Евгений Щепетнов - Нищий

— Чо хотел? — нелюбезно спросил толстогубый — чо припёрся-то?

— А что так нелюбезно, мужик? — ощетинился я.

— А нехера тут шататься, клиентов отпугивать, вали к своему магу сраному!

— Вот как, значит ты меня знаешь…значит, это ты, козлина, пакости строишь? Ты подличаешь потихоньку?

— Да я бы вас вообще сжёг, а не один забор…. - толстогубый вдруг догадался, что проговорился, покраснел, воровато оглянулся на дверь, на окно, встал, держа что-то за спиной и сделал пару шагов ко мне, вроде как случайно.

— Вы у меня всех клиентов отбили, уроды! — ещё шаг — раньше ко мне очередь была! — шаг — вы во всём виноваты! — ещё шаг — бросок здоровенного тела с зажатым в руке мясницким ножом… Быстрое движение кистью руки — мужик застыл с метательным ножом в сердце…

Я столкнул с себя труп, он глухо и мягко упал на пол у ног. Обыскивать дом не стал — мне было противно. Теперь я знал, кто пакостил, только не знал — зачем? Ну что изменил подожжённый угол забора? Что изменила дохлая кошка, которую он пытался забросить нам колодец? Глупый и злой человек….

Я возвращался домой немного раздражённым, хотя и удовлетворённым проведённой работой — ведь в общем-то источник угрозы я устранил, в деле разобрался.

Дома встретила тётушка Мараса, довольная и сияющая:

— Корабль пришёл, привезли, то, что нужно! Амалон сейчас разбирает лекарства, скоро тебя вылечим!

У меня захолонуло сердце — неужели? Я столько ждал, столько мучился…неужели, правда всё? Мне не верилось…

Вышел Амалон — улыбающийся и довольный:

— Завтра, начнём. Готовься, Викор. Я думаю, всё получится.

Глава 7

В эту ночь я не мог уснуть. Вертелся на постели в своей комнате и думал, думал…перед глазами стояли кровати госпиталя, белые стены палат, врачи, с сожалением смотревшие на меня и покачивающие головой — нет, ничего сделать не можем. Нога, как нарочно, напоследок — ныла, болела, я растирал её, но ничего не помогало. Уснул только за полночь, измученный, изнурённый и физически, и морально.

Утро встретило меня хмурым рассветом — на улице взялся идти затяжной дождь, как будто отрывающийся на всю катушку за все дни, что стояла сухая, чистая погода. Крупные капли хлопали по лужам, взбивая белую пену, улицы превратились в грязный каток, на котором падали немногочисленные прохожие, которым вздумалось идти в лавку или по каким-то своим тайным делам. Я сидел за столом в гостиной, пил чай с пирожками, смотрел на бесчинство природы и ждал, когда меня позовёт Амалон. Изменится ли после излечения моя жизнь? ЧТО в ней изменится, кроме отсутствия боли? Надеюсь, что изменится всё.

Хлопнула дверь, и появился старый маг:

— Ну что, Викор, ты готов? — он испытующе взглянул на меня — боишься?

— Да — честно ответил я — боюсь, что ничего не получится, боюсь, трогать ногу… всего боюсь. Но всю жизнь больше всего я боялся испугаться. Поэтому — пошли. Я готов.

Я прошёл за Амалоном в комнату, где уже была приготовлена кушетка, застеленная чистой простынёй, тазик с водой, тампоны из ткани, разложены ножи и стояла бутыль со спиртом. В полулитровой банке виднелась фиолетовая мазь, которой предстояла войти в мой организм. От всего этого торжества медицины вкупе с магией меня пробирала дрожь — я так и на войне-то не боялся…

— Ложись и ни о чём не думай — Амалон мягко подвёл меня к кушетке — всё будет хорошо.

Я лёг и закрыл глаза. Амалон подошёл близко, меня вдруг стало тянуть в сон… и я провалился в спасительную черноту. Последующие часы я помнил плохо — мне как будто приснилось, что у меня хрустели кости, с моей ногой что то делали, мой организм трясся в муках — только я этого не чувствовал… мозг был фактически отключен.

Очнулся я уже вечером, рядом сидела усталая и бледная тётушка Мараса:

— Ох, наконец-то очнулся! Мы все переволновались за тебя. Когда Амалон начал ломать тебе ногу, у тебя сердце чуть не остановилось, мы тут бегали, как ненормальные. Я сама, думала, упаду в обморок. Всё кровью перемазали, Амалон как выдержал — непонятно, он ведь не молод уже.

— Тётушка, у нас получилось? Получилось, или нет? — я вцепился в руку тётушки так, что её лицо искривилось от боли.

— Тихо, тихо — руку сломаешь! Всё получилось. Только надо ещё неделю проводить сеансы. Быстро нельзя — должны хрящи образоваться, сухожилия как следует срастись. Придётся полежать…

— Тётушка, а нога болит всё равно…

— И будет болеть, ей положено болеть — новое нарастает, как ей не болеть-то. Сейчас поедим с тобой, давай, усаживайся — я сейчас подушку тебе подоткну…

Следующая неделя прошла в постели — Амалон категорически запретил вставать, чтобы не повредить нарождающиеся ткани ноги. Всё это время он обучал меня грамоте, по часу в день. Когда он уходил, я уже самостоятельно писал и писал тексты на незнакомом мне раньше языке. Получалось коряво, но я знал, что только практика поможет мне выработать почерк и писать более-менее красиво. Читать я уже, с грехом пополам мог, потому просил Амалона приносить мне книги по магии.

Разбирая по слогам эти книги, отпечатанные ручным способом — типографий тут ещё не придумали — я старался впитать в себя как можно больше знаний по магии — почему у меня получилось управлять ветром, и почему не получалось потом, как я не старался, почему одни люди могут управлять магией, а другие не могут. Как оказалось — маги рождались в количестве — один маг на десять-двадцать тысяч человек, и из них только немногие были способны достичь вершин мастерства. Никто не знал, откуда берутся способности к магии — авторы трактатов или начинали пространно рассуждать о Божественном вмешательстве и Провидении, или о случайности — без объяснений этому. Было замечено, что больше магов рождается в семьях магов, но это было непредсказуемо — если соединялись в семью два слабых мага, ребёнок иногда получался великим магом, по логике — если соединялись два великих мага, ребёнок должен был получиться каким-то монстром магии — ан нет — мог получиться и слабый маг, и вообще не владеющий магией. Авторы недоумевали по этому поводу, а мне хотелось им сказать: Господа! Это же гены, это всё на генетическом уровне, а маги ваши просто мутанты!

Долго размышлял я над тем, почему я меня вдруг оказались магические способности, ведь на Земле я не творил ничего магического. Откуда, вдруг у меня магия? Потом стал припоминать — ведь и интуиция потрясающая у меня была, предвидение, и видел я в темноте очень неплохо, лучше всех можно сказать. А кто знает — может и на Земле бродят тысячи потенциальных магов, так кто их проверял на магические способности? Лишь единицы-самоучки, называют себя экстрасенсами и уходят в область ментальной маги — для магии другой в технологическом мире просто нет места. Ну кому нужен магический светильник, когда достаточно просто нажать кнопку выключателя и загорится свет? Легенды о волшебниках на Земле ведь не с пустого места взялись, просто цивилизация Земли ушла другим путём, магические способности стали не нужны. А раз не нужны — они постепенно атрофировались, как ненужные органы — как ушёл от человека звериный нюх, волосы с тела и всё остальное, что осталось предкам человечества.