Левиафан. Черное Солнце - Алексей Фролов
В это время парень с копьем молотил своим оружием, точно машинка Зингера, и несколько раз ему удалось уколоть противника. На груди, правом плече и правом бедре нага выступили кровавые шарики. Это было слишком незначительно, но молодой воин и не стремился нанести врагу серьезный ущерб – он понимал, что для схватки «лоб в лоб» его навыков тут недостаточно.
Однако легкие тычки сделали свое дело – змей злобно расшипелся и кинулся на парня, нанося удары всеми тремя клинками. Он бил сильно, инерционно – так бьют, когда рукой движет не холодный расчет, а обжигающая злоба. Парень отступал – не назад, по кругу – некоторые атаки парировал щитом, другие сбивал встречными ударами копья. Противник был выше, сильнее, выносливее его, и чтобы нивелировать эти преимущества, нужно было банально утомить врага – другого выхода он не видел.
Наг выдохся на удивление быстро и молодой воин не стал ждать, пока тот осознает свою глупость. Он поднырнул под очередную атаку двумя клинкам по верхней полусфере, коротко замахнулся щитом и на подскоке впечатал его окованную железом кромку в живот нага. Тот булькнул и отступил, тут же получив копьем в середину груди.
Парень вырвал оружие и отпрыгнул, ожидая ответной атаки. Он не ошибся – наг бросился на него, будто открыв в себе второе дыхание. Два удара сверху-вниз парень принял на щит, а третий пришелся предательски низко. Змей полоснул верткого противника по левой икре и рассек ее едва ли не до середины.
Парень тут же припал на одно колено, прикрылся щитом от града ударов и сделал несколько быстрых тычков в основание хвоста змея, чтобы отогнать его. Но наг проигнорировал встречные атаки, продолжая лупить по подставленному щиту. Дерево треснуло, заскрипело. Еще пара ударов и щит просто перестанет существовать как нечто единое и неделимое!
Парень выгадал момент между атаками и откатился в сторону, не забыв походя еще раз ткнуть змея в нижнюю часть тела. Он вскочил на ноги, вскрикнув от резкой боли, прострелившей левую ногу. Наг вновь двинулся на него, но и змеиное тело имело свои пределы – он был ранен уже дюжину раз и как минимум две раны были достаточно глубоки, чтобы кровь, вытекавшая из них размеренными толчками, не могла остановиться сама собой.
После очередной атаки змея шатнуло, парень прыгнул навстречу и чуть в сторону, пропуская изогнутый клинок под правой лопаткой. Его копье ударило в основание шеи нага. Воин тут же отдернул оружие и, используя инерцию тела, с широкого замаха (теперь он уже мог это себе позволить) обрушил кромку щита сверху вниз на плечо врага. Щит выдержал, а вот плечо – нет. Оно надрывно хрустнуло и змей тут же осел, что впрочем не помешало ему выбросить вперед руку с собственным щитом.
Парень сбил щит врага своим кругляшом, но навстречу ему тут же рванулась вторая нижняя конечность – агонизирующий наг будто задействовал резервные источники питания, на миг вернув своим движениям первоначальную скорость. Изогнутая сталь полоснула парня по груди, к счастью – неглубоко, он успел отшатнуться и уйти в сторону. Тем не менее, воин потерял равновесие и совсем не патетично шлепнулся на задницу, однако вставать не спешил.
Истекающий кровью наг возвышался над – как ему казалось – обреченным врагом, на его вытянутом лице играла жестокая и по-жуткому человеческая улыбка. Парень отзеркалил его ликующую гримасу и демонстративно сплюнул нагу под ноги… то есть под хвост. Тот потупился, а потом понял, что человек смотрит вовсе не на него. Он смотрит на что-то ЗА ним.
Но обернуться нагу так и не довелось. Нактак-арин, которая уже успела разделаться со вторым змеем (и обрела по этому случаю две рваные раны в боку) прыгнула ему на спину и вонзила блеснувшие матовой белизной зубы в короткую шею сына подгорной тьмы. Кошка была уже немолода и некоторые моляры и премоляры в ее пасти давно стерлись или даже сломались. Но клыки длиной с предплечье взрослого мужчины все еще таили в себе смертоносную ярость совершенного убийцы.
Наг так и не смог понять, что с ним произошло. К тому моменту, как он затих, фригийский царь как раз закончил полосовать на лоскуты второго из вверенных ему противников. Он звучно выдохнул, демонстративно отер пот со лба тыльной стороной ладони и обернулся. На его глазах парень отбросил копье и, сильно хромая, подбежал к своей кошке. Зрачки нактак-арин тут же расширились, потеряв вертикальность, хищнический азарт мгновенно покинул их. Кошка тихо муркнула и ткнулась лбом в лицо друга. Разумеется друга, а никакого не хозяина, как сначала подумал Мидас.
Но умиляться древнему богу было некогда. Он вновь посмотрел на Карна, который стоял, широко расставив ноги, а змеиный маг валялся перед ним ничком и жалостливо поскуливал. О нет, нет, нет! Мидас уже видел такое, но в прошлый раз парень сам сумел остановиться, да и то была всего лишь глупая гарпия, отвратительное порождение Лимба.
Темный наг был разумным созданием, рожденным в Ра существом с тремя аурами, как у человека. Карн ломал его личность, комкал его волю, эмоции и память, точно листок пергамента. Рвал их на части, переплетал самым жестоким и немыслимым образом и… наслаждался волнами беспредельной власти, омывавшими его душу потоками темного холодного пламени. Это нужно было прекращать. Мидас не понаслышке знал, к чему могут привести такие пристрастия.
Власть – это наркотик, а ментальная власть над чужой волей – это чертов слег Стругацких, даже хуже. С него нельзя «слезть», разве что благородно самоубиться, избавив мир от мерзкого выродка, который никогда не остановится в попытке испепелить еще одну личность.
Мидас уверенно двинулся к парню, который – как могло показаться со стороны – просто стоял и улыбался. Его губы подергивались, он часто и глубоко дышал, иногда тело прошибали короткие конвульсии и в такие моменты с губ Карна срывались едва слышимые продолжительные стоны. Выглядело довольно странно. Но на деле было не странно, а опасно, запредельно опасно!
– Хватит! – пророкотал Мидас. – Прекрати!
Карн даже не повернулся в его сторону. Он был поглощен поглощением нага, уж извините за тавтологию.
– Это гибельный путь! Ты же знаешь! – Мидас подошел в упор и уже кричал ему буквально в ухо. Но Карн не шелохнулся, все вокруг потеряло для него смысл.
– Ты меня вынуждаешь, – процедил Мидас, звонко вгоняя меч в ножны.
