Катя Зазовка - Нечистик

  - Вот выдумала! - обиделся Малк. - Мой батька к Лысой горе не летает, да мор насылать не умеет. Да, к тому ж и вовсе ведьмака не жалует!

  - А когда ж это ты углядел, чтоб ведьмак на Лысую гору летал? Может ты ему компанию составлял?

  - Что ты глупости говоришь?

  - А то и говорю - нет доказательств, так нечего пустословить! Сам к бабке Марысе за травами бегал, когда ногу разбил, - разозлилась девица.

  - Так то ж лекарка, а не ведьма. Разница! - протестовал Малк.

  - Тихо, - шикнула Лада, прислушиваясь к донесшемуся из хаты шуму, - кажись, ходит кто-то? Ступай лучше домой, а то дождемся - батька встанет...

  - До завтра, моя любая, - прошептал Малк, сызнова потянувшись к девице за поцелуем, но та, ловко увернувшись, указала ему на ворота и, не дожидаясь пока юноша покинет двор, словно тень скользнула в хату. Там раскинулась тишина. Даже братишки перестали сопеть. Что-то метнулось в сторону. Но внимательный девичий взгляд так ничего и не сумел различить. Показалось?

2. Происшествие

 Дорога домой была легкой и приятной. Малк словно летел на одолженных у Любмела12 крыльях. Юношеская любовь вытеснила даже мысли о том, что выяснил дядька Гурка. Парень только и мог думать о Ладе, об объятьях нежных да поцелуях желанных. Где-то внутри живота что-то все еще трепетало. Малк с упоением дозволил себе в сотый раз насладиться представленным образом любой - конечно, он не так хорош, как явь, но все же...

  Гибкий стройный стан, уже по-женски округлился, постоянно маня и поддразнивая пылкость юноши. Бездонные, будто небо в погожий день, глаза чаровали чистотой и прозорливостью. Крылья чуть вздернутого маленького носика дрожали, вдыхая воздух, словно мотылек. Пухлые губки, сладостью которых невозможно было насытиться, давно превратили юношу в настоящего выпивоху - каждый их поцелуй дурманил не хуже первача. А ежели распустить густые русые волосы, так все гаевки13 да озерницы14 от зависти с ума сойдут. Не зря ж ненаглядную Малка в честь богини любви, красоты и плодородия назвали. Повезло ж ему с невестой. Нужно завтра же сватов заслать!.. Эх, нет, придется подождать, пока эта чертовщина ни закончится.

   И что ж творится-то в деревне? Хоть бы скорее эту гадину изловили. Добре, кабы Малк сам ее заарканил. Тогда бы Лада боле над ним не подсмеивалась. Тогда бы он первым парнем на деревне стал и самой достойной кандидатурой в женихи такой умнице и прелестнице. А то сын постояличихи уж слишком часто стал на Ладушку заглядываться. Подарки, нахалюга, носит. Неровен час, так он и вовсе изловчится и уведет ее. От таких мыслей у Малка руки сами собой сжались в кулаки, а как вспомнил похвалу, которой не раз удостаивался златовласый сын хозяйки постоялого двора, так и вовсе кого-нибудь поколотить захотелось. Лучше, чтоб этим кем-нибудь и оказался этот выявившийся соперник. Нет, надобно как можно скорее засылать сватов! Препятствий со стороны родителей не будет: отец Малка всегда с батькой Лады дружили. Противиться не станут.

  Уже почти добравшись до реки, где размеренно поскрипывала грузная мельница, юноша уловил какой-то странный звук со стороны леса. Он походил на сдавленное мычание. Малк повернулся к источнику шума: в пролеске явно нечто происходило. Вот только разобрать что-либо в скудном свете луны, прячущейся в тонкорунных облаках, среди густо растущих, хоть и слабо одетых деревьев, было практически невозможно. Кто-то (или что-то) сызнова замычал, потом последовал глухой удар - и все стихло. Парень, сжимая в руке отцовский нож, бросился в лес, возможно, кому-то на подмогу, а заодно и злобу на сына постояличихи выместить. Волк - не волк, рысь - не рысь, да даже ежели разбойник - туго ему придется! Образ златовласого красавца затмил все страхи.

   Голые кроны, закрывая слабые лучи ночного светила, еще боле ухудшали видимость. Малк остановился и прислушался. Странный звук больше не повторялся. Ночь полностью укрыла необъяснимое происшествие. Юноша еще немного побродил в том районе, где и произошла, как ему сдавалось, потасовка, но обнаружить ничего так и не сумел. Двигаться вглубь леса было бессмысленно и небезопасно. Парень спрятал пока не пригодившийся нож. Нужно подождать до утра и лучше дома. Ничего, дневной свет поможет раскрыть эту тайну. Завтра же на зарнице Малк воротится и обязательно выяснит, что тут совершилось. И не важно человек то али хищный зверь злодействовал - все одно следы какие-нибудь оставить должен был.

   Юноша заночевал в стоге прошлогоднего сена недалеко от хлева (на всякий случай). Кто бы это ни шумел в лесу, вдруг он попытается напасть на скот мельника. Такого допустить нельзя. Надеясь на свою чуткость, парень закрыл веки и поплыл в царство сна. Боле этой ночью ничего не случилось, а возможно крепкий молодой организм просто не дозволил Малку узнать об этом.

  ***

  - Люди добрые-е, да что ж это делается-я! - заголосила на всю округу дородная баба с первыми лучами солнца. - Когда ж все это закончится-я? Когда ж людям добрым покой настане-ет!

  - Что случилось, Нюра? - обеспокоенно спросила пожилая соседка, пришедшая на вопль.

  - Ой, что случилось! Случилось, люди добрые-е-е! - продолжала громко реветь баба, ожидая, пока как можно больше народу ни подойдет, и ни увидит ее горе. Весть разлетелась моментально и деревенские зеваки, уже не умещаясь во дворе, толпились у распахнутых ворот.

  - Да, хватит причитать! Объясни толком, - твердо произнес староста Андрусь, худощавый русый мужчина, еще лет двадцать назад перешагнувший большую полову своей жизни.

  - О-о-ой... - попыталась в том же тоне вопить Нюра.

  - Ну, цыц, я сказал, рассказывай толком! - рассердился Андрусь.

   Слезы Нюрки мгновенно высохли, но гримаса скорби так и не покинула ее круглое румяное лицо:

  - У меня коровка три дня назад отелилась. Малыш такой славный, такой крепкий вышел. Сразу на ноги стал. Пятнышко у него такое красивое на головке было, словно сердечко. Я ж его полюби-и-ила. Самое лучшее место для буренушки и ее теля отве-е-ела. Утром пришла, чтоб скотину на пастбище выгнать, ой люди добрые-е-е... - рассказ сызнова перешел в вой.

   Староста успокоил загулявшие желваки и с трудом продолжил слушать причитания.

  - А теленочек пропал, украли нечистики-и. Ни полслова, ни полхруста не донесло-ось.

  - Видать, крепко спишь, Нюрка, - пошутил деревенский пьянчуга.

  - Много ты знаешь! Иди, сам проспись прежде, - отбрехалась баба.

  - Твой вой мертвого на ноги поднимет, где уж тут выспишься, - ответил тот.

  - Ну-ка, успокойтесь! - пригрозил староста. Он как никто понимал, что ежели это все не прекратится, князь с него первого голову снимет. - Так, слушайте меня внимательно. С этой ночи дома на ключ запирайте, хлева тоже, ежели не хотите животину свою потерять. С темнотой на улицу ни ногой! За дитями особый догляд!