Наталья Колпакова - Лучший из миров

– Иди сюда, познакомься со слугами.

Она помотала головой и моментально покраснела.

– Давай-давай, не стесняйся, ты их очаруешь. Только халат накинь, женщина, – голос Муни стал строгим, – эти парни знают толк в женской красоте. Не могу же я драться с ними на дуэли?

Лилии было очень стыдно. Мелькнула было мыслишка, что он все-таки издевается над ней. Мелькнула – и пропала. Муня смотрел на нее с обожанием. В этом все дело, он просто не видит ее. Видит, наверное, что-то свое, а не эти безобразные бесформенные телеса. Закутавшись в просторный пеньюар едва ли не до глаз, как порабощенная женщина Востока, Лилия нехотя шагнула на террасу, и возлюбленный, подбежав и схватив за руку, буквально подтащил ее к перилам. Внизу, совсем недалеко, стояли трое весьма живописных молодых людей со смуглыми лихими мордами. Завидев ее, они принялись энергично кланяться, хлопать себя по бедрам и немного непристойно, хотя вовсе не обидно, прищелкивать языком и тут же дружно загомонили по новой. Лиля, вся пунцовая, беспомощно взглянула на Сигизмунда, и тот хлопнул себя по лбу.

– Я старый идиот! Конечно, не мешало бы тебе получиться местному языку…

Ничего не произошло, но в ту же секунду тарабарщина загорелых красавцев превратилась для Лилии в осмысленную речь, и она уловила конец чьей-то фразы:

– …познакомиться с прекрасной госпожой.

Она ничего не соображала и с изумлением прислушивалась к самой себе, отвечавшей им непринужденно, приветливо и благосклонно, как и пристало «прекрасной госпоже». Ничего себе! Кстати, а почему Муня назвал их слугами?

– Это мое поместье, – как ни в чем не бывало пояснил ее друг.

– Вот это все? – слабо пискнула она.

Он улыбнулся без малейшей рисовки:

– Что ты, это только кусочек. Поместье большое и довольно уединенное. Свой пляж, яхта – сегодня покатаемся, хочешь? Я подумал, что для начала, пока не обвыкнешься, тебе будет удобнее в малолюдном месте.

Она только молча кивнула, поражаясь, как ни странно, не его необъяснимому богатству, а такту – еще более ценной диковинке, если вдуматься. Ну подумаешь, богатство. Есть на свете состоятельные люди. А вот понимающие, добрые – такие, как ее Муня…

– Ладно, хорош прохлаждаться, – скомандовал он. – Сейчас представлю тебе горничных, потом переодеваться – и на пляж. День-то какой! Впрочем, здесь других, считай, и не бывает. Ну ничего, как надоест, на север смотаемся.

Эх, жаль, мама-покойница не видит. И сестра. Ее талантливая, красивая, вконец спившаяся сестра. Лиле стало грустно, но только на миг.

Набирая домашний номер заинтересовавшего его оружейника, Мирон почти не сомневался, что толку от этого звонка не будет. Будний день, рабочее время. Занятой человек, успешный бизнесмен с разносторонними интересами: Причем, если верить собранной информации (а Мирон не поленился выискать о господине Палом все, что только можно), успеха он добился с нуля, собственными силами и очень быстро. Ни протекции, ни богатых родичей в биографии эксперта не просматривалось. Откровенно говоря, родственников не просматривалось ни богатых, ни бедных, никаких, если верить доступным Мирону базам данных. А какое у него основание им не верить? Все ж господин Палый не суперзасекреченный герой боевика, а нормальный обыватель и добросовестный налогоплательщик, пусть и с экзотической профессией. Сирота? Дело обычное, таких немало. Провинциал, внезапно вынырнувший посреди столицы и сразу же преуспевший? Что ж, и такое случается. Так, заявление о восстановлении идентификатора личности в связи с утерей… Место рождения, указанное в заявлении на получение документов, терялось где-то в недрах огромной страны. Дыра, попросту говоря. Ни музеев, ни интернета, ни нормальной библиотеки. Школа фехтования – ой, вряд ли… Но и это все – не преступление!

