Джули Кагава - День Железного Валентина

Обескуражено я уставилась на окружающий меня мир. Покрытая ослепляющим белизной снегом долина простиралась, блестящая, как бриллиант под луной, сразу перед выходом из кареты. И вся земля была покрыта розами. Они стелились сплошным одеялом по всей заснеженной поляне, но это не были обычные красные, желтые и белые розы. А синие, цвета океана. Голубые, цвета безоблачного неба. И розы, отливавшие чернотой глубокой полуночи. Их крепкий и напористый аромат ворвался в распахнутую дверь кареты, сразу же выбрасывая из головы воспоминания о любых других розах.

— Где… где я? — Спросила я, пытаясь определиться, был ли это просто сон, а я, спящая, сейчас все-таки направлялась в Маг Туриех. — Что это?

Справа от меня выросла тень, заполнив пустое пространство. Высокая, худая фигура в серебристо-черных одеждах, обхватывающим плечи плащом и мечом за поясом. Сердце забилось сильней, когда я встретила взгляд обескураживающих глаз Зимнего принца, потрясающего своей красотой под лучами лунного света.

Он завораживающе улыбнулся мне и протянул вперед руку.

— Мое легкое дополнение к вечеру, — низким голосом произнес он. — Еще ничего не понимая, я положила свою руку в его и позволила повести себя по тропе из роз. Принц усмехнулся моему удивлению. — Ты правда думала, что я понятия не имею о Дне Всех Влюбленных? Что им празднуется? — Притянув меня к себе, он опустил голову и прошептал мне на ухо: — Я бы не прожил так долго, не смотря по сторонам.

— Где… где мы?

— В Тир-на-Ноге. Я всегда хотел его тебе показать и решил, что сегодня будет самый удачный для этого день.

Я прошла вместе с ним по ковру из синих и черных роз, все еще сомневаясь в реальности происходящего. На другом конце поля располагалась беседка, сделанная из хрустального льда, который переливался под светом луны. Внутри на круглом столике стояло ведерко со льдом и охлаждающаяся в нем бутылка с вином. Также на столе стояли два бокала и огромный букет с изумрудными розами.

— Ясень… — я вертела головой в полнейшем изумлении. — Как? Как ты успел все это сделать?

— Есть пару способов. — Он плавно проскользнул мимо меня и подошел к столу, взял бутылку с вином из ведра, и с улыбкой повернулся ко мне. — Зимний плод и ледяной виноград, — объявил он, а я сомнительным взглядом обвила бутылку.

Он улыбнулся.

— Обещаю, что из-за этого вина ты не погрузишься в сон, не станешь танцевать до последнего вздоха и не превратишься в ежа. Самое страшное, что с тобой может произойти, это — как вы говорите? — он может вскружить тебе голову, если будешь быстро пить.

— Придется поверить на слово, — вздохнула я, смотря, как он наполнял бокалы светло-голубой жидкостью. Она пенилась и пузырилась, заполняя воздух запахом мяты и чем-то сладким. Я осторожно взяла предложенный бокал.

— Ты уверен, что оно безопасное? — Еще раз для уверенности спросила я, наблюдая за пузырьками в вине. — Я не слишком доверяю волшебным винам. Обещаешь, что заберешь меня домой, если я превращусь в белку?

Ясень лишь улыбнулся, приподняв бокал. Я глотнула и изумилась тому, насколько холодным было вино — у меня по коже да-же мурашки пробежали, а волосы на затылке приподнялись. Зато рот наполнился вкусом мяты, мороза и лунного света, и тумана, снега, и висячих сосулек — в общем, всего того, что заключает в себе зима. Вкус этого вина нельзя было передать словами, понять его можно было только попробовав. Удивительно, но холодное волшебное вино в каком-то смысле меня согрело, прошло по моим венам подобно солнечному свету, конечно, я чуть потерла лоб из-за внезапного головокружения, но и то быстро прошло.

Ясень покачал головой.

— Я же предупреждал не пить так быстро. — Повторился он. — Но погляди: никаких белок.

С моих губ сорвалось хихиканье, и на его лице появилось беспокойство.

— Но для полной уверенности будем считать, что один бокал — лимит для тебя.

Я снова захихикала, витая в облаках, но потом успокоилась. Этот вечер не закончится из-за того, что я перепью фейского вина. Собравшись, я подняла бокал.

— За День Святого Валентина, — объявила я. — За первые свидания, и фильмы, и голубые розы, и… и за невероятно романтичного Зимнего принца, который абсолютно точно знает, как и почему празднуется этот праздник, и любящего доводить свою супругу до потери речи.

Он улыбнулся и приподнял свой бокал, я ответила ему тем же.

— За нас, — закончила я. — И за все грядущие годы вместе.

Мой рыцарь улыбнулся и ударил своим бокалом по моему. Глотка он не сделал — просто смотрел на меня серебряными глазами, а я отпила еще немного вина.

— Я люблю тебя, Меган, — не отрывая от меня взгляда, сказал он. По моему телу распространилось тепло, причем не из-за вина. — Я никогда не думал, что смогу снова быть счастлив. Но ты… когда я с тобой, я готов вынести все, пережить все, что бы ни случилось — и все бы того стоило. Я дал бы тебе тысячу Дней Святого Валентина, лишь бы ты улыбалась на каждый из них так же, как сейчас.

Он поставил на стол свой бокал и подступил ко мне, забрал мой из моих рук и его тоже поставил на стол. Потом сильные руки рыцаря обернулись вокруг моей талии и притянули меня к нему.

— Навечно, Меган Чейз, — прошептал он, касаясь моей щеки. — Я — твой. Навечно. И надеюсь, что тебе понравилось наше свидание, пусть я и отошел от традиционных шоколада и слюнявой открытки.

Я рассмеялась, даже не смотря на то, что мои глаза слегка затуманились.

— Шутишь? Оно мне очень понравилось! Ясень, все просто волшебно. Идеально.

— Еще нет. — Фей бережно взял мое лицо в свои ладони. Его глаза блестели в темноте, а губы приближались к моим. — Вот теперь оно идеально. — Закончил он и поцеловал меня.

Я закрыла глаза, полностью отдаваясь чувствам. Его губы были прохладными и отдавали привкусом вина, делающим поцелуй еще более дурманящим. Я обхватила руками его талию, а его ладони скользнули вниз по моей спине, прижимая нас друг к другу. Его поцелуи были нежными и сладкими, мучительно мягкими, плавящими меня и скручивающими мой живот в узлы. Я тлела в его объятиях, захваченная в кокон полного удовольствия, потерянная для всего, кроме ощущений, не желая, чтобы это прекращалось.

Из ниоткуда заиграла музыка, низкая и завораживающая, она доносилась из-за деревьев и окружала нас. Мрачная и угрюмая песня перевернула все внутри меня. Она была мне знакома, но я не могла вспомнить, где ее слышала. Ясень отстранился, прислушиваясь к грустным нотам, через секунду на его лице появилась грешная ухмылка.

— Что? — С любопытством спросила я. — Ты чему ухмыляешься?