Олег Авраменко - Власть молнии

Карсидар думал долго и напряжённо (Читрадрива из какого-то необъяснимого чувства приличия перестал его слушать) и наконец вынужден был согласиться: да, пожалуй, нельзя исключить и эту возможность. При этом он немного погрустнел. Уловив изменение в настроении Карсидара, Читрадрива поспешил «порадовать» его следующим предположением:

— Ну полно тебе, не печалься. Я сказал лишь «например», но не сказал «обязательно». Возможно, ты и не гандзак. Ведь смотри: я полукровка, значит, вроде должен быть менее способен к тому, что вы называете колдовством, нежели другие гандзаки, поскольку в моих жилах течёт лишь половина крови анхем. Да, действительно, моя искра загорелась позже, чем у прочих. Однако большинство признаёт, что я как раз талантливее остальных, а никак не бесталаннее!

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Карсидар и, получив мысленный ответ Читрадривы, вновь принялся горячо, но безалаберно возражать:

— Да нет же! Ну и что? Подумаешь, существуют!..

— Именно, не подумаешь! Раз колдуны существуют и среди гохем, значит, и ты можешь быть одним из них, хоть и не пробуждённым к жизни, — веско возразил Читрадрива и поспешил добавить:

— Я имею в виду жизнь колдовскую, а не обычную.

— Почему же я не умею всего, что… болтают о колдунах? — задумчиво протянул Карсидар.

— Я вот тоже не умею всего, что болтают, как ты очаровательно выразился, — в тоне Читрадривы проскользнула насмешка. — Но кое-что у меня всё же получается. Чтение мыслей, например, или хайен-эрец… Да, ты верно подумал: меня тоже ничему не учили, и я дошёл до всего своим умом и своими стараниями; и тебя не учили, но ты до сих пор ничего не умеешь… То есть, я хотел сказать не умел, ведь теперь ты читаешь мои мысли, — поправли он себя с улыбкой. — Но ты упускаешь из виду одно немаловажное обстоятельство. Среди анхем я был презренным полукровкой, и мне оставалось либо сделаться лучшим из лучших и обрести таким образом уважение окружающих, либо навсегда остаться изгоем. А у тебя подобного стимула не было, ибо благодаря безвестному наставнику ты стал лучшим из лучших без всякого колдовства. Хотя…

Читрадрива улыбнулся ещё шире и сказал насмешливо:

— Хотя подумай хорошенько: если без всякого колдовства ты стал таким, как есть, то каким же могучим ты сделаешься, присоединив к имеющимся способностям дополнительные?

Карсидар представил, и Читрадрива вновь вынужден был мысленно защититься от наплыва его эмоций.

— Нет-нет, не так. В общих чертах верно, но в деталях ты, ясное дело, ошибаешься. Про колдунов болтают много вздорного, не слушай всего.

И тут естественные сомнения закрались в душу Карсидара. Почувствовав их разрушающее воздействие даже сквозь защиту, Читрадрива выложил ещё один, самый весомый с его точки зрения аргумент в пользу своего предположения:

— Да, в это трудно поверить, знаю. Когда я впервые почувствовал собственную искру, мне тоже с трудом в это верилось. Но при тебе есть одно вещественное свидетельство твоего предназначения. По твоим же собственным словам, оно было у тебя, сколько ты себя помнишь. Оно неразлучно с тобой, Карсидар! И оно говорит, что ты, возможно, колдун не только гораздо более сильный, чем я, но и посильнее всех анхем, вместе взятых.

Читрадрива резко выбросил вперёд руку и, указав на серьгу, тускло поблескивающую в пламени факела, сказал:

— Вот это свидетельство!

Карсидар вздрогнул, съёжился, обнял колени руками и заговорил, причём его голос странно вибрировал:

— Да, гандзак, ты действительно затронул самую неразрешимую загадку, над которой и я долго ломаю голову, причём ответа не нахожу до сих пор.

— В чём же загвоздка? В том ли, что серьга колдовская? Или же в том, что ты не можешь её снять? — ехидно спросил Читрадрива.

— Откуда ты знаешь, что я не могу её снять? — Карсидар снова вздрогнул, хотя, кажется, у него должна была выработаться инстинктивная защита к удивлению после всего услышанного. И ещё он подумал кое-что, против чего Читрадрива решительно возразил:

— Нет-нет, для этого как раз не нужно читать мысли. Если бы ты мог снять серьгу, ты не прятал бы её вместе с волосами, надевая шляпу с бахромой. Ты бы просто брил голову, как бреешь бороду. Но ты не можешь снять шляпу!

Карсидар протянул: «А-а-а…» — и углубился в размышления.

Читрадрива некоторое время подслушивал их со снисходительным видом, затем как бы невзначай обронил:

— А ты лучше постарайся убедить себя в том, что вообще можешь думать о серьге, не боясь болей в мозгу.

— Как?! Ты и об этом знаешь?! — Карсидар поднял на Читрадриву недоверчивый взгляд.

— Как же, как же, — поддакнул тот. — Ведь на княжеском пиру у тебя жутко разболелась голова. А теперь я немножечко помог тебе. Хочешь, научу? Полагаю, уже ради этого не стоит выгонять проклятого колдуна-гандзака из маленького отряда, направляющегося в Риндарию.

Карсидар лишь досадливо поморщился (он уже и думать забыл о своих недавних намерениях, на которые намекнул Читрадрива) и сказал:

— Какое тут выгонять! Колдун к колдуну… Пойдёшь в Ральярг со всеми. То была глупость, слабость, страх. Выбрось их из головы.

— Ладно, забыл, — согласился Читрадрива как можно более равнодушно. — А что насчёт обучения?

— Прежде объясни, какой тебе от этого прок? — попросил Карсидар.

— Ну-у-у… Я же говорю, что колдуны-анхем на самом деле умеют далеко не всё, что приписывает им молва. И знают далеко не всё, на что способны, в этом я убедился, прожив свои тридцать восемь с лишним лет. Например, анхем предпочитают оставаться кучкой никчемных, презираемых и обижаемых затворников, заключённых в границы гандзерий или рассеянных по небольшим поселениям. И подумать только, они несомненно обладают при этом необычайными способностями! Это противоречит здравому смыслу, и я…

Тут Читрадрива замолчал, подумал немного и продолжил:

— Впрочем, мои намерения к делу не относятся, я ведь должен объяснить тебе кое-что иное. Понимаешь, твоя серьга… В общем, я никогда не видел такой ни у кого. И не слышал, чтобы про подобную вещицу рассказывали. А поскольку я привык доходить до всего собственным умом, то должен был разобраться и с твоей серьгой.

— Ну, и какие у тебя соображения?

Читрадрива пожал плечами.

— Главным образом, пока одни вопросы. В самом деле, для чего тебе эта серьга? То есть, для чего её тебе прицепили? Готов побиться об заклад, что сделал это не твой учитель. Ведь обладай он подобным могуществом, то не стал бы мастером, а прослыл великим колдуном среди гохем. Однако этого не случилось, значит…