Сергей Костин - Игрушка для императора

Вырвав из сознания души тех, кто когда-то именовался великими волшебниками, я попытался заключить себя в непроницаемую сферу. Большего не требовалось. Король, если он не глупый человек, увидев, что стрелы не причинили мне никакого вреда, сразу же поймет, что перед ним не простой нелюдь.

Но что-то пошло не так. Заклинания, никогда не подводившие меня, рассыпались, словно трухлявое дерево под натиском могучего урагана. Слова, стиснутые неведомой силой, не складывались в четкие рисунки заклинаний. Души кричащих во мне кудесников замолкли, словно испугавшись. Время стремительно завертелось, забирая драгоценные мгновения в свой бездонный мешок. И не оставило даже секунды, чтобы исправить, разобраться, или сделать что-то еще.

Да. Я растерялся. Растерялся как человек, который потерял контроль над ситуацией. Произошло самое страшное. За много-много лет варркановская сила, ни разу не дававшая осечки, отказалась повиноваться мне. И я почувствовал теплое дыхание смерти. У нее, действительно, теплое дыхание, наполняющее тело жаром последнего стука сердца.

И я услышал в глубине себя смех. Веселый детский смех.

За мгновение до того, как стрелы, восхищаясь своей проворностью, вонзились в тело, прямо передо мной, в одно мгновение, разбросав по сторонам застывший воздух, возник кокон сжатого воздуха, из которого навстречу серебру шагнула фигура в прозрачных доспехах.

Она вскинула руку, и стрелы, тонкие росчерки серебра, замерли в недоумении, чтобы через миг, обессилев, упасть к ногам моей спасительницы.

Словно время увязло в непроходимом болоте, вялое и беспомощное. Удивленные лица, распахнутые в недоуменном возгласе челюсти мертвяков, пасти випперов. И я, опустошенный и поверженный собственным бессилием.

Первым опомнился король. Он рухнул на колено, склонив голову и протянув в сторону женщины в прозрачных доспехах руки. Вслед за ними пали ниц остальные защитники.

— Госпожа! — пронеслось над замком тихое эхо и замерло у дальних башен.

— Госпожа! — король, не вставая, поднял голову и посмотрел на ту, которая спасла меня, — Госпожа. Он должен умереть!

Она ничего не ответила. Только легкое движение рукой, приказывающее молчать. Потом незнакомка повернулась в мою сторону, приблизилась и внимательно заглянула в глаза.

Трудно выдержать взгляд, которого не видишь. Из-под забрала на меня смотрели черные пятна. Может быть и не глаза. Может быть сама пропасть. Или смерть. Я не знаю. Потому, что ни разу не видел таких черных глаз.

— Премного, — разлепил я сведенные судорогой неожиданности губы. Потом подумал и добавил: — На всю жизнь премного.

Она вмешивается в мои дела уже во второй раз. И во второй раз, чего уж скрывать, удачно. Как раз вовремя, что, несомненно, говорит о ее чувстве такта и времени. Но варрканы никогда не принимают помощь. А тем более от женщины. Даже если она хорошо сложена, у нее весьма откровенные доспехи и чертовски странные глаза. С пропастью вместо зрачков.

Странная спасительница дернулась, словно усмехаясь над моими мыслями, и легко провела по моей щеке перчаткой. Так же, как и в прошлый раз, на поляне.

— А можно без этого, — обида во мне говорит. И профессиональная гордость. Но раз еще жив, то можно попытаться спасти честь плаща, — Оставьте нежности для короля. Лучше объясните им, что я не враг.

Если я надеялся услышать голос странной воительницы, то сильно ошибался. Вместо того чтобы толково и доходчиво разъяснить защитникам замка, что я, это я, она, одним движением разорвав веревки, схватила меня за плечи и развернула спиной к королю и его свите.

В первое мгновение показалось, что следующим ее шагом будет демонстрация защитникам замка родинок у меня на пояснице. Этого позора я бы не пережил. Но все получилось прозаичнее. Воительница, так и не произнося ни слова, выдернула у меня из-за спины серебряный меч, мой любимый «Лучший», развернула его от многочисленных тряпок и высоко подняла над головой.

— Это мое, — я попытался силой отобрать свое оружие у наглой тетки в прозрачных доспехах, но, вцепившись в ее руку, понял, что даже если бы мне помогали еще сотня варрканов, ничто бы не помогло вырвать «Лучший».

Озадаченный полученным результатом, я решил дождаться развития дальнейших событий. Не думаю, что воительница вручила мне меч только для того, чтобы сейчас отобрать. К тому же, показ серебряного оружия защитникам как нельзя лучше доказывает, что никакой я не нелюдь, а самый что ни на есть настоящий варркан. Хоть они в это не спешат поверить.

Не знаю, что там обо мне подумал король, но он медленно приблизился к воительнице и взял «Лучший» в свои руки. Меч, до этого сиявший, словно остановившаяся на мгновение молния, потух, превратившись в обычный кусок железа.

— Меч варркана? — восторженно произнес король.

Незнакомка кивнула в ответ, сделала шаг назад и исчезла, словно ее и не существовало вовсе. Но перед тем как уйти в неизвестность, она взглянула на меня. И клянусь всеми известными мне клятвами, что в этом взгляде черных глаз я почувствовал нечто знакомое.

Помотав головой, отгоняя наваждение, я направился к королю, который, перестав обращать на меня внимание, устроил бесплатный просмотр «Лучшего» своим подчиненным.

— Разрешите, — я оттеснил тянущих шейные позвонки мертвяков и протиснулся внутрь круга, в центре которого стоял король и объяснял конструктивные особенности варркановского оружия.

— Это мое, — повторил я и потянулся к мечу.

Король не спешил возвращать чужое имущество. Он убрал «Лучший» за спину и только после этого обратился ко мне. Правда, уже без всяких претензий.

— Госпожа повелела не убивать тебя, нелюдь. Но это не значит, что мы должны отдать оружие, которое тебе не принадлежит. Это легендарный меч Варркана, а не баловство для нелюдя.

Поглупели люди, поглупели.

— Я от вас уже устал, — глупая тетка, не могла отдать меч мне в руки. Теперь, доказывай, старайся, — Всем же давно понятно, что я и есть варркан. Не мифический, конечно, но вполне симпатичный. Варркан. Дайте-ка стрелу.

Стоящий рядом мертвяк, весело клацнув челюстями, протянул серебряную стрелу. Недолго думая, я со всей силы вонзил ее в свое плечо. Больно, конечно, противно, но ничего другого, чтобы подтвердить свою личность, я не придумал.

Король, а вместе с ним и другие присутствующие, внимательно изучили характер раны, подождали немного, не загорюсь ли я огнем, крякнули озадаченно и расступились в полупоклоне. Остался только король, который продолжал скрывать «Лучший» за спиной. И, по всей видимости, он еще мне не верил. Как я уже говорил, короли они все, немного тугодумы.