Александра Мурри - Трофеи берсерков (СИ)

Ральф молча взял сумку Матиса и без уважения и трепета вытряхнул ее содержимое на землю. Что ожидать от рыся, который и живых‑то не уважал, не говоря уже о памяти о мертвом друге. Из кучи барахла он вытащил рубаху и штаны, новые и яркой расцветки. Матис любил красиво одеваться и притягивать к себе внимание.

— Эти подойдут? — спросил, протягивая тряпки Борису.

— Я не привередливый, — бер не колеблясь взял одежду и скомкал в своем огромном кулаке. Второй рукой он все еще придерживал на талии ненадежное прикрытие.

Велислав заглянул через плечо Борису и рассмеялся.

— Красавцем будешь, в голубеньком. Самое то, чтобы не остаться незамеченным среди деревьев.

— Не волнуйся, на Боре этот цвет сохранится не дольше пяти минут, — Денис свободно положил руки на плечи друзьям и развернул их в сторону костра.

Три громилы угрожающего вида, отсветы костра играли на их небритых лицах, глаза отражали красное пламя.

— Кто с нами? — три выжидающих взгляда направлены на девушек.

— Купаться, — уточнил Велислав.

Ада и лисички сначала в панике переглянулись, а потом беспомощно огляделись вокруг. Их, так называемая, охрана, всем своим видом выражала безразличие к затруднительному положению девушек. Это не их проблемы, — яснее ясного показывали спины и равнодушные, а иногда и злорадствующие, взгляды.

Вопрос был не в том, хотят и нужна ли девушкам возможность помыться. Это было очевидно. Вопрос был, — идти или не идти с берсерками. Те именно спрашивали, а не приказывали. И этим берсерки требовали добровольного решения, доверия, сразу полного и безоговорочного.

Предлагая такое, они не имели никаких оснований ожидать согласия. Или имели? Они не сказали, что не причинят девушкам вреда, не давали никаких обещаний. Появились в самый ужасный момент в Адиной жизни, незнакомые, страшные, обладающие силой для всего, что только в их голову взбредет. И спасли. Смертельно напугав при этом, ведь сложно оставаться милым и приветливым, когда сворачиваешь врагу шею.

Ада подняла взгляд с костра на терпеливо ожидающих ответа берсерков. Разноцветные глаза Дениса сразу же поймали в плен ее зеленые. Был ли этот бер таким же как Матис и Ральф? Самоуверенным, наглым и беспринципным?

Инстинкты подозрительно молчали, разум был в замешательстве. А изнуренная потрясениями и страхами интуиция предлагала согласиться и посмотреть что будет, просто плыть по течению. Рискнуть. Очень нетипично для Ады, обычно внутренний голос советовал спрятаться, убежать, стать незаметной. А сейчас внутри возникло ощущение, будто та самая интуиция в предвкушении потирает друг о друга согревшиеся ладони, рысь готова была тихонько замурлыкать. Было тепло, благодаря разгоревшемуся костру. Но тепло, и снаружи и внутри Ады. Абсурд.

Время шло и берсерки все еще ждали ответа. И смотрели на девушек как на равных себе.

— Мы пойдем с вами, — взяла на себя ответственность принятия решения Ханна. — Только без глупых шуточек, — предостерегающе добавила, покосившись на кучерявого Велислава.

— Да, — тихо произнесла Ада. Относилось ли ее согласие к условию про шуточки или к первому утверждению Ханны, было непонятно.

Денис на это просто кивнул, повернулся спиной, и не оглядываясь направился в сторону тракта. Борис с Велиславом не спеша последовали за ним. Похоже, никто кроме девушек с берсерками идти не собирался. Приглашение ведь было на всех?

Шестерку провожали взглядами, и каждый воспринимал ситуацию по мере своей испорченности. Марья кусала губы и размышляла, не упускает ли она свой шанс, оставаясь в повозке. И не дает ли слишком много пространства для выгодных маневров трем конкуренткам. Если бы могла, волчица ходила бы взад — вперед, металась в фургоне из угла в угол. Но места было слишком мало, и из‑за этого у Марьи никак не получалось сосредоточиться и определиться. А может, в ее нерешительности были виноваты недавние, до сих пор ощущавшиеся на губах, поцелуи Эрика.

Но самым испорченным оказался Райнис. Он мыслил только в одном направлении и судил всех по себе. К страху и ненависти, что он испытывал по отношению к берам, добавилась жгучая зависть.

Путь к водопаду занял не больше получаса. При том, что двигалась компания медленно. Вокруг темно, хоть глаз выколи, под ногами размытая дождем хлюпающая почва. Лес редел и вскоре впереди стояла громада скалы.

Денис, шедший первым, пропустил вперед друзей и приглашающе махнул рукой девушкам. Те проследили как Борис с Велиславом исчезли в черном проеме и, не без внутренней дрожи, подошли к каменной стене. Ее пересекала узкая вертикальная расщелина. Не укажи беры на проход, девушки прошли бы мимо, не заметив.

Борису пришлось скрючиться в три погибели. Он развернулся боком, чтобы поместились широченные плечи, и повторял телом каждый выступ и изгиб камня. Велиславу легче, высокий, но худощавый, он просто слегка согнул ноги в коленях и пригнул голову. Как там Денис, видно не было, он замыкал группу, дыша Аде в затылок.

Так, гуськом, в темноте, сжатые со всех сторон холодным камнем, они двигались вперед. Ада все больше сомневалась в правильности решения идти ночью на водопад. С берами. О Дух, с тремя совершенно незнакомыми берсерками. В свете последних событий такое поведение отдавало нездоровым авантюризмом. И как так получилось, что и Ханна и Несса, наученные горьким опытом, и сама Ада, имевшая тонны этого самого опыта, так просто и единодушно согласились?

Свою роль сыграло, конечно, непреодолимое желание просто помыться. Уже при одной только мысли об этом, все тело начинало чесаться. Мало приятного ходить вторую неделю грязной и потной. Девушкам самим было от себя противно, и они не смогли противостоять искушению окунуться в воду. Но несмотря на все нюансы и объяснения, Ада считала данный поход просто помутнением рассудка. Безумием, не иначе.

Волосы Ады, выбившиеся из косы, шевелились от дыхания Дениса, а кожу шеи обдавало то жаром, то холодом. Еще она вдруг вспомнила, что не взяла с собой гриб — полевик. Быть настолько рассеянной Ада не позволяла себе уже очень давно. И сейчас она чувствовала себя совсем неуверенно, каждый резкий звук и движение заставляли вздрагивать.

На выходе из ущелья возникла короткая заминка. В конце он оказался еще уже, чем в начале.

— Что Борис, успел растолстеть с прошлого раза? — с тихим смехом поинтересовался Велислав. — Надо было тебя в лагере оставить, наслаждался бы игрой в гляделки с рысями. Теперь застрянем…

Словоизвержение остановил толчок локтем в живот, которым наградил друга Борис. Не больно, но достаточно доходчиво.