Олеся Шалюкова - Такси для спецкурьера

— У вас красивая жена, — осторожно заметила Ира.

— Бывшая, — вздохнул Стас. — Она потрясающе у меня красивая, моя Аленка… А теперь, везите меня домой.

— Адрес?

— Красная, 55.

Мы что… соседи? Он тоже живет в частном квартале?

— Как скажете.

…Сидя в своем доме, Ира смотрела в экран ноутбука, тихо мерцали открытые страницы в браузере. Написанное письмо было почти готово к отправке, но отправлять его… отправлять его как раз не очень то и хотелось.

Ира перечитала написанное еще раз:

«Привет, мой любимый…

Я уже не могу вспомнить, как давно не видела тебя. Не видела и не слышала. Сколько раз в ответ на свои пространные и сбивчивые письма я получала от тебя коротенькую записку с парой слов ни о чем?

Впрочем, не буду врать самой себе. Мне хватало и этих коротких записок. Иногда… я думаю о том, что ты — талантливый программист. Ты вполне мог бы написать небольшую программку, совсем маленькую. Пришло письмо — со знакомого адреса, значит написать ответ такой и такой…

Мне стыдно, что я не могу отказаться от таких мыслей, но ведь я тебя люблю… До сих пор. Мне так плохо, так грустно, а я даже не могу рассказать тебе, как сильно я скучаю. Не могу описать, как невероятно я устала.

Мой единственный. Мой драгоценный. Зачем? Зачем ты тогда уехал? Почему ты не нашел в себе силы или смелости, чтобы сказать мне „прощай“? Почему в своих записках ты никогда не напишешь „Не пиши мне больше“? Ты, как никто другой знаешь, что я сама не смогу отказаться от этих писем! Ведь они единственное, что у меня есть от тебя.

Я пишу тебе эти письма уже целых три года. Три года, невероятно долгий срок для такого странного одностороннего романа.

А ведь я тебя люблю… правда, в последнее время, мне начинает казаться, что еще я тебя и ненавижу! Ведь из-за тебя я больше никогда не смогу…

Впрочем, это уже неважно. Ничего и никогда уже не изменится. Я не узнаю, почему ты уехал и не попрощался. Я, наверное, никогда больше не увижу тебя. И я никогда не смогу бросить эти письма.

Но, впрочем, пока…»

Ира тяжело вздохнула, посмотрела на письмо, задумчиво подвела мышку к кнопке «удалить», потом решилась и нажала все-таки на «отправить».

Немного подумав, программа почтовик щелкнула и вдруг выдала: «Такого адресата не существует». Девушка задрожала.

— Не существует? Как не существует? Он же был! Всегда… Здесь и здесь! В программе и в моем сердце! Так… где мои фотографии?

В доме был выпускной альбом, но лежал он почему-то не в привычном месте. Фотографии и фамилии учеников и учениц 11 класса. И отдельное фото с короткой подписью.

Ира трижды пересмотрела альбом, но там не оказалось фамилии Гуров.

Я сошла с ума. Вот и вся разгадка. Именно поэтому я не могу вспомнить, куда я положила вещи, а потом нахожу их не там, куда убирала.

Упав на кровать, девушка задумчиво изучала тихо мерцающие звездочки на потолке.

Обидно. Чуть-чуть. Почему же я не заметила, как сошла с ума? Разве это не видно самому сумасшедшему? Надо будет завтра позвонить…

Свою мысль до конца Ира не довела. Подал «голос» мобильный телефон.

— Алло.

— Доброго утра, Ира. Уже проснулись?

— Еще не ложилась. Простите, это кто?

— Что с тобой, Ира. Алла Сергеевна это. Неужели не узнаешь?

— П-простите. Совсем замоталась я в последнее время.

— Понятно. Сегодня же воскресенье, будешь отсыпаться? Или возьмешь один интересный заказ?

— Интересный заказ? — неуверенно переспросила Ира, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре.

— Конечно. В общем, если решишься — буду ждать тебя в офисе, в шесть часов.

— Хо-хорошо.

— Вот и умничка.

«Что происходит с моей жизнью?» — спросила сама себя Ира. — «И почему я совершенно ничего не понимаю?»

Глава 2. Власть над именем

В старом здании на окраине города, в одном из офисов гуляли сквозняки. Через распахнутые настежь окна врывался шум дождя, и доносился легкий запах свежести. В небольшой приемной за столом сидела девушка. Безупречные длинные ноги были закинуты на стол, туфли на высокой шпильке были давно сброшены и откинуты в сторону.

Время от времени, девушка косилась в сторону массивной двери, из темного дерева с тускло-золотистыми полосками. Дверь украшала массивная табличка «директор». Причем, если судить по затаенной смешинке в глазах секретаря, директор был не совсем… обычным.

Загляни кто внутрь, он был бы порядком удивлен. Помещение было неожиданно холодным, и не то чтобы неприятным, но долго находиться в нем — было однозначно неуютно! Стены до середины были отделены темно-синими деревянными панелями. Верх стены и потолок были покрыты белоснежной краской. От этой белизны кололо в глазах.

За шикарным столом, с идеально чистой поверхностью, сидела высокая, статная женщина. Серые льдистые глаза смотрели из-за стекол дорогущих очков с презрением ко всему миру. Тонкий аристократический нос, тонкие изломанные губы. Белоснежная кожа.

Прическа-ракушка на темно-русых волосах. Идеальный дневной макияж, идеальный костюм из темно-серого велюра. Можно было бы сказать, что она — Леди до кончиков острых ногтей, если бы не… трубка в зубах. Массивный чубук, от которого по кабинету расплывался немного горьковатый аромат вишни, был выполнен в виде морды какого-то зверя.

Леди-директор в кабинете была не одна. На столе у начальницы сидел парень, с некоторой задумчивостью разглядывающий серый город за окном.

— Ну? — от колкого льда в голосе начальницы мог бы замерзнуть и ад. — Как ты это объяснишь?

— Я, правда, не виноват, — вздохнул ее работник, поправляя белоснежный пиджак и с тоской косясь на чашку с остывающим кофе на низком столике. — Ну, честное слово!

— Свежо предание! Ты хотя бы мог проконтролировать!

— Кто же знал, что ее занесет на перекресток. Ее там вообще не должно было быть! Никак!

— Хорошо. Но когда ты увидел, куда и кого занесло, неужели нельзя было проверить, чтобы здесь все было в ключевых моментах верно!

— А оно и так верно! — взъерошено вскинулся парень.

— Как ты тогда объяснишь письмо? — возмутилась женщина. — Между прочим, оно должно было спокойно уйти! И вернуться с ответом!

— Неправда! Не должно было! — неожиданно успокоившись, парень тихо пояснил. — Здесь адрес успел исчезнуть из базы данных. А там за адресом следят. Дело в том, что парень этот мертв! Нет его в живых уже около трех лет! Там на письма отвечает родная сестра, не находя в себе силы сообщить, что брат разбился в авиакатастрофе! А здесь некому это сделать…