Ирина Анненкова - Пробуждение
Впрочем, ладонь была очень даже знакомая. И не ладонь даже, а так, тьфу, ладошка. Так что орать от страха Драгомир не стал, а вместо этого спокойно убрал чужую руку со своего лица, развернулся под низко нависающими ступеньками и сурово уставился в круглые глаза вероломного захватчика. Захватчицы.
Отливающие, словно у кота, смарагдовой зеленью глаза сощурились и злобно блеснули.
— Тебя сколько можно ждать-то?! — прошипел возмущенный голос. — Я уже Боги знают, как долго прячусь под этой лестницей, а ты всё не идешь и не идешь! Бессовестный! Ещё вчера с вечера приехал, а и носа не кажешь! Отчего так?!
— Привет, Красава, — Драгомир вздохнул и отвел глаза — упрек был вполне заслужен. А затем без запинки соврал: — А я как раз к тебе шел.
— Пра-а-авда?! — круглые глаза радостно вспыхнули, и мальчик почувствовал короткий, но от этого не менее болезненный укол стыда. Врать он не любил, хотя при нужде делал это отменно. К тому же Красава была единственным человеком во всей Преславице, искренне ждавшим каждого его приезда. Да что там — во всей Синедолии, наверное! А он не то, чтобы уж совсем не вспомнил о девочке за целое утро, но и времени для нее не нашел.
— Конечно, правда, — Драгош легонько дернул подружку за кончик тонкой косицы. — И нечего было так полошиться. Я бы и сам пришел.
— Да-а-а, пришел бы! — насупилась девочка. — А меня бы как раз в храмовую школу увели. А ты мне нужен срочно и позарез. Вот я и спряталась! Правда, здорово?!
Разговаривая, дети почти выбрались из темного закутка. Круглые глаза Красавы возбужденно блестели, вздернутый нос морщился, а и без того широкий рот растянулся в улыбке, сделав ее похожей на тощего жизнерадостного лягушонка. Словно в насмешку над своим именем, девочка была совсем не красива. Её старшие сестры, Милава и Забава, несмотря на юный возраст, уже сейчас были готовы оспаривать звание первой красавицы Синедолии у собственной матери, великой княгини Смеляны, дедушкиной жены. Тщедушному кузнечику Красаве было до них, как до звезд на небе. Зато по части шалостей и проказ с нею не могли сравниться даже самые отпетые озорники Преславицы; кроме того, девочка с замечательной меткостью стреляла из рогатки, лазила по деревьям и заборам не хуже белки, а визжать умела так, что от нее спешили унести ноги все, от крупного рогатого скота и до мелкой домашней нечисти включительно.
Драгомир ни за что не променял бы одну Красаву даже на двух Милав и трех Забав.
Внезапно тощий рыжеволосый лягушонок насторожился и дернул Драгоша обратно в густую тень под лестницей. Над головами детей частой дробью просыпались быстрые шаги. На всякий случай мальчик замер и затаил дыхание, а любопытная Красава не удержалась и осторожно высунула свой курносый нос из-под ступеней.
— Твой папа, — прошептала она, вытягивая шею и глядя вслед удаляющимся шагам. — И куда это он так помчался? Аж через три ступеньки скакнул…
— Огонька в мастерской отлавливать, — неохотно ответил Драгомир и в который раз за утро тяжело вздохнул.
Девочка быстро обернулась и укоризненно посмотрела на друга. Ну да, конечно, совсем не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто именно заложил младшего брата с потрохами. Сама Красава была очень щепетильна в этом вопросе, подельников своих проказ никогда не выдавала, а ябед сурово осуждала. Однако, вглядевшись в помрачневшего Драгомира, девочка перестала хмуриться и удивленно приподняла брови.
— А ну-ка, давай!
— Что давать? — недовольно пробурчал мальчик, пряча глаза.
— Давай, рассказывай, что у тебя приключилось! — Красаву так просто с толку было не сбить. — Я что же, не вижу, что ты нынче сам не свой? Ну-ка, выкладывай!
И Драгош выложил. И про Польку, с которой все носятся, как дурень с писаной торбой. И про Огонька, с которым папа давным-давно занимается сам, а его, Драгомира, отправляет запускать с мальчишками воздушных змеев да не пойми какие книжки читать. И про дракона, которого нельзя. И про ненавистные новые штаны, которые можно. И про дуру-рыбку, которую кормишь-кормишь, а она не может выполнить даже одного-единственного желания. Ну, уж и про гадскую птичку до кучи.
— Вот ты погляди: Полька и с мамой травы собирает, зелья варит, и с папой заклинания разучивает, и сам дед Тешен ей иногда уроки дает, и даже эльфийский целитель Дивиэль каждый месяц специально приезжает из своего леса, чтобы только с нею позаниматься! А меня заставляют ходить в какую-то там храмовую школу… ну а читать что разрешают?! Сказки, да легенды, да про животных, да про дальние города и страны. Ну, ещё "Жизнеописания величайших мудрецов и чародеев подлунного мира" — скукотища!.. А потом ещё и пеняют: то не знаешь, это не помнишь, Боги знают какой ерунды опять начитался! А сами ничего такого колдовского, чтоб чаровать учиться, брать не велят. Говорят, рано. Иди, говорят, лучше кораблики с мальчишками мастери! Или того лучше: учи чиаттский язык! На что он мне сдался, этот чиаттский?! Ещё травки разные да камушки различать требуют, да кости всякие, да названия их дурацкие зазубривать… Папа позволил разучить лишь дюжины с полторы самых простых заклинаний — и все. На первое время, говорит, тебе хватит. А Польку с Огоньком учит, учит… несправедливо это!
— Ну да, ну да, — насмешливо сощурилась девочка, — и верхом ты вместе с папой по три раза на седмице вовсе не ездишь, и собственную лошадку он тебе не подарил, и воинскими искусствами с тобою совсем не занимается… всё точно, всё так и есть! Да ещё и школа. И впрямь есть на что посетовать! Вот только от храмовой школы никому ещё увильнуть не удалось. Я тоже хожу. И Полька ходила. И сестры мои. А Огонек ещё маленький, у него всё впереди! — не без ехидства добавила она.
— А самое главное, — не слушая Красаву, горько пожаловался Драгош, — все мне твердят: подожди, не спеши, вот откроется твой магический дар, и уж тогда… а, может, он никогда и не откроется! И заниматься со мною никто не станет. И всё внимание будет им! А сейчас у мамы ещё одна девчонка родится, и обо мне вообще забудут.
— Не забудут, — маленькая влажная ладошка сочувственно сжала пальцы Драгомира. — На прошлой седмице я своими ушами слыхала, как самый главный батюшкин чародей дед Перенег говорил, что на тебя пора накладывать это… ну, как его?.. А, блокирующее заклинание, вот что! А то, говорит, княжич, хоть и годами невелик, рановато ему пока, но, судя по всему, не сегодня-завтра чаровать сможет, а заклинание-то и не стоит. Ка-а-ак колданешь их всех!
Мальчик пристально посмотрел на подружку. Та спокойно выдержала его испытующий взгляд. Вот кто знает, может она и правду говорит, а не пытается просто утешить. Тем более, Драгош и Красава и впрямь давным-давно установили опытным путем, что, если хочется чего-нибудь узнать, вовсе не обязательно задавать вопросы — всё равно вряд ли получишь от взрослых правдивый и исчерпывающий ответ. Гораздо лучше иметь неслышную походку и острый слух. Ну, и капелька масла, чтобы двери не скрипели, никогда не помешает…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});