Григорий Шаргородский - Демонолог

— Ладно, можешь идти. Извини, что заставил тебя подслушивать, но это было важно.

В ответ старый хтар только поклонился и вышел из шатра, а мы с Шипом принялись разрабатывать операцию по ликвидации хана.

За планами нас застали сумерки, а общее обсуждение с «ящерами» и разработка схемы затянулась до полуночи. Дело было очень рискованным — против нас такие же «чешуйчатые» батыры и полное незнание обстановки. За нас — фактор неожиданности, иглометы и навыки подобных операций. Так что пятьдесят на пятьдесят. Ввиду этого Шип был категорически против моего участия. Да я и сам понимал, что на нашем пути риска будет еще много и подставляться в самом начале попросту глупо. Конечно, была надежда, что без меня операцию по уничтожению демона сможет потянуть Шип, да и то с большими сомнениями. Впрочем, эти сомнения не помешали мне запретить участие в ночной вылазке и бывшему убийце.

В лагерь хтаров готовились пойти две пары: Грифон-Змей и Сом-Барсук. Парни понимали, что это практически самоубийство, но и важность всей операции они тоже осознавали, поэтому согласились без возражений.

Для надежности я планировал привлечь обоих батыров Жоха в качестве проводников и «переговорщиков». В их надежности сомнений не было — еще в прошлом году, изучая традиции хтаров, я узнал, что они хранят верность не родине, а своему роду и хану, на дальних родственников им плевать с высокой горки.

Грифон предлагал привлечь к делу кронайцев, но затем сам согласился, что точечная операция хорошо подготовленными малыми силами имеет больше шансов на успех.

Отправив парней готовиться и спать, я пошел к Ургену, который, развесив по своему шатру светильники, занимался чтением текстов. Когда я вошел во временное жилище профессора, он читал один из древних «рулонов», ползая по нему, как по ковровой дорожке.

— Есть что-то интересное?

— О-о-о! Ты не представляешь! Мы сейчас находимся возле совершенно фантастического места. Это при рабских бунтах оно стало резиденцией Госпожи Грозы, а до этого здесь располагался лабораторный комплекс повелителей плоти. Они создавали здесь удивительных животных. А знаешь, кто такие «осьминоги»? — Ответа Урген не ждал, он не дал мне вставить ни звука. И вообще профессор выглядел как умалишенный. — Это специальные «кормильцы». Они перерабатывают любую органику и подпитывают зародыши в инкубаторе, а те в свою очередь…

— Проф.

— Они…

— Урген, мать твою!

— А? — немного пришел в себя ошалевший от свалившегося на него объема информации ученый.

— Что по дневникам Пожирателя?

— Дневники?

— Ты что, их не читал?!

— Да что там читать, — отмахнулся Урген. — Он оказался простым рабом-убийцей одного из Господ, а когда его хозяина достал соседний демон, Крандол стал вольным охотником. Знаешь, почему его назвали Пожирателем?

— Это не так уж важно, но ты все же скажи, — решил я не накалять обстановку. Впрочем, мне было действительно интересно.

— Когда демон чувствует, что смерть близка, он закрывается в капсуле-саркофаге. Да-да, такой же, что лежит в подвалах Золотого Города. Так вот, при капсулировании на поверхности «саркофага» образуется налет слизи. В свежем виде эта дрянь имеет такую энергетическую насыщенность, что может заживлять любые раны хоть физического, хоть магического свойства, а также серьезно продлевает жизнь. Кто-то из хтаров застал нашего Пожирателя за процессом употребления этой субстанции и дал ему такую кличку — Пожиратель.

— Проф, с тобой все в порядке? — спросил я, присаживаясь рядом на ковер и с беспокойством вглядываясь в красные глаза друга.

— Да, что-то я перевозбудился. Ван, они обладали таким могуществом — и во что превратились?! Неужели людям нельзя давать никаких знаний? Неужели мы можем только копаться в грязи и жрать червей, потому что едва сделаем шаг к настоящему могуществу — тут же превращаемся в зверей, даже хуже, в кровожадных монстров!

— Успокойся. Среди людей всегда было и будет значительно больше добряков, чем безумных маньяков. Другое дело, что эти самые маньяки по определению являются более активными в достижении своих целей, чем самый умный интеллигент или ученый. Конечно, еще имеется фактор толпы, в составе которой даже самый добрый человек может впасть в помешательство, к счастью, временного характера. То же самое случилось и с древней цивилизацией магов. Любознательные энтузиасты открывали все новые горизонты магии, а корыстные и продуманные управленцы создали рабовладельческое государство. А в это время в принципе неплохая и при этом подавляющая часть населения древней страны — наверняка хороших людей — молчала. Скорее всего, бездействовали они больше из лени и инертности мышления, нежели от безразличия.

Беда случилась, когда рабы научились думать и возмущаться. Вместо того чтобы пойти на компромисс, масса инертных людей под руководством продуманных негодяев родила демонов. Мне даже кажется, что это были не самые сильные маги, просто крепкие практики с небольшим изъяном в психике, впрочем, как у любого честолюбивого человека. Впоследствии этот изъян был усугублен чувством могущества от эманаций страха окружающих. Поверь, нечто подобное рано или поздно произойдет с любым человеческим сообществом, даже если в руках у честолюбивых экземпляров будут только заостренные колья. Так что, теперь мастеру, создавшему копье для защиты от зверя, — вешать на себя вину за смерть всех, кого воин заколол его творением? Может, туда же приписать мужа, убитого ревнивой женой с помощью очень полезной в хозяйстве сковородки?

Довольно объемная речь с философскими элементами и юмористическим финалом немного заворожила профессора, позволив ему прийти в себя. Так что можно было возобновить конструктивный разговор.

— У тебя есть хоть что-нибудь из хороших новостей?

— Конечно же есть, — вновь оживился профессор, но это было уже не лихорадочное возбуждение от передозировки информацией, а его обычная манера поведения. — Решение нашей проблемы в принципе имеется, но, честно говоря, не знаю, как мы этим сможем воспользоваться.

— А подробнее?

— Чтобы уничтожить «саркофаг», нам нужен «поводок». Этот артефакт разработал хозяин Пожирателя. Это такой пояс, который надевается на «саркофаг» с демоном. По сигналу специального артефакта «поводок» сначала пробуждает демона, а затем, оказавшись внутри его новой плоти, по еще одному сигналу убивает.

— Неплохо, — осторожно подметил я, чувствуя, что упускаю какой-то важный момент.

— Конечно, неплохо, но этот «поводок» еще нужно донести до артефакта, а в нашем случае это невозможно. Демон начал пробуждаться, и к его «саркофагу» не подойдет ни один смертный.