер Нагайцев. Вы помните меня?
Тренер Нагайцев руководил конюшнями графа Толубеева. Кроме того, он тренировал Мальчика — чудесного скакового жеребца, которого граф подарил мне в благодарность за то, что я
