Юлия Фирсанова - Буря приключений. Карты Творца

"А девочка-то и в самом деле по уши влюблена в жестокосердного мерзавца. Что ж, тем хуже для нее," — мысленно констатировала Элия, вовсе не собиравшаяся устраивать семейное счастье сопернице.

Мгновенно убедившись с помощью чутья Богини Любви в том, что Нрэн по-прежнему без ума от нее, принцесса могла позволить себе немного жалости к поверженной в прах сопернице. А жалость девице действительно требовалась, ибо увидев милашку Диада, брюнетка получила серьезный шанс стать натуральной блондинкой, разом поседев от жестокого стресса. Мертвенная, типичная для привидений, но не свойственная обыкновенным людям бледность, залила ее прежде тронутое румянцем волнения прелестное личико. Пухлый пунцовый ротик приоткрылся в беззвучном крике. Она, как в последнюю опору намертво вцепилась в локоть Нрэна. А Нрэн, что Нрэн? Безнадежно влюбленный мужчина, не замечая никого и ничего вокруг, неотрывно таращился на Элию.

Каждый раз, возвращаясь из долгих отлучек, бог убеждался, что принцесса становится все прекраснее и прекраснее, все желаннее и желаннее. И все труднее становилось воителю сдерживать свои чувства и скрывать их под маской бесстрастия, раньше бывшего его истинной сутью. Лишь строгое воспитание, полученное в военных монастырях далеких Миров и привитые там же вместе с кодексом воина моральные принципы (вещь для Лоуленда и вовсе интригующая и диковинная) не позволяли неистовой любви бога вырваться на свободу, сокрушив бастионы воли.

"Она — кузина, кузина! О Темная Бездна, что за дикая мука!" — Нрэн завороженно взирал на принцессу, на ее строгое закрытое платье и понимал, что сходит с ума от невыносимой жажды обладания.

Закаленного мужчину, легко переносившего и зной и холод без всяких чар, мгновенно бросило в жар. Аромат женщины, ее собственный запах свежести, персика и диких роз, легкий отзвук апельсина и цветков зандриса дурманил, кружил голову, лишал рассудка. Нрэну хотелось опуститься на колени перед сестрой и целовать ее тонкие пальцы, ее руки, почувствовать их нежное прикосновения к своему телу…

Пока воитель был далеко от богини, неустанная жестокая боль разлуки и бесконечная тоска безжалостным огнем пытали его измученную загадочную душу. Стоило ему приблизиться к Элии, как прибавлялась боль другого рода — мучительное сознание собственной грешной любви. Жить становилось совершенно невыносимо. Но лорда все равно снова и снова тянуло к принцессе. Видеть ее и не сметь коснуться, дерзнуть заговорить о своей любви — не было муки сильнее. Но без этих терзаний бог уже не мог жить и ни за что на свете не согласился бы разлюбить, позабыть свою прекрасную истязательницу.

Девица, висевшая на руке принца, внезапно показалась ему помехой, надоевшей, ненужной вещью, совершенной лишней в том мире, где должен был быть только ОН и ОНА — Элия. Безразлично-доброжелательный взгляд богини, скользнувший по его любовнице, открыл Нрэну глаза. "Силы, зачем я приволок сюда эту дуру?" — пришел на ум богу вполне закономерный, но до сей поры почему-то не всплывавший на сознательном уровне вопрос.

До этого момента Нрэн не отдавал, вернее не решался отдать себе отчета в причинах столь несвойственного ему поведения. И вдруг бог ясно осознал всю нелепость ситуации, в которую загнал сам себя. Притащив любовницу из похода, он, безнадежный раб собственной страсти, пытался доказать сестре что свободен. Доли секунды спустя, Нрэн признал и вторую причину: ему ужасно хотелось заставить сестру ревновать так же бешено, как всегда ревновал ее он. Ревновал, когда на нее смотрели другие мужчины, когда она улыбалась им, кружилась с ними в танцах на балах, вела беседу. Как он ненавидел всех этих красноречивых смазливых ублюдков, как завидовал им, мучаясь тайной робостью и не смея даже завести с кузиной ничего не значащего легкого разговора, страшась ее насмешки…

"Силы, что за глупость я натворил! Чтобы Элия ревновала меня? Какая чушь! Да она вообще не обращает на меня внимания. Ей безразлично с кем я путаюсь. Зачем я ей нужен. Болван! Идиот! Мужлан! Грубый солдафон! Как я могу ей быть интересен, когда вокруг столько красивых и остроумных мужчин", — обрывки уничижительных мыслей носились в голове Нрэна.

Пока Бог Войны молча пожирал Элию взглядом, изнывая от любви и неистового, как всякое чувство богов, желания, белая как мел пухленькая брюнетка тщетно пыталась решить на практике абсурдную математическую задачу по умещению большего объема в меньшем: спрятать все свои пышные прелести за худощавую спину лорда. Получалось плохо.

Минуту интригующего молчания и душевных терзаний прервал тихий, можно сказать вежливый, рык Диада, который вывел девицу из ступора — первой стадии шокового состояния. Переходя ко второй, та, испустила отчаянный звенящий вопль на ультразвуковых частотах, сделавший честь любой Повелительнице баньши, и, все еще цепляясь за воина, начала медленно оседать на пол. Нрэн, не сводя глаз с кузины, машинально, словно тючок с товаром, перехватил девицу поудобнее.

— О, Нрэн, — рассиявшись приветственной улыбкой, мило защебетала принцесса, вся просто лучась доброжелательной радостью, — прекрасное утро, дорогой. Давно не виделись! Но хоть я и соскучилась, обнимать не полезу, извини! В этом сезоне жарковато даже для сестринских поцелуев и объятий. А кто эта прелестная малышка рядом с тобой? — Элия переключила внимание на расслабившуюся членами девицу, пребывающую в полуобморочном состоянии. — Какая хорошенькая! Не бойся, дитя! Диад только с виду грозен, а так кроток как котенок. Он никого не тронет… без моего приказа.

— Прекрасное утро, — сипло сказал лорд, только сейчас вспомнив, что обладатели дара членораздельной речи приветствуют друг друга при встрече, а на заданные вопросы дают ответы. — Это, это…, - как назло такая мелочь, как имя содержанки, выскользнуло из головы мужчины, — …Власта, принцесса Санирсии.

— О, Нрэн, проказник, ты что-то скрываешь! — погрозила пальчиком кузену Богиня Любви, чуть сдвинув ровные дуги бровей и выпятив манящую к страстным поцелуям нижнюю губку. — Признайся, эта несравненная синеглазая чаровница взяла приступом крепость твоей души и пронзила каменное сердце воина стрелой любви. Ты намерен официально представить ее нам как свою невесту, потому и привез в Лоуленд, да, кузен? — напористо пошла в атаку коварная принцесса, престав грозить и легонько ткнув пальчиком в железную грудь лорда.

— Э — э — э… нет. Просто так привез, — нервно сглотнул мужчина и закашлялся, как чахоточный на последней стадии, чтобы скрыть замешательство и придумать хоть сколько-нибудь логичный ответ. Элия не дала ему шанса.