Александра Мурри - Трофеи берсерков (СИ)

Лисички одинаково, исподлобъя, смотрели на Дениса. Страх в их взглядах смешался с восхищением, — бер повелевал стихией огня. Среди беров были маги, — заклинатели, целители, говорящие со зверьми и птицами, читающие звезды и повелевающие стихиями. Об этом рассказывали страшные сказки. Но еще никогда сказка не происходила у сестер перед носом.

Ада же не повернула и головы. И так чувствовала взгляд берсерка, сверлящий ее затылок. От этого ощущения становилось плохо, не по себе, одновременно и морозно и жарко. Уголок ее губ дернулся. У Разноглазки серый глаз, наверное, замораживает, а черный сжигает. Все в природе должно быть уравновешено, гармонично, — поднял голову изрядно потрепанный жизнью, юмор. Но на самом деле разноцветные глаза просто не оставляли Аду в покое, и она боялась еще раз заглянуть в них.

— Опасно, ночь, и мы не достаточно знаем местность, — возразил на предложение Дениса, Генрис.

Он был занят, отдавая распоряжения своим воинам по поводу тела Матиса, нужного количества дичи и запаса воды. Смерть одного из них не мешала продолжать заботиться о хлебе насущном. Но разговаривая с лисами у края стоянки, Генрис ни на мгновение не упускал из виду беров, их передвижения и слова. То, что они не вызывали у предводителя, да и у всего остального отряда, симпатии, было ясно как день.

— Мы знаем местность, — протянул Денис, — сходить туда не опаснее, чем сидеть здесь. Во всяком случае сейчас. — Бер не повернулся к Генрису, отвечая. — Этой ночью больше некого опасаться, но завтра этой уверенности уже не будет. Нам всем необходимо прийти в форму, можно нормально помыться и поспать.

На это заявление, некоторые воины приглушенно хмыкнули, — спать оставалось не больше пары — тройки часов. Это была для беров норма?

— Перед тем, как идти, я кое‑что проясню. Рано утром мы продолжим путь. Разделившись. Тракт слишком опасен, а горные тропы не для повозок. Рисковать самками мы не имеем права, а значит дальше, вы, — он развернулся и прямо посмотрел на Генриса и остальных воинов клана рысей, волков и лис, — поедете без них.

Воины поняли, что стоит за этими словами. В скупом и коротком предложении крылось гораздо больше плохих новостей, чем воины могли ожидать.

Вероятность наткнуться по пути в Йонви на смолгов, очень велика. Иных врагов берсерки опасностью бы не считали и риска во встрече с ними не видели. Так, небольшие помехи, как тот же Матис, например.

Всадники, сопровождающие два степенно катящихся фургона, — легкая добыча. Утка, на жаргоне вояк. Надо ли уточнять, что идея разделиться 'уткам' не понравилась. Даже Ральф предпочел бы остаться в компании беров, чем двигаться дальше без них.

— Я против, надо ехать всем вместе. У меня приказ доставить самок главе клана в Йонви, а не отправлять с первыми встречными. У меня нет оснований вам доверять, — Генрис звучал неубедительно. Он силился найти выход из положения, и не находил его.

— И что вы можете сделать? — холодный взгляд разноцветных глаз не отпускал блеклых голубых. Предводитель отряда пытался противостоять, но безнадежно проигрывал.

К разговору прислушивались все, — волчицы, затихарившиеся в фургоне, напряженные, сильно нервничающие воины, и три девушки, закутанные в плащи и отогревающиеся у весело полыхавшего костра.

— Возражений больше нет? — Денис еще раз обвел всех взглядом.

— Я пойду с вами, плюс по одному воину из клана рысей и лис. Это будет разумно, — тихо, но с нажимом предложил волк.

Марья за плотной тканью фургона, прикусила свой кулак до крови. Данный вариант ее не устраивал, ни в коем случае. От Эрика надо отделаться как можно быстрее. Три берсерка… они займут все ее внимание и силы.

— Нет, — просто ответил Денис. — Бравые воины не боятся остаться в меньшинстве? — его тон оставался серьезным и беспристрастным. Ирония и предостережение в вопросе лишь только угадывались, не придраться.

— Одни на дороге… А там разбойники всякие, надругаются еще, — жестоко насмехался и подначивал Велислав, не утруждая себя дипломатией.

Эрик сдержал рвущийся из груди рык. Его путь и так нелегкий, а беры не собираются его упрощать. Отправить Марью с ними, значит, что он не сможет за ней приглядывать. И это совсем нехорошо. Его пара, в каком‑то роде, без башни, может натворить много дел.

Райнис сидел оперевшись спиной о колесо повозки, промокший и побитый. Выражение глаз обреченное, он смотрел на берсерков как на палачей, затачивающих и без того острые топоры. Райнис единственный переживал потерю старшего друга, и ненависть к берам возрастала с каждой секундой.

Ненадолго повисло молчание, только сырое дерево громко потрескивало в костре. Оборотни боялись, и еще как. Но и у них была гордость.

Проклятая война, проклятые те, кто ее развязал, проклятые смолги и берсерки. Генрис был не на той позиции, чтобы диктовать условия. Он действительно не мог помешать берам увести от них трофейных самок. По крайней мере, ответственности за них он больше нести не будет. И на оставшемся отрезке пути, каждый воин будет сражаться сам за себя, и против смолгов.

Проклят будь Ханнес, который поручил отслужившему свое, седому воину, это задание. Почетное, как же. Отряд смертников.

— Если вы доберетесь до Йонви раньше нас, вышлете воинов нам навстречу?

— Вышлем.

Тема казалась исчерпанной, и одновременно, nbsp;Другие подбежавшие на крик оборотни, в их числе и Ханна с Адой, замерли вокруг троицы. Трансформация бера была неполной и поэтому для окружающих он не был больше опасен. столь много осталось невысказанным. Воины чувствовали бы себя значительно увереннее, останься трое берсерков с обозом. Но те не нанимались в охрnbsp; — Вышлем. анники, и не были ничем обязаны оборотням из проигравших войну кланов. Беры возьмут только самое ценное и уйдут.

К Денису, стоящему в центре стоянки, подошел Борис. Придирчивым взглядом он рассматривал оборотней. Ни один из них не дотягивал до его размеров, но теперь уже не до изящности кроя в одежде. Просить запасные штаны было для Бориса неловко, если бы не присутствие самок, он и не заморачивался бы по этому поводу. Пошел голышем, и чувствовал себя при этом великолепно. Но эти девушки, рыжая — кудрявая особенно… Им такой вид скорее всего не понравился бы.

— Мне нужда одежда, — Борис решил не церемониться.

Голый мощный торс, широченные плечи, штаны развиваются от талии четырмя ветхими тряпицами как длинная юбка с разрезами от бедра. В сочетании со скульптурной мускулатурой и мрачным выражением сурового лица, от такого вида сводило скулы. Непреодолимо тянуло ухмыльнуться, но страшно опасно.