Вероника Иванова - Нити разрубленных узлов

— Лишний вопрос — лишнее промедление. А мне показалось, что вы… что ты не намерена медлить.

Она с серьезным видом кивнула, посмотрела на меня долгим немигающим взглядом и торжественно объявила:

— Твои родители воспитали достойного сына. Мужчина должен быть тверд как скала и столь же немногословен.

— А женщина?

Эвина склонила голову набок, закрывая половину лица упавшими вниз тяжелыми прядями чуть спутавшихся волос.

— Женщина… Ей надлежит найти среди скал ту, которая выше всех возносится к небесам.

Я протянул руку, желая дотронуться до кожи, так и оставшейся сухой, но пальцы поймали лишь воздух: благороднейшая из благородных уже стояла посреди спальни, потягиваясь всем телом.

— Сейчас подадут завтрак. А принятие пищи слишком важное дело, чтобы поступаться приличиями.

И она упорхнула прочь, оставив приоткрытой дверь, через которую из коридора доносились шаги слуг, в отличие от нас уже давно расставшихся с объятиями жарких постелей.

Что ж, завтрак так завтрак. Одежды, в которой я ввечеру прибыл в имение Фьерде, поблизости не оказалось, видно, прачкам было дано повеление заняться чистотой вещей нежданного гостя. Пришлось облачиться в костюм, похожий на те, в которых щеголяло большинство обитателей имения, разве что полотно рубашки явно было выткано из смеси шелковых нитей, а узкие штаны украшала пестрая вышивка. Сапоги мне, благодарение Божу, оставили мои и вместо цветастого кушака предложили подпоясаться прежним обычным кожаным ремнем, из чего можно было сделать вывод, что длинные разноцветные полосы ткани на талиях — отличительные родовые или артельные знаки. Копался ли кто-то в поясной сумке, разбираться было лень. К тому же, кроме флакона и подорожной, там ничего не могло найтись: дорожные жетоны пребывали отнюдь не в моем распоряжении.

Пока я одевался, расторопная служанка заставила служившую столом широкую скамью всякой снедью, а вот из питья предлагалась только белая и на взгляд довольно густая жидкость, оказавшаяся не чем иным, как кислым молоком. Впрочем, довольно приятным на вкус и даже освежающим глотку. Также в моем распоряжении оказалось много сыра и фруктов, зато лепешек к трапезе почему-то не полагалось.

— Сворачивай ломти сыра и макай в подливу, так тут принято есть, — посоветовал Натти, перешагивая через порог — Они не сломаются, не бойся.

— Уже успел подкрепиться?

— Да куда там… — рассеянно махнул рукой рыжий, затягивая шнуровку рубашечного ворота. — И проснуться не успел, как…

Судя по расслабленному довольству, сквозившему в каждой черточке его лица, наши утренние занятия мало чем отличались друг от друга.

— Хороша была девица?

— А? Девица? Ах ты об этом… — Он подумал и кивнул. — Хороша! Тебя спрашивать не буду, не дождешься.

А жаль. Честно говоря, хотелось чуточку похвастаться.

— Присаживайся. Позавтракаем.

Второй раз предлагать не пришлось: Натти по-хозяйски уселся на край скамьи и запустил руку в тарелку с тонкими сырными ломтями.

— О чем ты хотел вчера мне сказать-то?

— Вчера?

— Ну да. Все за рукав дергал.

— Мм… — Рыжий жадно глотнул молока, и с уголков его рта вниз побежали белые струйки. — Есть кое-что, о чем тебе нужно знать. На всякий случай.

— А именно?

Он дожевал сыр, прежде чем ответить:

— Тот парень, которого ты согласился подвезти. Он не показался тебе странным?

— Это мягко сказано. Но без его помощи…

— Да-да-да! Помощь — дело святое. Просто… — Натти задумчиво цыкнул зубом. — Иттан его знает. И он знает Иттана.

— Как это?!

— А вот так. Некоторое время назад он приходил к охотнику и напрашивался в ученики. Ну или в помощники, главное, чтобы изничтожать демонов.

Я вспомнил вчерашнее сражение, сопоставил умения русоволосого юноши со стремительностью той же Ньяны, когда толстушка была моей защитницей, и покачал головой:

— Он, конечно, талантлив, но не в нужной степени. С демоном не справится.

— Вообще-то демоны бывают разные, — заметил рыжий. — Только дело в другом. С демонами, усилившими человеческое тело, обычный человек не справится никогда. Выстоит лишь тот, кто сам примет в свою плоть нужное количество да-йинов.

Намек на то, что в теле охотника, как в клетке, томится не один десяток демонов, каждый из которых выполняет свою работу? Кто бы сомневался! Но это ведь дело наживное? Или нет?

— Не понимаю, к чему ты клонишь. Не захотел посвящать парня в охотники? Твое право.

— Я бы и не смог. И никто бы не смог, даже Бож с Боженкой. Потому что этот парень — недокровка. Помнишь, я тебе говорил о них?

— Говорил. Но, признаться, я не ожидал, что они встречаются…

— Сплошь и рядом? Вообще-то нет. Не все да-йины этим злоупотребляют.

— Почему? Из них же получаются самые верные слуги для тех же демонов, если я правильно помню твои слова.

Натти неопределенно мотнул головой:

— Так-то оно так, но…

— Короче, ты и сам толком не знаешь, верно?

— Не знаю. Видишь ли, демоны со мной долго не откровенничают. Да и вообще редко желают перекинуться парой слов.

— И ты никогда не пробовал их расспросить?

— Если хочешь, сам пробуй. Вот первого же да-йина, кто мне попадется, приведу к тебе. На допрос.

А что, было бы любопытно. Даже заманчиво. Только вряд ли обещанное исполнится слишком скоро. Но в любом случае припомню Натти его слова, когда время придет. Непременно.

— Так почему же ты отказал парню? Ну не всунуть в него пару-тройку демонов. И что? Лишний чуткий нос тебе бы точно пригодился!

Натти скривился и потер шею.

— Да, он был бы мне благодарен. К тому же верен… До гроба. И полезен, чего уж греха таить.

— Тогда почему?

Ржаво-карие глаза взглянули на меня исподлобья.

— Потому, что охотник всегда один. Чтобы не возникала необходимость жертвовать чужими жизнями. Свое ремесло я все равно не смог бы ему передать, а всякий раз тратить силы на защиту, когда нужно атаковать… Ты-то должен это понимать.

Да, пожалуй, понимаю. Правда, меня учили немного другому. Именно защите, а уж ради нее можно было проделывать кучу разных странных штук. И до самой атаки дело доходило в самый последний момент. Если доходило вообще.

— Значит, ты хотел предупредить только об этом?

— Ага.

Я еще раз мысленно перебрал все изложенные рыжим факты и сделал вывод:

— Можно было и промолчать.

Натти пожал плечами:

— Я решил, что тебе нужно это знать. Хотя бы про то, что он — недокровка. Потому что, если сказать по правде, здесь…

Он не успел договорить, потому что из глубины дома выкатился и накрыл нас с головой тревожный шум, состоявший из гомона человеческих голосов, лая собак и стука многочисленных каблуков.