Ника Бойко - Новые, старые сказки (СИ)

— Плохо врешь, знал ведь что не стоит брать.

Он резко развернулся и направился в конюшню, войдя в совершенно пустое стойло, не считая зеркала, несколько раз вздохнул успокаиваясь.

— Данной мне правом царской крови покажи мне служку Олию и Огненного.

Зеркало подернулось серой дымкой, Кащей присмотрелся.

— Убью, — выдавил он сквозь сомкнутые зубы и шагнул в серую тьму.

Я стояла на крупе коня, поднявшись на носочки, чтобы дотянуться до желаемого плода, яблоки весели высоко, и только благодаря светящимся глазам коня я могла их рассмотреть.

— Есть, — обрадовалась я, срывая одно.

— И как это понимать? — ледяной волной накрыло меня, конь тут же спрятал голову между передних ног, я скатилась на землю.

— Вам, что яблоко жалко? — искренне удивилась я.

— Отдай, — тот же тон.

— Ну и ладно, забирайте, жадина.

— Убью!

— За яблоко, да оно что у Вас золотое что ли?

Кащей зарычал, схватив меня за руки сделал шаг в пустоту, в глазах на мгновение потемнело, и уже вскоре я стояла посредине конюшни рядом с Кащеем в окружении вооруженных людей, и пыталась привыкнуть к нахлынувшему свету, позади виновато топтался конь, я посмотрела на свою руки и вскрикнув бросила яблоко на землю.

— Оно золотое? — удивилась я, — а простые, у вас растут, это, наверное, и есть то нельзя?

Кащей поднял яблоко.

— Ко мне в кабинет. А с тобой я потом поговорю, — это уже коню.

Я шла мимо людей, которые виновато отводили глаза, женщины украдкой вытирали слёзы.

— Он меня что, казнить собирается? — подумала я.

Кащей шёл уверенным размашистым шагом, я семенила позади, толкнув дверь, он вошел в комнату, где кроме стола и двух стульев ничего не было, на один сел он на второй примостилась я, царь посмотрел на меня внимательно.

— Что? Меня после нервного напряжения ноги не держат, — выдала я.

Кащей удивленно вкинул бровь.

— А ещё я есть хочу, — это уже виновато, — но яблоко, есть не буду, честно, честно.

— Матрена, принеси что-нибудь съестное, — сказал тихо Кащей, смотря на меня.

— Я и сама сходить могу, — сказала я поднимаясь.

— Сидеть.

Я насупилась и стала осматривать пустые стены. И тут открылась дверь пропуская женщину с огромным подносом, я искренне удивилась, а что я хочу он же злодей, и потянула носом, вся светясь она поставила его на стол и поклонившись в пояс удалилась.

— Ешь, — разрешил царь.

— А Вы не будите?

— Не хочу.

— Тогда я тоже не буду.

— Значит, ты не голодна.

— Я очень есть хочу, но папа говорит, что нельзя есть в одиночку, это обижает богов. Когда садишься за стол, ты приглашает и богов разделись с собой трапезу, если ты ешь с друзьями приходят добрые. Если один набиваешь брюхо — злые. Так что я не буду.

Я сжала кулачки, косясь на поднос голодными глазами.

— Это бабушкины сказки, — сказала Кащей, проследив за моим взглядом, и когда я проглотила голодную слюну, не выдержал.

— К чёрту богов, — разозлился он, подвигая меня вместе со стулом к столу, и первым отрывая ножку курицы, я улыбнулась и последовала его примеру.

Огромный поднос мы осилили довольно быстро, Кащей вытер руки о расшитый рушник и кинул его мне.

— Вы меня казните? — спросила я, вытирая руки.

— Посуди сама, ты увела царского коня, пробралась в хорошо охраняемый царский сад и украла золотое яблоко.

— Всё было не так.

— А как?

— Конь пошёл со мной сам, я просто попросила его показать, где здесь сад с яблоками, я собиралась сорвать одно, я же не знала, что здесь только золотые растут.

— Так яблоко ты все же намеривалась украсть?

— Нет, я его съесть хотела, на кухне одна кислятина, кто же знал что они золотые?

— И что ты скажешь теперь?

— Хорошо, по золотым яблокам больше не хожу, а по простым можно?

Кащей запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Иди ты уж спать, вор недоучка.

— Я больше не буду, честно.

— Иди уж.

И подхватив поднос выскочила, Матрена, заламывая руки, стояла возле двери.

— Что? — испуганно спросила она.

— Вот поел, — обрадовала я её.

— Ты больше так не делай, если один раз простил, второго может и не быть.

— Хорошо, больше не буду, ну поел же?

И мы рассмеялись, идя рядом.

Поблажек утром мне не было, как и все встала на заре, снова набрала воду, помыла полы во всей кухне, сбегала к коню, проведать, это когда никто не видел, постирала и развесила шторки, устала, посидела, и это всё заодно утро.

— Поел, — пела Матрена, — он поел, смотри, они всё съели, — подвела она меня к пустому столу.

— Это значит, теперь мы голодать будем? — тихо сказала я.

— Нет, конечно, что хочешь?

— А можно мне пирог с яблоками.

— Этот который с корицей.

— Нет с вишней, давай я сама испеку.

— Сегодня тебе можно всё.

Я подпоясалась фартуком и взялась за готовку, ближе к обеду над кухней витал пряный запах, этот пирог научила меня печь нянюшка, и говорила, что у меня получается даже лучше чем у неё, даже отец частенько просил испечь.

Папа как ты там, надеюсь здоров. Я скучаю.

Вытащив подрумянившийся пирог из печи, я поставила его на окно остужаться.

— Матрена, — в кухню влетел Кащей, — о пирог, — и отхватив огромный ломоть, стал кусать его большими кусками, — меня сегодня не будет, вернусь к ужину, так что можешь не готовить.

— А что случилось то?

— Ничего особенного, у соседнего царя дочь пропала, опять старая история.

Кащей осмотрелся и схватив ручник завернул почти целый пирог, сунул его в сумку, выскочил из кухни.

— Вот и осталась я голодная. А чего он пирог то целиком уволок?

— Значит, понравился, — хихикнула Матрена.

— Понравился, пусть сам себе печет. А что за история?

— Да обычная, как какая царевна пропадет, так сразу думают, Кащей украл.

— Ой, а ничего не будет?

— Да опять на границе пошумят и всё, так уже было не раз. А ты не волнуйся. На границе соберутся и всё там решат.

Сразу стала как то спокойнее. Уже через несколько дней выяснилось, что на границе бушевал не мой отец, это успокаивало. Дни побежали размеренно, я продолжала тосковать по отцу и нянюшке, особенно когда становилось темно, а так времени не было, Матрена загружала по полной, да мне нравилось помогать вскоре я стала помощником повара. Кащей стал есть, чем безмерно радовал Матрену, только глаза были всё такие же пустые. Мне доверили самое святое убирать кабинет самого царя Кащея и к чему такая секретность стол да два стула.

Привычно обмахивая тряпкой стол, я за что-то зацепилась сарафаном и резко дернула, за моей спиной послышался скрипящий звук, я резко обернулась, стены позади меня просто не было. Я полезла под стол, чтобы закрыть потайную дверь, но там уже ничего не было.