Юлиана Суренова - Книга 5_Слезы на камнях

И тогда, поднявшись в полный рост над гребнем снежного бархана, Хан завыл, предупреждая сородичей об опасности. Услышав его вой, молодые волки недовольно ощетинились, оскалились, решив, что чужак претендует на их законную добычу и пугает, придумывая всякую небывальщину, лишь затем, чтобы стая убежала, оставив его одного пировать.

И лишь вскинувший голову, принюхиваясь к воздуху, предводитель заворчал, затем, повернувшись к матери стаи, бросил:

"Уводи всех из ложбины".

"Неужели ты поверил чужаку?" – та с долей удивления взглянула на своего супруга.

"Да", – поспешно кивнул тот, давая понять, что сейчас не время для сомнений и споров.

Волчица умолкла, склонила голову, соглашаясь с вожаком, не желая оспаривать его решение, даже если то казалось ей ошибочным. В отличие от нее, молодняк не собирался отказываться от пищи, которая была уже в лапах.

"Никакой опасности нет…" – заупрямившись, начал было один из них, но тотчас получил от матери сильный шлепок по носу:

"Не спорь. Если отец говорит, что рядом опасность, значит, так оно и есть!" "Это слова чужака…" – следующий шлепок сбил его в снег. Волчица оскалилась:

"Подчинись и беги следом. Или, – ее глаза сверкнули огнем гнева и угрозы, – если не хочешь – оставайся. Пусть стадо рогачей растопчет тебя. Будет наука на все остальные жизни. Но не стой на дороге у других, которые не спешат навстречу перерождению и собираются прожить эту жизнь до конца!" "А что я? Я ничего…" – тот сразу сник, поджал хвост и потрусил вслед за матерью, спешившей увести стаю подальше от места, которое с той же легкостью, с какой послужило засадой для жертвы, могло стать ловушкой для охотников.

Еще миг – и ложбина опустела. Рядом с бившейся в предсмертных конвульсиях, оглашая все вокруг полным боли и мольбы криком оленихой, остался лишь золотой предводитель. Некоторое время он стоял рядом с добычей, раздумывая, верно ли он поступил, приказав бросить умиравших рогачей, когда стая, если бы постаралась, могла и уволочь их, во всяком случае, меньшую из добыч, в снега.

Спустя мгновение он мотнул головой, отгоняя от себя сомнения: "Главное – стая.

Главное – чтобы она выжила. Если будут охотники, будет и добыча. А без охотников добыча не нужна". Затем он поднялся на бархан, где застыл, провожая взглядом убегавших волков, страстно желая, но не смея присоединиться к сородичам, Хан.

"Спасибо", – предводитель уже не только чуял и слышал знаки приближения стада, но видел его, несшегося, поднимая столбом в воздух снег, по направлению к лощине.

"Не за что", – скользнув по нему быстрым взглядом, сдержанно бросил волк.

"Зачем ты предупредил нас? Ведь мы – чужие. И, потом, – его настороженные желтые глаза внимательно глядели на собеседника, – если бы рогачи налетели на стаю, наша добыча осталась бы тебе…" "Сейчас не время для вопросов".

"Нам некуда спешить. Здесь мы в безопасности".

"Найдя умирающими, рогачи захотят отомстить".

"Ветер дует с их стороны, не с нашей. И, потом, месть – не та цель, которая ведет добычу".

"Обычная добыча бежит от охотников прочь. А эта, – он мотнул головой в сторону приближавшегося стада, – возвращается".

"Глупо с их стороны. Если бы я не заставил охотников убежать, мы могли бы поживиться еще кем-то…" "Нет. Ты бы потерял свою стаю".

"Ты смел. Даже дерзок", – глаза волка гневно сверкнули.

"Вожак, я не претендую на твое место. Я лишь предупреждаю…" "Почему? Почему ты это сделал? Чтобы мы приняли тебя в стаю?" "Да", – Хан открыто смотрел в рыжие глаза предводителя, не боясь гнева матерого зверя – более сильного и опытного, чем он сам.

"Странно, – волк взглянул на него с удивлением и, вместе с тем, уважением, – я думал, ты станешь увиливать от прямого ответа, придумаешь что-то вроде: "С вами была моя сестра…" "Если бы я сказал так – это была бы правда. Мне не безразлично, что случится с Шуллат".

"Но ты мог увести ее одну".

"Зачем? Мы с ней никогда не хотели стать одинокими бродягами снегов. Мы стремились оказаться в стае".

"Что случилось с вашей?" "Мы не знаем. Мы были слишком малы, когда покинули ее".

"Щенок не вырастит один в снегах пустыни".

"О нас заботился друг".

"Одинокий волк… – предводитель понимающе кивнул. Подобное случалось. – Но его судьба – не ваша… Что ж, идем".

"Ты разрешаешь мне присоединиться к стае?" "Ты заслужил это право. Но, – он пронзил его взглядом, который был острее когтя и мертвее хватки стиснутых челюстей, – запомни: это моя стая! И пока я в силе, никто не займет мое место!" "Я не претендую на главенство, предводитель", – спокойно, однако же, не забывая о собственном достоинстве, промолвил Хан.

"Сильный молодой волк, который не мечтает стать вожаком, – предводитель глянул на него с нескрываемым интересом. – Странно".

"Это не моя судьба".

"В чем же тогда она?" Хан задумался. Еще совсем недавно все казалось несомненным и ясным. И вот, вдруг оказалось, что ответа нет, он забылся, ушел – совсем и навсегда.

"Не знаю… – снежный охотник мотнул головой. – Но не в этом… И вообще…

Давай уйдем отсюда. Это плохое место".

"Ладно".

Прежде чем спуститься с бархана вниз, волки внимательно огляделись вокруг, принюхиваясь к воздуху.

Олени, пронесшиеся всего лишь несколько мгновений назад мимо них, не стали задерживаться возле мертвых тел своих сородичей и теперь должны были быть уже далеко, освобождая дорогу охотникам.

"Надо вернуться, забрать добычу, – втянул в себя дух крови вожак, – пока не нашлись желающие поживиться за наш счет".

"Пусть".

"Что – пусть? Не слишком ли щедр за чужой счет, так легко отказываясь за других от того, что принадлежит им по праву?" "Будут охотники, будет добыча…" "Никто не спорит с истиной нашего пути, – прервал его золотой предводитель, – но сейчас, когда стае ничто не угрожает, нам не следует бросать еду. Она нужна нам, чтобы набраться сил для новой охоты".

"Принюхайся, вожак. Неужели ты не чуешь запах смерти?" "Это чужая смерть…" "Не надо! Мы оба понимаем, о чем идет речь! Если бы все было иначе, ты не прогнал бы голодных охотников прочь от свежей добычи! И другие тоже это почувствовали. Иначе бы не ушли".

"Все было в прошлом".

Хан взглянул на него с упреком, словно спрашивая: "Кого ты пытаешься в этом убедить? Себя или меня?" "Что бы там ни было, – заворчал матерый волк. Он потянулся, разминая мышцы, затекшие от долгого неподвижного лежания в снегу. – Я не хочу бросать добычу. Кто знает, будут ли в следующий раз духи охоты благосклонны к нам… – он потер лапой нос.

– Что бы там ни было, я готов рискнуть…" "Что ж, – Хан предупредил. Шуллат убежала в безопасное место. Его старания защитить стаю были оценены. Это все, чего он хотел. Продолжать же упрямо возражать не было никакого смысла. – Ты предводитель. Тебе решать".