Андрей Астахов - Повелитель кошек

— Испанский хуже. — Я понял, что имею дело с очень серьезным человеком. — Вы связаны со спецслужбами?

— Я частное лицо и с особыми службами никогда не имел никаких дел. Сколько стоят ваши услуги, Кирилл Сергеевич?

— Уверен, вы это уже знаете.

— Ну сколько?

— Тысяча рублей в день.

— Вы патологически честны. — Мой собеседник улыбнулся. — Вы не поддались соблазну взвинтить цену, видя мою платежеспособность. Но я сам подниму ваш тариф. Скажем, я заплачу вам ту же тысячу в день, но только не рублей, а долларов США. Думаю, это хорошая плата.

Когда он это сказал, мне так шибануло в голову, будто моя кровь разом превратилась в газировку. Тысяча зеленых в день — это было сильное искушение!

— Такие деньги за пустяковую работу не платят, — сказал я, пытаясь овладеть своими чувствами. — Я пока не знаю, чего вы от меня хотите, но сразу говорю — у меня есть принципы, и я…

— Полагаете, я попрошу вас кого-нибудь пристрелить? Не бойтесь. Я не такой.

— Кто вы? — спросил я. — Или мне звать вас граф Монте-Кристо?

— Я мог бы назвать вам вымышленное имя, но не хочу вносить путаницу. К тому же, я доверяю вам. Александр Михайлович Маргулис, к вашим услугам.

Черт, ну конечно! С самого начала нашей беседы мне показалось, что я уже видел это лицо. Теперь я вспомнил, что не раз видел фотографии этого человека в местных газетах. Вот он, Александр Маргулис, один из самых богатых людей в области, владелец сети магазинов «Карат», торгующих дорогой мебелью, ювелирными украшениями и престижной электроникой.

— Сдаюсь, — сказал я. — Вопросов больше нет.

— Ну и славно. Ваше здоровье, Кирилл Сергеевич!

— И ваше, Александр Михайлович!

— Дело, которое я хочу вам поручить, связано с моим увлечением, уважаемый Кирилл Сергеевич. Мое увлечение — это старинные артефакты. Честно сказать, я и деньги только ради них и зарабатываю. Свой капитал я заработал честно. Десять лет я собирал по всему миру редкий антиквариат, и вы даже не представляете, сколько уникальных находок я сделал в российском захолустье! Видели в нашем городском музее полотно Тинторетто? Под него целый зал отвели, а ведь я нашел эту картину среди старых тряпок и гнилья на чердаке бывшей усадьбы Штемпелей — с самой революции туда, похоже, никто не заглядывал. Еще несколько лет, и картина шестнадцатого века погибла бы безвозвратно. А еще моя компания работала с природными камнями, с ширпотребом, с продуктами питания. Короче, я делал деньги как умел, но вкладывал их только в искусство и в древние артефакты.

— Я знаю, что вы довольно долго жили в Израиле.

— Да, примерно девять лет, в 90-х. Тогда в России было… неспокойно, и я решил уехать от греха подальше. Продал свое дело одному питерскому бизнесмену, эмигрировал в Израиль и там продолжил собирать редкости. Деньги у меня были. А когда к власти в России пришел Путин, вернулся сюда. Правда, питерский климат мне уже не подходил — у меня легкие слабые. Пришлось уехать в глубинку, построить этот дом. Но мне здесь нравится. Чистый воздух, хорошая вода, спокойно. Еще коньяку?

— Нет, спасибо. Так что за дело?

— Для начала посмотрите сюда, — Маргулис показал на книжные шкафы. — Эта коллекция — моя особая гордость. Книги собирали еще мой дед и отец, и я продолжаю их дело. У меня тут примерно четыре тысячи томов, и каждый из них уникален. У меня есть французские и итальянские рукописные книги двенадцатого века, есть одно из первых изданий сочинений Уильяма Оккама — кажется, кембриджское; мне удалось отыскать один из флорентийских списков «Новой жизни» Данте, возможно, написанный рукой самого великого поэта — представляете? Еще могу вам показать одно из первых изданий «Молота ведьм», рукописи Петра Апонского и того самого Иоганна Фауста, книги, напечатанные в типографиях Гуттенберга, Эльзевиров, Фробейна — каждая из них неповторима. Могу смело сказать, что такой подборки старинных книг нет во многих государственных библиотеках.

Но мы отвлеклись. Итак, я переселился в эти края два года назад и, естественно, быстро оброс знакомствами в богемной среде. Я помогал людям искусства, от моего имени небольшие суммы вручались художникам, поэтам, реставраторам, архитекторам, актерам. Мне нравится чувствовать себя эдаким меценатом. Естественно, я был в курсе всех культурных мероприятий в городе, часто посещал выставки. И вот, на одной из выставок в Доме Художника я познакомился с парнем по имени Ян Данилов. Хороший художник, с неплохим рисунком и чувством стиля, но дело не в его картинах. Данилов в разговоре упомянул нечто очень важное для меня.

— А именно?

— Примерно три месяца тому назад к нему пришел человек по фамилии Завратный. Пришел с заказом, предложил сделать иллюстрации для некоей книги, якобы собственного сочинения. Я бы не обратил на это никакого внимания, но Данилов хорошо запомнил название этой книги — Черная книга Азарра.

— Извините, но это ни о чем мне не говорит.

— Разумеется. О книгах Азарра знают единицы. Я слышал о них от отца, а тот от деда, который много лет их искал.

— Любопытно, — я достал свою записную книжку. — Можно поподробнее?

— Можно, только блокнот уберите. Никаких записей.

— Простите. Вероятно, эта книга обладает какой-то особой ценностью?

— Безусловно. Аналогов книгам Азарра нет во всем мире. Это редчайшие книги, и обладать ими — огромное счастье. Естественно, я был поражен словами Данилова и попросил его познакомить меня с таинственным Завратным. Конечно, речь могла идти о случайном совпадении названий, хотя такое было очень маловероятно. Короче, я загорелся. Интерес мой усилился после того, как я побывал в доме Данилова и увидел у него в студии очень любопытную картину, написанную в совершенно несвойственной для господина Данилова манере. Художник что-то там мне объяснял, но я понял, что он врет, и еще больше заинтересовался загадочным Завратным. Данилов пообещал мне устроить встречу с Завратным, но тот больше у него не появлялся. Тогда я попытался сам найти Завратного, и мне это не удалось.

— С вашими-то возможностями? Странно.

— Еще как странно. Самое удивительное, что в нашем городе человек с такой фамилией никогда не проживал. Я подумал, что Завратный приехал сюда откуда-нибудь и по своим каналам начал его разыскивать. Фамилия довольно редкая, как вы понимаете. Мне даже удалось найти по стране нескольких Завратных, но ни один из них не подходил под описание Данилова. Я почти уверен, что фамилия вымышленная.

— И вы полагаете, что я смогу его найти?

— Для начала я хочу, чтобы вы подружились с Даниловым и попробовали пооткровенничать с ним. Мне кажется, художник что-то от меня скрывает. Возможно, с вами он будет более… словоохотлив.