Песня Волчьей луны (СИ) - Лариса Петровичева
— Мы ведь истинная пара, — напомнила она. — Все это время у меня болела голова. И слегка тошнило, как после отравления. Так и должно быть, если я правильно понимаю феномен истинных.
Ирвин взял ее за руку. Сжал так крепко, словно собирался никогда больше не разжимать пальцы. Ему поверили — и это было бесконечно важно.
Лотар улыбнулся — так добрый дедушка мог бы улыбаться при появлении внуков.
— Так, может быть, вас пора поздравить, ваши высочества? — предположил он. Арьяна отрицательно мотнула головой.
— Еще очень рано. Ирвин говорит правду, его в самом деле отравили, когда забирали от генерального госпиталя.
Арьяна говорила так не для того, чтобы как-то подбодрить Ирвина. Она действительно не сомневалась в том, о чем он рассказал. Киган тяжело вздохнул и устало приказал:
— Ладно, идите, а то мне сейчас самому понадобится лейб-медик.
Слуг, офицеров охраны и вездесущих журналистов в коридоре не стало меньше, несмотря на поздний час. Когда канцлер, Ирвин и Арьяна вышли, то гул голосов оборвался, как обрезанная нить. Не говоря ни слова, Лотар быстрым шагом двинулся по коридору, нырнул в неприметную приоткрытую дверь и, проследовав за ним, Арьяна увидела, что это был ход для слуг, тускло озаренный маленькими лампами. Когда Ирвин вошел, Лотар резко захлопнул за ним дверь, и негромко, но отчетливо произнес:
— Там была Мейв?
— Была, — кивнул Ирвин. Посмотрел на Арьяну так, словно до сих пор не мог поверить в то, что она поддержала его.
— Зачем ей тебя похищать? Она тебя боится до икоты.
— Я знаю. И сам удивлен.
— Ты понимаешь, что если все это твой бред, то тебя снова запрут? Будешь сидеть дома под оцеплением.
Ирвин вздохнул. Провел ладонями по лицу, и Арьяна подумала, что ему, должно быть, холодно босиком и в этом тонком плаще.
— Понимаю. Давайте пойдем к лейб-медику, — глухо ответил он. — Я понимаю, что все это звучит, как бред. Я не знаю, кто стоит за покушением на брата и всей этой авантюрой Мейв. Но сами подумайте: вот Киган убит. Вот я снова безумный зверь, а не нормальный человек, претендент на престол. Кто возьмет корону Хармирана?
Лотар угрюмо посмотрел на полукнязя. Арьяну стало знобить — от канцлера сейчас шла тяжелая, подавляющая волна той силы, которой невозможно сопротивляться.
— Может случиться то, что мы подозревали с самого начала. Король Якоб введет войска для поддержки прав млашей хармиранской принцессы. Завершит то, что начал на полуострове. Конечно, если мы успеем короновать Томаса как признанного сына князя, и Арьяна присягнет мальчику на верность, то…
— Есть кто-то еще, — оборвал его Ирвин. — И я его найду. А пока к лейб-медику, незачем тратить время на разговоры.
* * *
Рука неприятно ныла под нашлепкой, наложенной после забора крови из вены. Вернувшись вместе с Арьяной в свои прежние покои, Ирвин первым делом переоделся и, защелкивая застежки серебряных цепочек, подумал, что должен удержать зверя в себе. Не дать ему вырваться.
— Ты и правда мне поверила? — спросил он. Конечно, о таком нельзя спрашивать, но и удержаться было невозможно.
Арьяна кивнула. Устало прошла к кровати, села, расстегнула туфли. Наверно, она встревожилась, когда Ирвин пропал у госпиталя — он представил, как она выходит, понимает, что его нет, что он не ждет, и в душу вползает тревога.
— Да. Поверила. Тебя это удивляет?
— Честно говоря, да. Мой брат прав, все это похоже на бред. Вдруг я просто придумал, что ты моя истинная пара? Долго сдерживался, боролся с собой, но потом не вытерпел и все-таки обратился.
Арьяна усмехнулась. Ее взгляд был тихим и мягким, и Ирвин неожиданно понял, что на него очень давно не смотрели с таким ласковым теплом.
Все это время он был зверем. Для всех, даже для брата и родителей. Все они видели в нем монстра и были правы. А вот Арьяна сейчас смотрела на него как на человека, и ей было безразлично, что он снова обратился. Это ничего не меняло.
— Те сушки с перцем, — напомнила она. — Ты едва не умер, когда я умирала. Тогда я убедилась в том, что мы с тобой истинная пара, и сегодня ничего не изменилось.
Арьяна избавилась от обуви, с усталым вздохом опустилась поверх покрывала. Ирвин вытянулся рядом, снова взял ее за руку — это был бесконечный день, и он все продолжался и продолжался. Но песня Волчьей луны больше не звенела в ушах, и Ирвин хотел надеяться, что она ушла навсегда.
— Мой брат мне не верит, — сказал он. Пальцы Арьяны были сухими и теплыми, были якорем, который не позволял ему рухнуть в бездонный мрак. — Канцлер Лотар не верит.
— Я верю, — вздохнула Арьяна. — Хотя бы потому, что никто не появляется из прошлого просто так, без интереса. Обычно меня настораживают такие вещи.
От цепочек веяло прохладой. Серебро пыталось лечь оковами, не позволить зверю поднять голову. Арьяна вдруг негромко усмехнулась — в сумраке спальни Ирвин видел ее мягкую, едва заметную улыбку.
— Что? — спросил он.
— Ничего. Я тебе верю, Ирвин, — повторила она и добавила с нескрываемым удивлением: — Ты предпочел стать волком, чтобы не…
— Да, — ответил он. — И поступил бы так снова. Ты не боишься меня… теперь? После того, как я обратился?
— Нет, — сказала Арьяна без паузы и размышлений. — И давай лучше подумаем о том, кому все это нужно. Эта Мейв девушка из обеспеченной семьи, верно?
— Сарбаранны одна из богатейших семей княжества.
Арьяна вздохнула. Ирвин чувствовал ее усталость — она лежала на девичьих плечах ледяной шалью, пригибала к земле.
— Значит, ее нельзя подкупить. Значит, либо ее чем-то шантажировали, либо она работала по каким-то личным соображениям. Не за страх, а за совесть.
Ирвин усмехнулся.
— Так обычно работают на канцлера Лотара. Но подозревать измену настолько высоко…
Он не договорил. Дверь открылась без стука, и Лотар вошел так быстро и решительно, словно подслушивал снаружи. В руках он держал какие-то бумаги и желтый бланк с печатью — Ирвин узнал эту печать и сел на кровати.
— Лейб-медик сделал анализ крови, ты чист, — произнес канцлер. — Никаких ядов, никаких посторонних примесей, ничего особенного.
Бланк с печатью лейб-медика лег на прикроватный столик — Лотар опустился в кресло и с силой сжал переносицу, словно этот жест как-то мог помочь ему взбодриться и опомниться. Ирвину казалось, что он внезапно очутился на болоте — мох пружинил под ногами, и каждый шаг грозил смертью в ледяной бездне.
— Если это, например, был аваливин, то он уже вышел через потовые
