Юлиана Суренова - Книга 6_Путь тени

– Что ж, тогда, выходит, я правильно затеяла эту уборку. Совсем скоро здесь появятся еще две девушки-невесты, которым понадобится место. А раз никто из нас не собирается его уступать, то придется потесниться.

– Не придется, – зевнув, она свернулась в клубок на одеялах у себя в углу. – Я говорила с отцом. Он согласился купить для невест другую повозку. А эту оставить мне… нам.

– Мати, а это не слишком…

– Эгоистично? Расточительно? Нет.

– Ты не должна пользоваться тем, что дочь хозяина каравана. Конечно, я понимаю, что рано или поздно этот караван будет принадлежать тебе, и…

– Я тут ни при чем. Да я и не стала бы даже говорить, если бы дело касалось только меня.

– Но почему же тогда…

– Ашти. Ей нужно место. И, потом, она такая нелюдимая. Непонятно, как она терпит нас с тобой.

– Да, конечно, священная волчица… – все сразу поняв, поспешно закивала Сати.

Ради золотого зверя никакие траты и жертвы не могли быть чрезмерны. Караванщица скосила взгляд на снежную охотницу, которая, растянувшись на боку, сладко спала на своих одеялах, несясь куда-то по землям сна, от чего ее вытянутые вперед лапы подрагивали, перебирая по воздуху. – Мати, а она… – ощутив холодный укол страха, Сати облизала пересохшие губы. – Она ведь могла слышать наш разговор, и…

– Мы с Ашти делим мысли. Ей известны все мои секреты, а мне – ее…

– А господин Шамаш? Он ведь бог, и… раз так, Он тоже все знает, да?

– Нет! – Мати вскинулась, села. – Он понимает, что со мной что-то не так. Ведь не случайно же я стала его избегать… Не знаю! Он не спрашивает. Я не говорю… И никогда не скажу!

– Но, подружка, богу не нужно спрашивать, чтобы получить ответ…

– Шамаш не читает чужие мысли! Он считает, что это неправильно.

– Но другие боги… Последнее время многие из Них приходят в наш караван, чтобы поговорить с повелителем небес, посоветоваться с Ним…

– Разве ты не знаешь, что Он сокрыл наши мысли от других?

– Людей.

– И богов тоже. Сати, Он ведь покровитель каравана. Он заботится о нас, и другие небожители понимают Его, признают Его право решать… даже если это решение, возможно, представляется в глазах некоторых из Них не более чем причудой.

– Да… Что ж, – она улыбнулась подруге, – значит, твоя тайна так и останется тайной. Во всяком случае, до тех пор, пока ты сама не захочешь, чтобы обо всем узнали.

– Я не захочу! Никогда! Эту тайну я буду хранить всю жизнь и даже после смерти…

Так что… И завтра, и послезавтра, и еще много-много других дней все будет так же, как сегодня… – и тут она вдруг всхлипнула, смахивая вдруг скатившуюся на щеку слезу.

– Что это ты? Мати…

– Ничего, – прервала ее девушка, – все в порядке, – она отстранилась от спутницы, отодвинувшись к пологу повозки, оперлась спиной о туго натянутую шкуру. – Просто подумалось…

– Что нынешний день не так уж хорош, чтобы переживать его снова и снова?

– Он светел и спокоен. Счастлив уже в том, что не знает несчастий… И, все же… – она на миг замолчала, толи ища нужное слово, толи раздумывая, стоит ли вообще говорить, раня душу невеселыми мыслями, и, все же, придя к выводу, что порою думать тяжелее, чем говорить, решившись, продолжала: – В нем нет горения.

– Нет того, что можно было бы потом вспоминать в вечном сне.

– Да… Понимаешь, мне кажется… Что я не живу, а грежу… Но ведь нельзя видеть сон о грезах. Я… Я боюсь пустоты. И той, которая здесь, сейчас, и еще больше той, которая, рожденная этой, будет ждать меня в вечном сне.

– Ну, нам ли бояться того, что будет нечего вспоминать в вечном сне? – Сати пыталась пошутить. – Ведь мы – спутники повелителя небес и за один день мы переживаем больше, чем другие – за всю их жизнь.

– Да, раньше было много всего разного Но последнее время… – она качнула головой.

На ее лице было выражение задумчивости и некоторого разочарования. – Вот уже почти целый год, с тех пор, как… – Мати поморщилась. Ей не хотелось говорить об этом. Да что там говорить – даже вспоминать. И поэтому она лишь поспешно, как-то вскользь бросила, – не происходит совсем ничего.

– Но может это и хорошо. Я имею ввиду – что нет ничего плохого.

– Может быть…

– Хотя, конечно, ведь могло бы случиться и что-то хорошее…

– Наверно… – казалось, что она душой, разумом перенеслась в этот миг так неимоверно далеко, что и не слышала подруги, говоря те слова, которые могли бы прозвучать в ответ на любой вопрос.

– Тогда… Мати, почему бы тебе не попросить Шамаша, а? Попроси Его… попроси, чтобы Он подарил тебе сказку, как тогда, несколько лет назад… – о, ей так хотелось вновь оказаться в крае благих душ… Или в каком-нибудь другом месте, удивительно прекрасном. Это было бы здорово. Может быть, там Сати смогла бы на время забыть обо всем, что полнило воспоминаниями словно снегом холодный дух пустыни.

Но, к ее разочарованию, дочь хозяина каравана качнула головой. Она вернулась в тесное серое чрево повозки, чтобы ответить:

– Нет.

– Но почему?! Неужели ты не хочешь…

– Хочу. Как можно не хотеть оказаться в сказке!

– Ты считаешь, что сказка – это для детей?

– Пусть я уже не ребенок, ну и что? Из этого не вырастают! Нет, чем старше я становлюсь, тем больше мне хочется оказаться в ней… И я знаю, что не одна такая. Ты ведь тоже мечтаешь о сказке?

– Да. И мои родители. И твой отец. Только у взрослых меньше времени мечтать о чуде.

– И меньше веры в то, что нечто подобное может произойти.

– Не в нашем караване! Как можно потерять веру, когда идешь по одной дороге с небожителем! Нет, она только растет, увеличиваясь с каждым днем, и… Но Мати, если все так, почему ты не попросишь…

– Как ты не понимаешь, я не могу просить его! Ни об этом, ни о чем другом!

– Почему?! – чем меньше она понимала подругу, тем больше становилось ее удивление…

– Не могу! – взмахнула руками Мати. – Не могу и все!

– Ладно, ладно, успокойся, – поспешно проговорила караванщица, смотревшая на подругу с непониманием. Она не ожидала, что та так вдруг взовьется. – И вообще, пора спать. Уже поздно.

– Ну и что, что поздно? – вздохнув, Мати вновь опустилась на свои одеяла. Ей не хотелось признаваться в этом и самой себе, но зевота просто раздирала ее, да и глаза уже начали слипаться. Только она продолжала упрямо бороться с дремой.

Она не любила… Нет, не так – с известных пор она ненавидела сон, боялась его, старалась избежать каждой новой встречи. Временами ей даже казалось, что тогда, предсказывая отцу источник ее бед, Шамаш имел в виду именно сон. Что именно сон убьет ее.

Да, Мати умела управлять сновидениями. Но она совсем не чувствовала себя, не представляла ни на миг себя их повелительницей, скорее уж пленницей, той, которая не хочет подчиняться, но не может бороться.