Сергей Коржик - Порубежье

Даа, со светом у них тут напряженка. Свечей не палят, жгут лучину. Кина точно не покажут. Где–то недалеко кто–то перебирал струны гуслей и незатейливо вещал о вещем Олеге. Себе что ли попробовать сыграть и спеть. Маялся я этой дурью в том мире, девки млели, и я по одной их скрадывал. Полезное надо сказать умение. Гитара была хорошая, играл я по деревенским мерам как Маэстро, мог и испанскую мелодию наиграть.

— Пойду я деда, гляну как там люди, послушаю гусляра.

— Иди внучок, дело твое молодое, посмотри, послушай, гусляр у нас хороший песен много знает. Жить, и спать будешь у меня, Добродей дождётся тебя и покажет светёлку.

С тем пожелав друг другу, доброй ночи разошлись. А я побрёл на звук гуслей и свет небольшого костра. Небольшая группа молодёжи сидела вкруг старенького деда, который перебирая струны гуслей, закрыв глаза, речитативом пел о походах и победах. Но вот он закончил очередную песнь, и я набравшись наглости попросил.

— Дай ко старче гусли мне глянуть может и я чего спою.

Дед открыл глаза, глянул на меня и спросил:

— Умеешь разве боярич?

— На вроде умею, сейчас посмотрим, не разучился ли, взял в руки инструмент. Тронул струны раз другой третий, приладился. И выдал изумленной публике:

По Муромской дорожкеСтояли три сосны.Со мной прощался милыйДо будущей весны.Он клялся и божилсяСо мной одною быть.На дальней на сторонкеМеня не позабыть.Наутро он уехал,Умчался милый вдаль.На сердце мне оставилТоску лишь, да печаль…

Молодой голос звенел ручьем, затихал омутом, и плакался листвой поникшей ивы, о доле брошенной девушки. Кончилась песня, я огляделся, женская половина зрителей вытирала слёзы шмыгая носами, мужская раскрыв рты смотрели на новоявленного Садко. Гусляр же глядел на свои гусли перебирал пальцами и видимо не понимал как можно сыграть на них иначе, но он видел это чудо воочию и слышал новые ритмы собственными ушами. А я вспомнил концерт одного молдавана, тот вышел на сцену, положил гитару себе на колени и заиграл, перебирая двумя руками струны и лады. Я был сражен манерой игры, и виртуозным искусством артиста. С большим трудом удалось пробиться за кулисы и упросить маэстро дать пару уроков подобной игры. Не с первого и не с десятого раза, но мне удалось ухватить ритм движения кистей, пальцев. И через год играл вполне прилично в новой манере.

— Кто учил тебя боярич ? Спросил он.

— От бога мне то уменье дадено дедушко.

— Спой боярич еще, самая бойкая подталкиваемая подружками попросила меня.

— От чего ж не спеть? Спою!

Подтянул кое где колки подстроил семь струн, глянул в звёздное небо и запел любимую мной песню. Там в другом мире пела его Пелагея голос и душа России. Ну а здесь я.

Выйду ночью в поле с конём,Ночкой тёмной тихо пойдём,Мы пойдём с конем по полю вдвоём,Мы пойдём с конем по полю вдвоём.Мы пойдём с конем по полю вдвоём,Мы пойдём с конем по полю вдвоём.Ночью в поле звёзд благодать,В поле никого не видать,Только мы с конём по полю идём,Только мы с конём по полю идём.Только мы с конём по полю идём,Только мы с конём по полю идём…

Опять закончилась песня, народу вокруг собралось уже больше в стороне заметил деда о чём то оживлённо толкующего с дядькой Тимохой .

Даа, тут придётся выкручиваться. Залетел как Штирлиц в Берлине с будёновкой на голове. Придётся валить всё на удар по голове. Прокатит ли?

Отдал гусли очумевшему от новой формы изложения историй и новых ритмов гусляру, пошел сдаваться деду.

— А скажи Алеша, когда это ты на гуслях наловчился играть. Да песни слагать? А?

— Так это деда, я и дядьке Тимохе говорил, вот он стоит рядом не даст соврать, что после удара по голове многое вылетело, но многое и прилетело незнамо откуда. Вот и гусли, в руки взял, ударил по ладам, а песня сама и вспомнилась. А что, хороша же песня, особо про коня.

— Даа, песня чудо как хороша, а и голос у тебя Алёшка, погибель девичья называется. А что ты ещё нового умеешь? Заинтересованно спросил дед.

— Вот не знаю деда, подошёл к гусляру, посмотрел, чувствую и я могу, взял в руки гусли слова прилетели. Похожу, посмотрю, пригляжусь, может ещё какое умение вспомнится. Я уже и сам этому не рад. Да что делать то мне, таиться что ли?

— Ну чего сразу таиться. Дед явно сглаживал ситуацию и снимал последние подозрения, ко мне приходи, чай родич ты и мой, наследник. Всё что трудами нашими тут воздвигнуто, тебе достанется. Так что помогай. С утра завтрева встренемся, поговорим, расскажу тебе Алёша задумку свою.

С утра, ни свет, ни заря в дверь уже скреблась челядь.

— Вставай боярич, боярин Палей ждёт тебя за столом.

Бляха муха! Что ж ему не спится? Что в этой темени можно видеть?

— Эй кто там? Где у вас тут отхожее место, да умыться воды подайте. Парнишка выволок из угла малую кадушку с крышкой, где плескалась вода.

— Сюда опростайся боярич, а воды умыться сейчас принесут. Вот оно как, переносной унитаз, дёшево и сердито. Блин, ну а чем же задницу они вытирают? Неужели мхом? В углу на колышке висела шапка свежего мха. А что, за неимением гербовой…. Горящая лучина неплохо убила запахи, вот уже принесли деревянное ведро воды, лохань, ковш. Кто-то поливал. Я с грехом пополам умылся.

Нет не Рио. Надо строиться, забацать себе избу как у деда в том мире, и тебе камин в зале и душ, и кухня с русской печью, балкон на втором этаже в кабинете. Там же спальня. Крыльцо с навесом, рядом банька. Времени у меня вагон, надо устраиваться. Одел рубаху, перепоясался. На поясе нож боярский, взятый с бою у татя и пошёл к деду, вошёл, перекрестился на образа подошел к столу. Дед тут же предложил:

Садись Алёша, спишь долго. Не болен ли?

— Да какой болен? Дед я с той лавки два раза на пол падал, ни тебе потянуться, ни с боку на бок повернуться, ни калачиком свернуться. Найдётся ли у вас пара досок, расширить надо лавку то, я проговаривал это глядя на деда и видел как у того округлялись глаза. Я заткнулся на полуслове. Дед же покряхтев, встал перекрестился на образа и сказал.

— Нельзя же внучок от сна удовольствие получать, бесы мучить дух твой будут. Все так спят с покон веку. И ты приучишься.

Где–то Дед был прав. Правда мучили меня не бесы, а совсем наоборот, симпатичные упругие красотки, сверкая попками и сиськами кувыркались со мной. Ох и сладок же этот секс во сне. Кто из нас не испытывал чего либо подобного, пусть бросит в меня сапог. Завтрак не поразил разнообразием, пироги с рыбой, каша с грибами. Ну и традиционный морс. И на том спасибо. Встали из за стола дед прочёл короткую молитву все перекрестились и разошлись по делам , остался я и дед. Со стола уже убрали, и мы сели друг напротив друга, дед начал разговор.