Глен Кук - Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой

– Но…

– Оставьте. Эта тема мне противопоказана. Итак, вы хотите, чтобы я отыскал этого таинственного наследника? И что дальше?

Иногда они требуют от вас безумных действий. До меня дошло, зачем Денни зарегистрировал завещание. Из-за Розы с шипами.

– Просто сообщите ей, что наследство здесь и что она может его востребовать. Получите от нее заявление о намерениях, которое мы сможем приложить к делу об официальном утверждении завещания. От нас уже требуют сообщить, что мы предпринимаем для выполнения последней воли покойного.

Это смахивало на правду. Я знавал этих придурков. До того как пивоварня дала мне постоянную работу, я был свободным художником и, чтобы свести концы с концами, проводил для них расследование.

– Она? Все унаследовала женщина?

За все время нашего знакомства Денни ни разу не упоминал о женщинах. Я думал, его это не волнует.

– Да. Старинная подружка, еще с армейских времен. Он, похоже, так и не разлюбил ее. Они постоянно переписывались, хотя девица вышла замуж за другого. Письма помогут вам ее найти. Ведь вы бывали в Кантарде и знакомы с местами, которые она упоминает.

– Кантард?!

– Да, она там. Постойте, мистер Гаррет! Куда же вы?

– Однажды я уже побывал в Кантарде. Но тогда у меня не оставалось выбора. Сейчас же я могу решать. Поищите себе другого лоха, мистер Тейт.

– Но, мистер Гаррет, вы один из душеприказчиков, а я слишком стар, чтобы пускаться в путешествие.

– Не вешайте мне юридическую лапшу на уши, папочка. Душеприказчик может не встревать в дело, пока не изъявит своего согласия, оставив автограф на первой странице. Пока.

– Мистер Гаррет, закон позволяет отчислять в пользу душеприказчика до десяти процентов от суммы наследства, чтобы компенсировать его моральные и материальные затраты. Состояние Денни, за вычетом налогов, оценивается без малого в сто тысяч марок.

Слова старика меня немного притормозили. Об этом стоило подумать. Секунды две.

– За пять тысяч помирать не стоит, папуля. Мне даже некому их завещать.

– Десять тысяч, мистер Гаррет. Я отдам вам свою долю. Мне она не нужна.

Я начал колебаться.

– Нет.

– Я оплачу все расходы из своего кармана. Вы получите десять тысяч чистыми.

Я замер в немом потрясении. Эту старую плешь, видно, специально натаскивали для работы дьяволом-соблазнителем.

– Сколько это мне будет стоить, мистер Гаррет?

– Почему вам так неймется отыскать эту особу?

– Я хочу взглянуть на нее, мистер Гаррет. Мне надо увидеть, какая женщина сумела сделать из моего сына мартышку. Назовите вашу цену.

– Все серебро мира окажется мне ни к чему, если дикие псы Кантарда разгрызут мои кости, чтобы полакомиться костным мозгом.

– Назовите цену, мистер Гаррет. Я старый человек, потерявший сына, который должен был последовать по моим стопам. Я состоятельный человек, но теперь мне незачем цепляться за мое богатство. Кроме того, я человек решительный и напористый. Мне необходимо увидеть эту женщину. Итак, еще раз прошу – назовите цену.

Мне следовало, будь он проклят, лучше подумать, на что я иду. Правда, по совести говоря, я прекрасно знал, что мне грозит. Вот уже десять минут я толкую про это.

– Гоните для начала тысячу под отчет. Я посмотрю, что здесь оставил Денни, и поразнюхаю слегка в городе. Не браться же за невыполнимую работу. Свое решение я вам сообщу.

Вернувшись назад, я придвинул стул к столу, на котором стопками были сложены письма и заметки Денни.

– Меня ждет работа, – заявил Тейт. – Я попрошу Розу принести вам завтрак.

Под звук удаляющихся шагов Тейта я раздумывал о возможностях дорогой Розочки подсыпать мне яду. Вздохнув, я принялся за работу, надеясь, что предстоящий завтрак не станет для меня последним.

4

Для начала я решил поискать, не пропустило ли чего семейство Денни. У скряг всегда есть что-нибудь, что необходимо припрятать подальше. В подвале вроде этого, каким бы оголенным он ни казался, найдется тысяча нор, куда можно засунуть ценные вещи.

Я как раз обнаружил нужное место, когда на меня посыпалась пыль с потолка, служившего полом верхней комнаты. Я насторожился. Ни звука. Кто-то, осторожно ступая наверху, мог бы выдать себя за кошку.

Мои ноги покоились на крышке стола, и я расширял свои литературные горизонты, когда на сцене появились Роза и мои лепешки. Я посмотрел на нее поверх страницы письма, в котором что-то показалось мне знакомым. Но я не смог как следует вникнуть в прочитанное. Аромат лепешек с медом диких пчел, куриные яйца, горячие тосты с маслом и несколько видов джема целиком завладели моим вниманием, и это было вполне естественно в моем состоянии.

Роза тоже отвлекала от работы. Она улыбалась.

Так улыбаются змеи перед тем, как ужалить.

Когда такая Роза улыбается, надо сразу же убедиться, что за твоей спиной нет амбала с ножом в лапе.

Улыбаясь, она поставила передо мной поднос.

– Здесь всего понемногу из того, что нашлось в кухне. Надеюсь, что-нибудь придется вам по вкусу.

Такая любезность заставит вас занять боевую стойку спиной к стене.

– Вы скверно себя чувствуете?

Она бросила на меня изумленный взгляд.

– Нет. Почему вы так решили?

– Да по выражению вашего лица. На нем написано страдание.

Никакой реакции. Только вопрос:

– Итак, старик вас уговорил?

– Уговорил на что? – Я удивленно поднял бровь.

– Найти женщину, с которой был связан Денни.

Ее слова, улыбка источали яд.

– Нет. Я сказал ему, что пороюсь в бумагах Денни и поброжу по городу. После этого скажу, что думаю. Это все.

– Вы согласитесь. Сколько он предложил за то, чтобы вы отыскали ее?

С каменным лицом игрока в покер я посмотрел прямо в ее ледяные зрачки. Я совершенно не верю в эту чепуху насчет зеркала души. Мне приходилось видеть слишком много лживых глаз. А тут – ничего, кроме кремня и подернутой инеем стали.

– Я отдам вам двадцать процентов, если вы ее не найдете. Двадцать пять – если найдете мертвой.

С тем же выражением лица я принялся за свой завтрак. На подносе были еще ветчина и сосиски. Чай был настолько хорош, что я выдул полчайника, прежде чем прикоснулся к еде.

– Я могу быть очень щедрой, – продолжала она, повернувшись и продемонстрировав свои достоинства.

Да, у нее все было на месте, и весьма высокого качества. Превосходная упаковка. Но заполненная гнилью.

– Денни говорил, что вам нравятся маленькие женщины.

Одни – больше, другие – меньше, подумал я, а вслух произнес: