Евгения Лифантьева - Ролевик: Орк

Да, зря главного считают недалеким мужиком! Вон как ловко все обстряпал. Если бы он мне просто предложил занять место нашей Леонидовны, я мог бы начать ломаться. Дескать, не хочу лишней ответственности, не приспособлен для руководящей работы, и вообще – нафиг мне этот геморрой за такие деньги. А тут мне четко дали понять: или я бросаюсь грудью на амбразуру, или придется увольняться…

Вот жук!

То есть с Нового года на меня ляжет обязанность общаться не только с пациентами, но и с начальством и всякими проверяющими. Что, по мнению многих, гораздо сложнее.

Но одновременно я – здесь. На ролевой игре… Узнала бы коза Катя – точно бы придумала, куда донос написать. Дескать, как может псих лечить психов?

Конечно, можно отмазаться тем, что собираю тут материал для диссертации. Правда, при ближайшем рассмотрении становится ясно, что ребята в самодельных доспехах или с приклеенными ушами – нормальнее многих, ходящих исключительно в деловых костюмах. У меня даже появилась ненаучная теория о том, что удары текстолитовым клинком по голове лечат от всяких депрессий гораздо эффективнее, чем транквилизаторы. А уж какой терапевтический эффект имеют бугурты!

И все же я порой не понимаю, что мне нужно на играх… Разве что хорошеньких девочек? Так их тут в разы меньше, чем в любом ночном клубе. Вот сейчас я мог бы зависать в каком-нибудь гламурном кабаке в окружении толпы блондинок, пить текилу и радоваться жизни. Причем любая из этих кисок не стала бы воротить нос от пьяного – они других и не видели. Правда, мне самому эти дамочки не очень-то нужны. Особенно клубные.

Поэтому я сейчас, вместо того, чтобы щупать девок, тащусь за этим гадом Арогорном непонятно куда и непонятно зачем.

Тем временем мы спустились в низину, по которой протекал ручей. Сразу же вокруг нас сгустился слоистый туман. Я даже залюбовался картиной – белесая пелена, блестящая в лунном свете. Оказывается, в туман немножко похож на море – такой же ненадежный и изменчивый, рябящий лунной дорожкой…

Арогорн почти бежал по тропинке впереди меня. Видимо, дело действительно спешное.

Кончив себя жалеть, я поднажал, старая догнать старшего мастера. Однако расстояние между нами не сокращалось. Пришлось обращаться к арагоновой спине:

– Слышь, а кто все-таки заболел? Скажи хоть что-то толком!

– Мир, – не оборачиваясь, бросил старший мастер.

– Кто? – снова не понял я. – И чьей команды хоть?

– Да не игрок, а мир! – Арогорн резко остановился и насмешливо посмотрел на меня. – Мир – который «пис». Ну, «мир, дверь, мяч», понимаешь? Отдельная реальность.

– Сам ты «мир, дверь, мяч», – зло пробормотал я. – А я-то зачем нужен? Что мне делать?

– Как что? – хмыкнул мастер. – То, за что тебе на работе деньги платят. Лечить будешь.

– Кого?

– Мир.

– Арогорн, ты – идиот?

– Да, – кивнул старший мастер. – Но что поделать? Ты – один из немногих, кто может справиться, но на тебя зов почему-то не действует.

– Чего? – не понял я. – Какой, нафиг, зов? Ты вообще о чем?

– Больше я тебе ничего сказать не могу, – с пафосом произнес Арогорн. – А то не правилам будет.

– Так это по игре! – обрадовался я. – Фу-ты, кретина кусок, а ты меня перепугал…

– Не совсем по игре. В общем, иди вон туда, – мастер махнул рукой куда-то в сторону луны. – Там разберешься.

И растворился в тумане. Откуда-то раздался ехидный смешок, и меня окружила плотная, как туман, тишина.

Я смачно выругался. Нет, то, что на меня никакой зов не действовал – это понятно. Если кто-то по игре приходил, то мог орать у палатки сколько угодно – я спал. Меня разбудить – это постараться надо. Вот и пришлось старшему мастеру корректировать реальность. Но какого хрена этот урод не довел меня туда, куда надо? Если за мной кто-то приходил, то этот кто-то должен был отвести меня туда, где я нужен. А теперь мне придется шарахаться по полузнакомому лесу, пытаясь понять, где что и кто где.

Впрочем, я немного соображал, где находятся основные локации. Луна была в той стороне, где ручей. До него – метров пятьсот. Еще немного, и выйду к берегу. Потом нужно пройти еще с полкилометра вниз по течению до переправы. Рядом – человеческий город. Если кто-то что-то знает, то только там, мимо них все ходят.

Взглянув на небо, я определился с направлением и бодро потопал по тропинке. Кстати, тропинка тоже хоть куда-то, но должна привести. Тут их немного, местные не часто в эти края забираются. Около той дороги, где заезд на полигон, стоит мастерский лагерь. А эта должна вести к одной из переправ. Берега у ручья во многих местах или болотистые, или заросшие ивняком, так что не продраться, мест с удобным выходом к воде немного.

Однако постепенно моя уверенность в том, что я иду туда, куда надо, улетучилась. По моим ощущениям, я протопал уже километра три, а вокруг меня был все тот же туман, ставший, казалось, еще плотнее. И – никого намека на ручей. Потому что у воды должно пахнуть прелью и ивовыми листьями, а этот туман не пах ничем.

Тут я резко остановился, осознав, что же у меня вызывало тревогу.

Туман был неправильный. Какой-то не туманистый туман. В нормальном тумане у меня давно бы уже отсырел подкольчужник, а на лице ощущалась влага.

Чтобы убедиться еще раз, я тщательно провел ладонью по щеке, потом – по кожаным пластинкам на груди. Ни-че-го! В смысле, пот есть, ватный подкольчужник – штука теплая, щетина выросла что-то слишком быстро… а вот положенного в предутренние часы ощущения промозглой сырости нет. То есть вокруг меня – что угодно, только не водяная взвесь.

Честно говоря, я испугался.

Этот туман вообще был каким-то странным. Теперь он не висел слоями, а клубился, двигался, кружил, из его глубины раздавались какие-то шорохи и скрипы. Лесные звуки – они совершенно другие. Ну, птичка спросонья что-то просвистит, сломанная ветка хрустнет. Эти же напоминали скорее то, что можно услышать ночью в пустом цеху. Такие звуки издают металл и камень, а не деревья и живые существа.

Выругавшись, я снова побрел вперед, лихорадочно пытаясь сообразить, что же произошло. Вероятнее всего, ничего страшного. Просто с похмелья у меня пересохло во рту… и в мозгах. Так что два варианта: или я куда-нибудь приду, или, когда надоест бродить, усну под кустом. Правда, завтра народ будет ржать над тем, что я в трех соснах заблудился. Ну и фиг с ним, с народом и с его приколами. Виноват во всем Арогорн.

Обдумывая планы мести старшему мастеру, я для поддержания бодрости духа затянул «орочью походную»:

– Как однажды Арогорн

Положил яйцо на горн,Гномы угли разожгли,Маком яйца зацвели.Аш назг, аш назг, разлюли малина,Любит девочка моя Сару-властелина!В песне было много куплетов, еще менее пристойных и гораздо более садистских, в духе «мальчик в подвале нашел пулемет», так что ее можно было орать до утра. Звук собственного голоса подбадривал меня. В принципе, где бы я ни находился, вряд ли кто-нибудь в здравом уме решится подойти к существу, горланящему такое. Правда, половина ирландских сказок начинается со слов «возвращался как-то Джонни из соседней деревни со свадьбы…». Но у нас все-таки – не Ирландия, народец полых холмов в нашем климате вряд ли выживет…В общем, чего не придет в такой ситуации в голову. Так что я даже не сильно удивился, когда впереди меня выросла темная фигура. Вот кто-то продумался по игровушке! Силуэт был намного выше меня, а я – не маленький. При этом он весь состоял из каких-то выростов и шипов, словно утрированный рыцарский доспех или какой-нибудь монстр, что рисуют на обложках фэнтези.

– Красиво поешь, смертный! – утробным басом возвестил силуэт. – Да и со знанием дела, как я посмотрю!