Облик Огня (СИ) - Липарк Михаил

Иллайа расставила руки в стороны, равномерно сгибая пальцы на обеих ладонях. Земля слегка задрожала, а песок плавно поплыл вверх. К тому моменту, когда старик подбежал совсем близко, в воздухе уже висело добрых пять пудов песка. Она медленно потянула руки назад точно лучник, натягивающий тетиву. Песок задвигался в такт ее грациозным движениям. Чем сильнее ее пальцы сжимались, превращаясь в кулак, тем плотнее становилась масса, висящая сейчас в воздухе. Четким и коротким движением волшебница кинула руки вперед, и песчаная стена полетела на неугомонного старца, который, завидев всю эту волшбу, даже не подумал остановиться или замедлить ход. Мужчина в красной, как рассвет в Сумеречной Пустоши, мантии остановился только тогда, когда песчаное ничто было уже близко. Он махнул правой рукой и направил ладонь вверх над собой. Девушка увидела, как вокруг незнакомца образовалась едва заметная сфера, которая не позволила обрушившейся сверху песчаной стене остановить его. Воздух между сферой и каменной стеной хлопнул, издав глухой протяжный звук, и эхом унесся в горизонт. Волшебница увидела, как чародей свалился с ног, но сфера, пульсирующая вокруг него, не исчезла. Теперь мага было не видать, но конус его защиты до сих пор торчал над образовавшейся горой песка.

Она бесстрашно пошла в сторону незнакомца, повторяя уже проделанный трюк. Теперь, когда Иллайа знала точно, что хочет наколдовать, а не импровизировала, могучего пустынного песка поднялось в воздух гораздо больше, чем в первый раз и он спрессовался, на удивление, в более компактную фигуру, нежели обычная протяжная стена. Сейчас песчаная фигура напоминала снаряд, которым обычно рушат здания и стены вражеских крепостей, когда осаждают город. Волшебница не спускала его, а придерживала в ожидании момента, когда купол вокруг старика перестанет мерцать и исчезнет. Медленно ступая в его сторону, она чувствовала, как с каждым шагом песок засыпается в ее продырявленные путешествием сапоги и высыпается в тот момент, когда она переставляет ногу.

Волшебница подошла почти вплотную к бугру, за которым находился неизвестный, и уже собиралась накрыть его новой волной, как вдруг сфера, находящаяся в самом центре песчаного холма, взорвалась. Песок взмыл вверх, подобно фонтану, и рассыпался по сторонам. Он летел с такой силой, что, казалось, более всего желает выцарапать глаза незваным гостям, устроившим в безмятежной пустыне переполох. Он царапал лицо и плечи девушки, залетал в уши и ноздри, навивался вокруг в ожидании того, что человек откроет свои глаза и потеряет способность видеть. Волшебница понимала это, и потому, закрыв свободной рукой лицо, немедленно принялась отступать назад, другой рукой до сих пор удерживая песчаный снаряд. Но было поздно. Ее глаза уже слезились, и она невольно опустила голову, потеряв концентрацию. Песочная масса, висящая в воздухе до последнего, беззвучно опустилась наземь и слилась с пустыней. Еле разобрав нечеткий силуэт, который двигался прямо на нее, волшебница судорожно замахала руками, посылая небольшие и безобидные волны из песчинок в сторону чародея. Надежда задержать его на какое-то время оказалась напрасной. Когда зрение вернулось к Иллайе, она уже видела, как незнакомец замахнулся. Момент и его кулак тяжело врезался в ее висок.

***

Иллайа проснулась от боли, которая пульсировала по всему телу, но особенно давала в виски и кисти рук. Во рту было сухо и противно. Волшебница попыталась сплюнуть песок, забившийся за щеки, пока она находилась без сознания. Не получилось. Сглотнула и повторила попытку. Вышло. Грязная, с бордовым оттенком жижа плюхнулась на маленький кактус, умиротворенно росший рядом с ее лицом.

