Петр Мамченко - Ветер перемен

Маг тщательно вымылся и сменил одежду, наметив на будущее обновить и разнообразить гардероб. И оплести иллюзиями все важнейшие места в башне. И сделать ещё тысячу вещей, важных, но не обязательных. Он понимал, что опять лукавит, пытается бежать от реальности. Но что делать, если от такой реальности бегут все? Кто напиваясь, кто болтая и сплетничая. А для него было только два спасения, две страсти: Сидона и магия. И спроси его кто до этой ночи, что для него важнее, он бы назвал их в другом порядке.

Вос бесплотной тенью проскользнул по крепости. Его владение иллюзиями достигло достаточного уровня, чтобы ночью незамеченным просочиться мимо Тыша, не отвечая на вопросы и не слушая докладов. Пусть хоть под землю провалятся риун, Диш и все заботы, злополучный лерат и государственные интриги. Главное, чтобы его лери, нет, его женщина, не почувствовала себя одинокой, проснувшись на широкой кровати.

— Где ты был? — сонно прошептала Сидона, когда он скользнул под одеяло. Маг кратко отчитался, пытаясь поудобнее устроиться в обнимку с девушкой. Здесь все ды-шало таким покоем и уютным теплом, что его тут же потянуло в сон. Но у лери было другое мнение. Она развернулась в объятиях, плотно прижавшись упругой грудью и сама робко коснулась губами губ любовника.

Сон упорхнул растревоженной птицей, одеяло улетело на пол. Куда и подевалась робкая, неуверенная в себе девушка. Любовь может почти мгновенно преобразить женщину, и лаская пышущее страстью и негой тело, Вос не уставал поражаться изменениям. Где эта несчастная замужняя девственница, втайне завидующая своим развратным подопечным? Пожалуй, в этот предутренний час любая из женщин башни охотно поменялась бы местами с лери. Маг слишком поздно понял, что стоило позаботиться о звукоизоляции.

— А что, если у меня будет ребёнок?

Маг зевнул, изо всех сил борясь с сонливостью. Начинался второй тур отношений, и заснуть сейчас означало проиграть. Пусть даже пострадают от этого оба. Любая женщина рано или поздно задаёт похожий вопрос любовнику, и ответ на него ведёт к свадьбе или разрыву отношений. Правда, в прошлой жизни Василий никогда не заводил романов с замужними женщинами.

— Это же здорово! Ты ведь хотела детей?

— Но Диш, он ведь знает, что мы не…

Вос нежно поцеловал Сидону в щёчку.

— Его Величество не знает ничего. Он имеет обыкновение напиваться, как свинья и не помнить, что творил вчера. Если потребуется, я сам его напою и притащу сюда. Хочешь, прямо сейчас? Правда, места рядом с тобой я ему не уступлю, пусть дрыхнет внизу, на коврике!

Лери рассмеялась. Маг смотрел на неё с огромным сожалением. Ночь выдалась крайне утомительной. Если он опять попытается, может просто не хватить сил. Лучше сдержаться.

— Знаешь, теперь я верю, что ты другой. Я… видела, как это делают другие. Грубо, быстро и как-то… одинаково.

— Давай уйдём отсюда!

Предложение было настолько неожиданным, что Сидона приподнялась, глядя с недоумением и недоверием.

— Куда?

— Куда угодно! В вольные города, на побережье, в мой мир, когда я разберусь в записях Кванно. Оставим всю здешнюю грязь и кровь, пусть Диш и Шангс рвут друг другу глотки. А мы будем просто жить, и любить друг друга!

Лери нахмурилась и отодвинулась от него. Даже без упрёков, угроз и приказов, Вос почувствовал себя наказанным и несчастным. Просто потому, что перестал прикасаться к ней.

— Нет. Понимаешь, дед объяснял мне. Есть права, но есть и обязанности. Я не просто владелица земель. Я защищаю их. Есть люди, связанные со мной клятвой. Есть беззащитные селяне, которых не трогают только из-за силы Милерума. Я не могу предать всё это и уйти. Даже Диша, хоть ты его и презираешь.

Маг не стал даже говорить, что мог бы любой подопечной Сидоны придать её облик. И желающая нашлась бы мигом.

— Я не презираю лера, я просто… ревную. Он владеет самой большой ценностью лерата, если не мира — и не знает ей цены! Я хотел бы сам… Быть мужем… Гордиться… А не скрывать краденное счастье… Мужем, а не любовником…

Сон сморил его.

Сидона вздохнула и накинула одеяло на спящего мужчину. На своего мужчину.

— Любовник… Какое чудное слово. Как и любовь, хорошо, что я понимаю чужие слова. У нас это звучит гораздо грубее. Но я запомню, и постараюсь понять. Я ведь не говорила, что… люблю. Мне приятно и я не стану тебя отталкивать. Но мы ведь лери и слуга, хоть и очень могущественный. Но может быть, я захочу понять, что значит любить.

За окном только начинало светлеть, и лери тоже забралась под одеяло и устроилась поудобнее. Возможно, за тяжёлой ночью будет трудный день. Сон придаст новые силы. А общее тепло прогонит кошмары.

Очень неприятно просыпаться чуть свет. Особенно, если тебя будят акустической атакой. Баба, вломившаяся в покои лери, похоже, не знала других способов побудки, кроме истошных воплей. Пожалуй, метод Кванно — просто сбрасывать ученика с койки, был более гуманным при той же эффективности.

Как выяснил маг из разговора Сидоны с малоприятной гостьей, это крикливое создание являлось личной служанкой лери. Эл Тыш попросил её отыскать в башне Воса и позвать его наружу по важному делу. Исполненная возмущения служанка отправилась наушничать хозяйке, что кто-то из дам опять привёл к себе мужчину, и обнаружила нарушителя в объятьях самой Сидоны!

Возмущённая падением нравственности бабища высказала всё, что думает о наглых негодяях, посягающих на замужних женщин, разбрасывающих одежду и пачкающих ковёр. Причём делала это с таким пылом, что очень даже в курсе оказались не только обитательницы башни, но и гвардейцы, стерегущие покой женского обиталища. С разгону попыталась было выразить неодобрение и самой лери, но сонная правительница привела единственный, но совершенно убийственный аргумент:

— Выгоню! В деревню отошлю!

После чего надувшаяся бабища быстро удалилась за завтраком для лери.

Вос вознамерился было продолжить бесцеремонно прерванный сон, но был безжалостно поднят лично Сидоной, потребовавшей срочно выяснить, что там стряслось у Тыша. Это один из самых надёжных и невозмутимых лиму, и он не стал бы искать мага в таком месте без важной причины.

Пришлось одеваться и ковылять вниз. Все попадающиеся на пути окна красноречиво свидетельствовали, что солнце только встало, и мрачный маг твёрдо решил, что если причина будет незначительна, превратить настырного лиму в козла. Ну, хотя бы придать вид с помощью иллюзии.

Но первый же взгляд на Тыша изгнал все мстительные мысли. Лиму выглядел просто ужасно. Вымотанный, с тенями под глазами, безвольно свесивший руки. Вос с некоторыми угрызениями совести вдруг вспомнил, что, в отличие от него, воин не имел возможности поспать, отдохнуть морально в объятьях любимой женщины, свалив все заботы на стрелочника. Ответственность давила беднягу сильнее недосыпа, усталости и горечи потерь.