Наталья Патрацкая - Маг

Глава 2

Марина выглянула в окно, как будто почувствовала, что ее ждут, и увидела Глеба. Он был хорош, и чем-то напоминал образ агента из кино. Плащ. Пояс. Обычно мужчины редко пользуются поясами. В голове промелькнуло, как она к нему заходила в гости. Он тогда ее мгновенно схватил на руки и завалил на постель. Любовь была столь экспансивной, быстрой и чувственной, что она сама от себя ничего подобного не ожидала. Теперь он стоял и покорно ее ждал. Она надела туфли на слоистой подошве, темно — синее приталенное пальто, встряхнула копной волос, которая рассыпалась по плечам и вышла навстречу судьбе.

Высокий, стройный молодой человек стоял у рябины, на которой не было не листочков, ни ягод. Он ждал, от нетерпения дергая пряжку пояса, подчеркивающего его тонкую талию. Его серые глаза внимательно смотрели на окна четвертого этажа, за которыми жила Марина. Он был влюблен в девушку своенравную и чувственную. В голове промелькнули прогулке с ней по снежным улицам. Нормальные люди в такую зиму дома сидели, а она гуляла с ним по легкому морозцу, смеялась, разговаривала. Зима резко закончилась, и сейчас было почти тепло. Над землею царила весна, когда снега уже не было, а листочки еще не распустились.

Накануне прошла пасха, и недалеко от Глеба виднелась цветная скорлупа от яиц.

Глеб показал на зеленые скорлупки и сказал:

— Марина, запомни эту скорлупу! Когда меня не будет и пройдет много лет, ты найдешь бриллиантовое яйцо в малахитовой скорлупе, и это будет твоя последняя алмазная находка.

— Глеб, не шути! — воскликнула девушка. — Так не шутят! Я и алмазы еще в глаза не видела.

— Не видела — увидишь. Мне сон сегодня снился, что алмазы пролетают мимо меня, и падают тебе в руки. Ты стоишь среди алмазов, как я сейчас среди пасхальной скорлупы.

— Сон у тебя странный. Стоит пройти нам пешком до института. У меня вообще нет драгоценностей, а ты такое наговорил!!

Они вместе пошли в институт, в котором учились. Дорога шла мимо строящегося дома. Молодой человек потянул девушку в сторону стройки, над которой застыл подъемный кран. От будущего дома пробился на свет, как подснежник, только первый этаж. Глеб привлек к себе Марину. Он обнял ее, судорожно прильнул губами к ее губам. Он пил нектар любви нежно и страстно. Она ответила на поцелуй и вцепилась в его пояс на плаще, словно натянула удила на лошади.

Когда Марина и Глеб пришли в институт, сокурсники уже сидели в аудитории, и их совместное появление не осталось не замеченным. Больше всех такое появление Марины не понравилось Мартину. Он был в шоке, заметив взволнованность пары, взлохмаченные волосы девушки. А губы? Они были больше нормальных размеров. В его голове промелькнуло красное видение, когда он с ней ходил на концерт. На Марине тогда сияло алое платье. Его воспоминание прервалось появлением преподавателя.

Как из-под земли рядом с доской возникли стенды с кинематикой станков. Студенты забыли о любви и целиком вошли в мир металлорежущих станков. Шикарный мир механики, если его понимать. Следующие две пары проходили у натуральных станков: фрезерных, токарных, расточных. Вот, где приоритет парней был неоспорим. Девушки только записывали результаты лабораторной работы, но их было мало, в том смысле, что девушек на курсе было значительно меньше, чем парней.

Хитом на последней паре оказалась книга о любви, выраженной в позах, которая путешествовала с парты на пару. Ее кто-то принес, спрятал в книгу со станком на обложке и пустил по студентам. Непутевые возгласы то тут, то там раздавались в аудитории. Жизнь продолжалась.

Ночью станки ощетинились инструментами и столпились вокруг Марины. Они танцевали танец металлических монстров. Фреза на фрезерном станке подергивалось, как плечико во время танцев. Девушка проснулась и подумала, что накануне переучила кинематику фрезерного станка.

Махина координатного расточного станка стояла в отдельном помещении. Большая станина прятала в своих недрах умную начинку, следившую за точностью перемещения инструмента по программе. Марина прошла в цех и собрала чертежи деталей, которые можно было обработать на станке. Ей предстояло перевести станок на числовое программное управление. Такое нехилое задание получила она от своего руководителя доктора технических наук Люкса. Глеб и Мартин отказались от участия в этом проекте.

Марина работала в одиночестве, спрашивать особо было нечего. Собрав все детали, которые можно было обработать на станке, она под руководством доктора Люкса написала программы, разработала инструменты, которые надо было начертить и внедрить в производство. Со временем оказалось, что ей надо было только написать программу и начертить то, чего не было в станке, а внедрением могли заняться и другие люди. Эта чудесная работа определила назначение самой Марины в производственной жизни. На последнем этапе учебы в институте ей предстояло выбрать, кем она будет: технологом или конструктором.

Глеб работал в соседнем цехе, поэтому мог сопровождать Марину на преддипломную практику. Их любовь приобрела дорожный характер, поскольку времени другого на общение у них не было. Прогулки и поцелуи под шорохом листвы рябины носили почти традиционный характер. Дипломный проект Марины продвигался, а отношения с Глебом несколько застопорились.

Мартин, видя, что Марина охладела к Глебу, подошел к ней с предложением:

— Марина, стань моей женой после окончания института. Есть возможность получить звездочку на погоны и стать охранником на заводе. Не нравится мне быть конструктором, не хочу я быть технологом, я решил стать офицером охраны, поскольку у них заработная плата на настоящий момент времени выше, чем у молодых специалистов инженеров. А позже я поеду на Север и привезу тебе — алмазы!

— Мартин, ты с Глебом в одной комнате в общежитии живешь? Вы кого наслушались?

— К нам приходил фотожурналист, снимал нас, и сказки алмазные рассказывал.

— Теперь понятно, откуда вы на одну тему стали говорить.

Двадцать листов дипломного проекта Марины еле поместились на стенде. Огромный труд студентки, которая защищалась одной из первых, вызвал здоровый интерес среди сокурсников. Трибуна для зрителей была заполнена болельщиками. Марина надела белую блузку в голубоватый горошек, темно — синею юбку и жилет. Волосы накрутила локонами, и так в локонах оставила в большом хвосте. Никто отлично ей не поставил, почему-то все члены комиссии поставили хорошо. За Марину сокурсники переживали, но никому из болельщиков не хотелось, чтобы она была лучше всех. Ее всеобщими усилиями хотели осадить, как полую деталь под прессом.