Что-то Мирона кололо, конечно, и он, не доискиваясь покуда причин, просто принял к сведению неопределенное ощущение, что ему, так сказать, впаривают фальшивку. Но до поры до времени можно и потерпеть. Чего-чего, а терпения дознавателю не занимать. Он умел мириться с неопределенностью, если она не угрожала его целям. Прежде всего следует встретиться с этим удачливым сироткой. Мирон верил в информативность личного впечатления. Вдоволь наслушавшись гудков, он дал отбой и принялся звонить на фирму Палого.

Пару дней спустя Мирону начало казаться, что самое Дан Палый – что-то вроде грандиозного мыльного пузыря. Он оказался неуловимым, как преступник в международном розыске. И дознаватель завелся. Уже не имело никакого значения, что он бы даже не узнал о существовании такого человека, если бы не мысль переговорить с экспертом по холодному оружию об удивительных метательных снарядах. Казалось бы, на Палом свет клином не сошелся, у Мирона имелся целый список достойных кандидатур, среди которых были признанные в определенных кругах звезды. Но чутье твердило, что ему нужен этот – именно этот, никто другой – и что путь, выведший его на господина Палого, сам по себе ничего не значит. И Мирон из кожи вон лез в попытках увидеться или хотя бы переговорить с ним. Простое дело, если у человека есть жилье и работа и нет причин пускаться в бега? Как бы не так! Дан как сквозь землю провалился. Отгоняя мысли о безнадежно запущенных делах и неизбежном гневе начальства, когда вскроются его художества, Мирон без устали мотался по связанным с Даном адресам. Он пытался накрыть его на квартире ранним утром, поздней ночью, днем и вечером, во всех мыслимых вариантах. Впустую. Тот жил в недавно выстроенном доме, хотя и не элитном, но более чем приличном: мало квартир, жильцы погружены в собственные дела, и никаких глазастых бабулек на лавочке и у дверных глазков. Охранники у въездных ворот, придирчиво рассмотрев удостоверение, объяснили Мирону, что, если он хочет получить от них сведения о жильцах, достаточно вызвать повесткой – они-де моментально явятся и ответят на все вопросы. Пускать, однако, пускали, и Мирон каждый раз мог самолично убедиться, что квартира остается необитаемой.

Данова работа тоже ожиданий не оправдала. Небольшой, но сплоченный, как это принято говорить, коллектив был невероятно вежлив и предупредителен и всей душой стремился помочь господину дознавателю, но… Положа руку на сердце, у Мирона даже не было причин ерничать – ребята действительно выглядели обеспокоенными. Встретили его настороженно, но Мирон сумел убедить Дановых сотрудников, что начальник нужен ему исключительно как эксперт, и тогда тревога прорвалась наружу. Дан не то чтобы дневал и ночевал на работе (зачем, если поставлено все грамотно и служащие – люди не случайные?), но дело свое по-настоящему любил и занимался им увлеченно. А такого, как сейчас, чтобы не появлялся, не звонил и на звонки не отвечал, вообще никогда не было. Мирон разжился номером мобильного телефона не только самого Дана, но и его заместителя – тот умолял сообщить, если что-то выяснится. И все же ушел, считай, ни с чем. Что ему этот мобильный? В любую минуту можно выкинуть одну симку и купить другую. И за конторой, по-хорошему, не мешало бы приглядеть. В тревогу сотрудников Мирон поверил. А вот в их обещания немедленно отзвонить, если пропащий объявится, не очень-то. Шефа они обожают, это видно, и где гарантия, что не станут его покрывать, если он вдруг нарисуется на службе, отягощенный неизвестными пока неприятностями?