Евгения Тренина - Порождение чистой силы

Но она не собиралась ему отвечать. Молча, не произнеся ни единого слова, одним молниеносным движением женщина лишила жизни очередного охотника.

Столько времени Мэлла потратила на то, чтобы накопить потенциал, набраться навыков и техники в ее непростом искусстве. Ей столько всего пришлось пережить, чтобы достичь сегодняшнего уровня. У нее была цель, которая придавала сил, заставляла идти вперед. Девушка думала, что в том момент, когда сердце последнего убийцы ее родителей остановиться, она сможет вздохнуть спокойно. Но все оказалось иначе. Вот она стоит над бездыханным телом, и дрожь бежит по рукам. Ей этого мало. Только теперь пришло понимание: расправиться с исполнителями и оставить причину — это ничто.

Мэлла бесцельно побрела по пустой темной улице, пытаясь придти в себя, собрать как вода утекающие от нее силы. Она старалась избегать встречных прохожих, прекрасно понимая: то, что она сделала минуту назад, привлечет внимание. Надо бы скрыться. Но так уж вышло, что в этом городке у нее ни единого человека, которому можно пойти. И в этом виновата она. Сейчас ее ждут только в местном штабе охотников. Да и там вряд ли встретят гостеприимно. Хотя, девушка совершенно не сожалеет. Это ее выбор, ее жизненный путь.

С самого детства юная колдунья усвоила простую истину, даже две: дар, которым она обладает, не уникальный, но очень редкий и полезный, поэтому использовать его нужно в выгоду себе, и вторая, это то, что, к сожалению, есть люди, которые воспринимают его, как греховное ремесло, и их надо остерегаться. Именно вторая "истина" значительно омрачала радость от первой, в определенные моменты, сводя ее на нет. Воспоминание об одном из них заставляли каждый раз содрогаться и прилагать много сил на сдерживание слез, которые последний раз Мэлла позволила себе в тот переломный день.

Поселение, где Мэлла родилась, пришлось покинуть очень рано, ей едва исполнилось двенадцать.

Это была небольшая деревня, где все друг друга знали, а половина жителей приходились соседям родней. Семья Мэллы пользовалась уважением среди обитателей деревни. Все знали об их особенности, не для кого это не было секретом. Девушка уже почти не помнит их маленький уютный домик на окраине, около леса, всегда открытые и заботливые взгляды родителей, вечера, проведенные на коленях матери. От маминых сказок остался лишь еле уловимый след, словно дуновение летнего ветерка. Все это было перечеркнуто в один момент.

Однажды об их отдаленном крае вспомнили охотники. Мэлла до каждой мелочи помнит тот день.

Небольшого роста худенькая девочка с вьющимися светлыми волосами сидела за столом напротив мамы. Она заворожено наблюдала за каждым движением, за изменениями ее одухотворенного лица. Девочке так хотелось знать, о чем же она думает! О ком-то из жителей деревни? Вспоминает что-то приятное или наоборот строит планы о будущем? А может быть, она просто про себя что-то напевает? Женщина же лишь изредка поглядывала на дочь, ласково улыбаясь, и не давала ни одного намека, ничем не выдавала своих раздумий. Она ловко перебирала разложенные на столе травы, припевая хорошо знакомые привычную песенку.

— Ты понимаешь, что я делаю? — женщина по-прежнему смотрела на работу.

Девчонка приподнялась, тонкими ладошками опираясь о стол. Она восхищено смотрела и пыталась из-за всех вспомнить, что мать говорила и показывала раньше.

— Ой, ты делаешь какое-то бодрящее средство, — неуверенно и тихо ответила дочь. — Это, наверное, для нашего пастуха. Он вечно на ходу засыпает.

— Ты права, — тихий смех обеих залил маленькую светлую комнату.

Мэлла сидела и тихо радовалась приятному летнему дню. Погода за окном стояла на удивление хорошая: ни жарко и не прохладно, солнце слегка припекало, а ветер ласкал легкими дуновениями. Из открытого окна доносились приятные ароматы из сада, из недалекого леса. Они, спокойные, знакомые с детства, поддерживали и дополняли безмятежность, царящую и в доме и в душе девочки. С самого рождения Мэлла не знала ничего кроме этого небольшого, уютного домика, деревни, в которой и ее родители выросли. Она никогда, ни одного раза не задумывалась, что придется покинуть это привычное родное место.

До того самого дня…

— Ой, мама, кто-то пришел, — девочка внимательно прислушалась, напряглась. Она не только слышала почти через всю деревню, как ступают по ее земле незнакомые люди, как прибивается под их весом пыль на дорогах, как расступаются дворовые собаки. Она чувствовала ту тяжесть, которую они приносят. Она ощущала страх, с которым их встречают жители. И этот страх он не родился здесь, он принесен ими, он чуждый и непонятный для девочки.

И женщина отложила работу, прислушиваясь. Она привыкла верить ощущениям, как своим, так и мужа, и дочери.

— К нам? Я не слышу никого, только папа во дворе работает.

— Нет, в деревне… Мне они не нравятся. Мам! — девочка почти шептала.

Она понимала, что если слышит незнакомцев, это совсем не значит, что и они ее слышат. Но хотелось вести себя, как можно тише и не приметнее, затаить дыхание, претвориться мертвой.

Девочка переборола себя и встала к окну. Она всматривалась за угол, ожидая появления гостей. Страх в нутрии ее самой перемешивал с желание увидеть их и убедиться, что нет причин для переживания.

Женщина тоже забеспокоилась и, поняв, что дочь больше ничего не хочет ей сказать, пошла к мужу.

Мэлла же продолжала вслушиваться, стараясь понять, что нужно этим странным людям. Но ее перебили сильные эмоции родителей. Девочка своим, во много раз обострившимся из-за тревоги, восприятием почти видела, как мама объяснятся с отцом. Она видела резкие, не свойственные матери движения, видела, как изменяется выражение лица папы. Мама беспокоилась, отец еле держал себя в руках.

Но не успела девочка отойти от окна, оба они уже стояли рядом. Мать опустилась на колени перед дочерью. Ее глаза покрасневшие, обеспокоенно распахнутые, говорили о много, от чего Мэлла затаила дыхание, она хотела бы спросить, что случилось, но ничего не получалось.

— Так, милая, слушай сейчас меня внимательно! Мы уходим. Надо бежать в лес и не оборачиваться. Помнишь, я тебя учила прятаться, что бы никто магии не видел, — девочка кивнула, — Так вот прямо сейчас прячься! Я понимаю, надолго не получится, но ты постарайся из-за всех сил!

— Быстрее девочки, быстрее! — отец уже стоял у распахнутой двери на задний двор. В его руках девочка увидела большой узел, что уже давно стоял приготовленным у заднего входа.

Как бы не хотелось остаться, Мэлла вцепилась в руку матери и побежала, стараясь не отставать. Девочка уже понимала, что в родной дом никогда не вернется. Она чувствовала, как с каждым шагом он словно отрывается от нее с мясом!