Брат по мечу" () - Дэвид Вебер
- Ты прав насчет того, что впереди что-то есть, Базел, - тихо сказал Венсит, как только Хоутон закончил. - Я не могу твердо ухватиться за это, но там есть какие-то чары.
- И там, где есть какие-то чары, есть что-то такое, что кто-то хочет скрыть, - мрачно заметил Базел.
- Вот именно.
- Что ж, беспокойство ничего не меняет, а время все равно идет, - философски заметил Базел.
- Я знаю, - сказал Хоутон. - Но мне только что пришла в голову мысль.
* * *
Ретак подавил злобное проклятие. Он потел сильнее, чем когда-либо, и каждая тянущаяся секунда ожидания все сильнее сжимала его нервы в собственных клещах Шарны.
- Они все еще просто стоят там? - зашипел он в разреженный воздух, не обращая внимания на тревожные взгляды, которые собравшиеся перед ним оруженосцы бросали через плечо в его сторону.
- Насколько я могу судить, - ответил голос Гарсалта. - Базел и двое других переместились вперед, а Венсит сзади, и...
Что бы ни собирался сказать лысеющий волшебник, это внезапно стало излишним.
* * *
- Импровизируй, приспосабливайся и преодолевай, - пробормотал себе под нос сержант-артиллерист Хоутон, почувствовав Венсита позади себя. Это был девиз, который всегда хорошо служил корпусу морской пехоты в целом - и Кену Хоутону в частности.
И если я не догадался взять с собой светошумовую гранату, подумал он с глубоким удовлетворением, то, по крайней мере, я догадался взять с собой волшебника!
- Сейчас же! - резко сказал Венсит, и Хоутон, Базел и Машита крепко зажмурились и наклонили головы... за мгновение до того, как перекресток перед ними взорвался беззвучной вспышкой света, похожей на сердце солнца.
Не было ни ощущения жара, ни ошеломляющего сотрясения мозга, подобного тем, с которыми Хоутон работал раньше. Но по тому, как чернота за его закрытыми веками внезапно стала ярко-красной, он скорее заподозрил, что сама вспышка была еще ярче, и ошеломляющий эффект чистого света нужно было испытать на себе, чтобы поверить.
- Сейчас же! - прогрохотал более глубокий, более мощный голос, и двое морских пехотинцев открыли глаза и бросились вперед по пятам Базела Бахнаксона.
* * *
Ретак отшатнулся назад, его руки поднялись к глазам. Оруженосцы, стоявшие между ним и этим внезапным взрывом блеска, защитили его от худшего, но даже относительно небольшого количества, прошедшего мимо них, было достаточно, чтобы перегрузить его глаза и наполнить их не просто слепотой, но и болью.
Он все еще двигался назад, когда услышал ужасный, влажный, хрустящий звук и раздались первые крики.
* * *
Базел ринулся через перекресток, и когда он переступил его порог, он прорвался сквозь чары Ретака и оказался перед проходом, внезапно забитым оруженосцами. Он не мог точно сказать, сколько их было, но их было достаточно, чтобы преградить ему путь. К несчастью для них, они отчаянно вытирали свои ошеломленные, полные боли глаза, когда он внезапно появился среди них. Туннель был слишком тесен, чтобы он мог использовать свой меч так, как мог бы применить его на открытом месте, но места было достаточно, и его клинок прошел через нагрудник ближайшего оруженосца, как шило сквозь гнилое дерево. Затем он вытащил меч, и его все еще слепая жертва соскользнула назад с закаленной стали, крича, когда схватилась за кровоточащую дыру в своей кирасе.
- Томанак! - взревел Базел и услышал внезапный, оглушительный грохот оружия своих союзников позади себя, когда они развернулись влево и вправо.
Машита на самом деле не беспокоился о "точности" в такой момент, как этот. Расстояние до его самой дальней цели составляло не более шестидесяти футов, а его противники были забиты в туннель шириной не более десяти футов. Бронебойные пули пробили передние ряды, взорвавшись за их спинами в виде кровавых брызг, а затем врезались в людей позади них.
У Хоутона было меньше патронов, и его оружие было неспособно вести непрерывный автоматический огонь, что означало, что он должен был быть более избирательным. У него был рычажок отсечки, установленный на тройную очередь, и, в отличие от людей перед ним, он все еще мог видеть просто отлично. Светящаяся точка, проецируемая его дневным и ночным зрением, остановилась на голове человека менее чем в пятнадцати футах от него, и его палец погладил ее. Цель упала, и он мгновенно перевел прицел влево. Еще одно нажатие, и взорвалась еще одна голова в шлеме, а еще одно тело упало.
* * *
Ретак попятился, все еще протирая ошеломленные, слезящиеся глаза, когда его уши сообщили ему, что происходит с его тщательно спрятанной засадой. Оглушительный рев невероятного оружия незнакомцев не позволял ему выделить какие-либо детали из общей какофонии, но в этом едва ли была необходимость.
Паника пронзила его, побуждая развернуться и бежать, но он сохранил достаточно контроля, чтобы понять, насколько глупо это было бы. Сзади был крутой, извилистый лестничный пролет. Он никак не мог спуститься по нему, не убив себя, когда даже не мог видеть. Не то чтобы стоять здесь и ждать, пока Базел Бахнаксон прокладывает себе путь к нему, казалось гораздо лучшим вариантом. Некоторые из оруженосцев чувствовали то же самое, и он пошатнулся, когда двое или трое из них протиснулись мимо него. Они отчаянно бежали, отскакивая от стены в поисках ориентира, в панике забыв (или не обращая внимания) про лестницу, и мгновение спустя он услышал новые крики позади себя - крики, которые оборвались с внезапностью, от которой ломало кости, - когда они сломя голову понеслись вниз по крутой лестнице.
Он снова моргнул, и его сердце сжалось от внезапной надежды. Барьер из вооруженных людей перед ним защитил его глаза от прямого воздействия этой невыносимой вспышки, и его зрение восстанавливалось гораздо быстрее, чем у них. Он действительно мог различать размытые призраки изображений, и он тер глаза еще яростнее, желая, чтобы его зрение прояснилось.
Это произошло... как раз в тот момент, когда перед ним возникла огромная фигура, сверкающая нимбом голубого света.
Ретак взвизгнул и повернулся, чтобы броситься вслед за убегающими оруженосцами, но было слишком поздно. Он все еще поворачивался, когда лавина окровавленной стали без усилий пронзила его шею.
XVI