Смеркалось. Звезды высыпали на безоблачное небо. Пустыня была спокойна и безмятежна. Пуская однообразные виды со всех сторон, она отдыхала от палящего солнца и была сейчас загадочно молчалива. За своей спиной волшебница слышала странные звуки: шепот, бурчание и что-то еще, чего пока не могла разобрать. Она попыталась подняться, но обе руки оказались связаны за спиной, а веревка не поддалась на попытки развязать ее. Девушке удалось перевернуться и увидеть то, что до этого происходило позади — над лежащим в песке странником высился тот же самый старик, с которым, она не могла понять, сколько времени назад, сотрясала безмятежную Пустошь.

— Очнулась? — чародей отбросил в сторону пустой сосуд круглой формы и подошел к ней. — Прими мои извинения за случившееся, дитя… но, если бы я не прибег к столь радикальным мерам, запекаться моему трупу сейчас посреди раскаленного песка — трупу чародея, который прибыл на помощь… без всякого злого умысла. Теперь позволь мне развязать тебя, — маг помедлил. — Ты же не нападешь на меня сейчас, когда я озвучил цель своей миссии?

Иллайа едва заметно кивнула в ответ.

Сейчас незнакомец был совсем близко, и теперь она могла разглядеть его внимательнее. На лысом, как лед черепе было красное родимое пятно размером с кулак, а морщины не пожалели его лица — исходя в разные стороны от кончиков его глаз они расползались по лбу и щекам, словно дремучие змеи по каменной пещере. Уши, заостренными кончиками тянулись к затылку и говорили о том, что старец — эльф. Его руки выглядели молодыми и сильными, а его серые блеклые глаза внимательно всматривались, по-видимому, в свежий синяк на лице волшебницы.

— Как я и задумывал, удар пришелся в нужную точку. Угомонить тебя у меня получилось и при этом нам удалось обойтись без осложнений. — На одном из своих пальцев эльф накручивал перстень в форме головы медведя, который когда-то Ноэми передала страннику, но чародейка почти сразу переключила свое внимание на диковинный кулон, который висел на его шее в виде сферы. Конечно, это был зачарованный кулон, как и полагается всем могучим чародеям — внутри него, благодаря магии, нескончаемо и отрывисто сверкала молния, меняя цвет миниатюрного неба на аспидно-синий, бронзовый, зеленый и кораллово-красный.

— Меня зовут Вастерас. — чародей вырвал ее из мыслей. Его голос пролился успокаивающим дождем — он был низким и мягким.

Иллайа продолжала изучать незнакомца, не совсем догадываясь о цели его появления. Если верить в то, что он пришел на помощь, то, как он нашел их посреди этого безжизненного сухого моря?

— Успокойся. Хоть я и не умею читать мысли, но вижу, что твоя голова сейчас разорвется от их переизбытка. Спроси напрямую. Обещаю отвечать открыто и честно. — Вастерас провел ладонью по лицу волшебницы, и она почувствовала, как тепло расходится от места его прикосновения по всему телу и ей становится легко и спокойно. — Ну же? Я представился, представься и ты, дитя.

Девушка продолжала насторожено молчать.

— Я еще раз приношу свои извинения за случившееся. Я ошибочно посчитал тебя врагом этого человека — чародей указал на медведя, — я решил, что ты напала на него, и заведомо обвинил тебя в его увечьях. Однако, когда ты принялась защищать странника, а не обороняться, а человеку моего возраста положено отличать эти вещи, я понял, что его раны нанесены вовсе не тобой, юная волшебница.

Иллайа еще какое-то время смотрела на мужчину вулканами в своих глазах.

— Иллайа. Меня зовут Иллайа, — наконец призналась она. Каждое слово отдавалось болью в виски. — Пожалуйста, воды.

— Конечно. Конечно, — запричитал старик. — Я совсем увлекся твоим сознанием, что и не вспомнил самых обычных манер.

Вастерас подал воды. Несмотря на то, что волшебница еще не доверяла незнакомцу, сейчас жажда оказалась сильнее страха, и она впилась губами в горлышко кожаной фляги с изображением солнца, лучи которого волнами уползали в разные стороны.

Символ Нелюдей. Теперь ее догадки подтвердились. Она вспомнила рассказ странника о том, что ему необходимо было встретиться с каким-то эльфом в Туурине.

— Теперь мы можем поговорить открыто, Иллайа? Можешь доверять мне, я друг странника, а друг моего друга мой друг. Хорошо? Теперь давай. Расскажи, что произошло и не упускай ни одной малейшей детали, каждый проделанный шаг очень важен.