Лайон де Камп - Сталь и Змея (=Конан-Варвар)

— До сих пор он был прав, — ответила Валерия.

Конан буркнул что-то нечленораздельное. Молодой киммериец настроился на бой. Кровь его кипела, и он стремился отплатить своим врагам за мучения, которые ему пришлось перенести. Все же он понимал, что если их присутствие откроется слишком рано, то они потеряют все преимущества, которые дает внезапное нападение.

Саботай, чьи острые глаза изучали окрестность, возбужденно прошептал:

— Посмотрите туда, налево! Видите те группы скальных колонн, стоящих отдельно от стены пещеры? Они будут хорошим прикрытием для нас, если мы сумеем вскарабкаться туда без лишнего шума.

— Там узко, — возразила Валерия. — Мы с тобой сможем пройти там, а Конан вряд ли.

Конан усмехнулся.

— Я не прочь оставить там немного кожи, если это нужно, — ответил он. — По крайней мере избавлюсь от тошнотворной грязи на спине.

Следуя за Саботаем, они пробирались вдоль стены пещеры. Сталагмиты, напоминающие огромные зубы, скрывали друзей. Каменистая тропа вела вверх, так что, когда они остановились, чтобы посмотреть через пролом в стене, оказалось, что они стоят над самым центром пещеры.

В центре пещеры они увидели огромный котел на четырех массивных столбах из черного камня. Сам котел так же был сделан из чего-то, издали напоминавшего камень. Из-под него с ревом вырывались языки пламени, лижущие дымный воздух.

Вокруг котла суетились взмокшие от пота человеко-звери, подкладывая дрова в костер под этой громадной кастрюлей. Такие же покрытые шерстью существа возились с каким-то хитроумным приспособлением, перемешивающим содержимое котла. Густой пар столбом поднимался вверх. В кипящей воде уже плавали большие куски варившегося мяса, а обезьяноподобные мясники разрубали все новые туши, чтобы добавить их к своему пахучему вареву. За этой кухней располагалась большая столовая со столами на козлах и скамьями из бревен.

Вдруг судорога свела мышцы троих лазутчиков и они замерли, не в силах поверить своим глазам. У края котла они увидели подвешенные на крюках, наполовину скрытые паром и мерцающими отблесками костра человеческие тела, которые вытянулись и стали бескровными, подобно кускам говядины или ощипанной птице. По тонкой, почти прозрачной коже мертвенно-бледных лиц, по неподвижным конечностям было ясно, что эти жертвы когда-то были паломниками к Горе Могущества и служили змеиному божеству. Пока смельчаки с ужасом следили за происходящим, два человеко-зверя большими ножами раскромсали еще одно тело и, быстро поднявшись к краю котла, бросили куски в кипящую жидкость.

Валерия побледнела и уткнулась лицом в плечо Конана. Киммериец молча выругался. Саботая стошнило. К счастью, ритмичный бой барабанов усилился и заглушил изобличающие их звуки. По мере того как шум нарастал, внимание лазутчиков переключилось на бешеную барабанную дробь, наполнявшую пещеру гулким эхом. Барабаны были огромны, как котел; их туго натянутая на каркасы кожа вибрировала не под ударами рук или колотушек, а под ногами прыгающих по ним уродливых, слабеющих существ.

Танцующие фигуры, или по природе своей обросшие шерстью, как звери, или закутанные в шкуры диких животных, были очень странного сложения. Тени, которые они отбрасывали в тусклом свете пламени, были похожи на демонов из самых глубинных кругов Преисподней.

— Что это за люди? Или они дьяволы? — с сомнением прошептал Саботай.

Конан только пожал плечами, вспомнив неуклюжих человекоподобных стражников, мимо которых ему пришлось пройти по дороге в храм.

Перешептывания лазутчиков были заглушены бряцанием оружия. И только они успели отпрянуть назад, во мрак, как отряд обросших шерстью существ в одежде стражников строем вошел в столовую. Все сняли шлемы и уселись обедать. Вскоре к ним присоединилась беспорядочная толпа опоздавших, и их ворчание еще более усилило общий шум.

Конан сделал резкий, не допускающий возражений жест, чтобы поторопить своих товарищей. Двигаясь с крайней осторожностью, они обошли пенящийся котел со страшным варевом и очутились у другой части пещеры, которую эти человеко-звери приспособили для жилья. Здесь женщины и дети чудовищ, такие же безобразные, как и их мужчины, занимались домашним хозяйством.

— Тролли! — произнес Саботай с широко раскрытыми глазами. — О них мой народ рассказывает легенды.

Валерия несогласно покачала головой:

— Нет, это потомки древнего народа, который жил в пещерах с незапамятных времен.

— Как же они смогли опуститься до уровня зверей? — задумчиво произнес маленький гирканец.

Валерия ответила:

— Как я слышала, они — совсем другое дело. Они не люди, превратившиеся в животных, а животные, которые почти стали людьми. Мои родичи говорили, что много, много лет тому назад на земле было две ветви человеческого рода: наши предки и эти — обитающие во тьме. Мои предки называли их так, потому что эти человеко-звери не переносят дневного света и предпочитают устраивать свои жилища в подземных пещерах. Пока люди распространялись по земле в поисках света и плодородных земель, эти, живущие в тени, все глубже зарывались в землю.

— И питались человеческим мясом, — с отвращением добавил Саботай.

Валерия кивнула.

— Этот Дуум, должно быть, разводит их здесь в своих собственных отвратительных целях. Он кормит их телами своих почитателей или телами тех, кого убивают его ученики.

Конан вспыхнул.

— Так вот как змеиный пророк оберегает своих бездумных детей — армией животных-каннибалов, чьи желудки наполняются дураками, которые пошли за ним.

— Или теми, кто не захотел идти за ним дальше, — произнес Саботай.

За жилищами обезьяноподобных людей пещера кончилась, и Конан, Саботай и Валерия оказались у висячего моста, сделанного из связанных ремнями жердей, натянутых между двумя огромными колоннами. Этот узкий мост протянулся через широкую и очень глубокую расщелину, которая разверзлась внутри горы в незапамятные времена в результате землетрясения. За этим препятствием они различили роскошный рукотворный портал, из которого исходил загадочный переливающийся свет. Не заметив поблизости охраны, они рискнули проникнуть внутрь. Впереди всех, держа стрелу наготове, шагал Саботай.

Вдруг на дальнем конце моста появился полузвериный детеныш. По его росту — около четырех футов и мускулистой коренастой фигуре можно было судить о его недюжинной силе. Вытащив из-за пояса топорик, он сердито делал какие-то жесты руками и дико рычал, как настоящий зверь. Потом существо двинулось прямо на них.

— Они не умеют говорить, — догадался Конан, приготавливаясь защищать себя и девушку, идущую следом.