Львиное логово (СИ) - Чайка Дмитрий

— А что? — невинно спросил Пророк. — Оплатить три сикля за месяц работы каменотеса мы себе можем позволить? Скалы в Манне бесплатные. И скажи мне, царь Улусунну, а что любят саки, и чего они боятся?

— Саки ничего не боятся, кроме злых демонов, а любят они… — царь задумался. — Любят они воевать и неразбавленное вино.

— Демонов боятся…Вино … Неразбавленное… — на лице Пророка было написано такое удовлетворение, что высокое собрание почувствовало робкую надежду.

Незадолго до этих событий. Борсиппа, Вавилонское царство. Ассирия.

Больше всего на свете младший жрец храма великого бога Набу по имени Бел-Итир не любил, когда его отвлекали от опытов. Маленький глинобитный домик с низким потолком и крошечным оконцем, обращенным на север, был пропитан запахами, которые обычные люди выдерживали не более пары минут. Небольшой клочок земли сзади, где приличные люди выращивали деревья, дающие спасительную тень, зарос сорной травой и колючками. Все было неуютным и неухоженным, видно сам хозяин равнодушно относился к земным радостям. Посетители тут бывали редко, а веселых застолий и доступных женщин не бывало вовсе. Питался он чем придется, не придавая пище никакого значения. Сам он, сорокалетний мужчина, худой, как палка, выделялся из любой толпы нездешним взглядом темных глаз, что несведущие люди принимали за святость. В храме, где служили покровителю мудрости Набу, хватало чудаков. Ну зачем нормальному человеку знать, какому богу какая звезда соответствует, и сколько будет, если извлечь корень из трех дюжин. А тут было множество молодых и не очень жрецов, с выскобленными до блеска головами, которые исчисляли время, измеряли длину года и давали распоряжение о вставке дополнительного месяца в календарь, когда расхождения были уж слишком большими. Кто-то занимался астрологией, пытаясь предсказать будущее по движению звезд, кто-то следил за длиной дня и ночи, чтобы точно определить благоприятное время для посева, а страстью Бел-Итира было превращение веществ. Он, как многие до него, и после него, хотел превратить свинец в золото, и обессмертить свое имя. Ну, и конечно же, стать богатым и могущественным. Но, как это обычно бывало с алхимиками, золота он не получил, и был беден, как последний нищий. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами и иметь возможность проводить свои опыты, он занимался таким презренным делом, как выгонка эфирных масел для парфюмерных лавок и, чего уж греха таить, иногда помогал любящим родственникам приблизить кончину зажившегося богатого дедушки. Да и нестарые дамы, которые мечтали стать обеспеченными вдовушками, приходили. По вавилонским законам, жена полностью распоряжалась своей долей имущества, а после смерти мужа вступала в наследство, правда, с определенными ограничениями. Муж имел право убить свою жену, но после ее смерти обязан был вернуть приданное родственникам. И именно благодаря этой законотворческой коллизии количество вдов значительно превышало количество вдовцов. Яды на основе сенильной кислоты с незапамятных времен готовились из миндаля и косточек персика, и были известны от Египта до Индии. Многие вельможи имели рабов-дегустаторов, а цари — целые придворные структуры, возглавляемые кравчими. Должность была настолько ответственной, что при Иване Грозном кравчий лично пробовал все, что подавали на царский стол и не мог занимать свою должность более, чем пять лет. Царь очень ответственно подходил к своей безопасности, имея перед глазами пример матери, отравленной боярами в неполные тридцать лет. Митридат Евпатор, царь Понта, имел целый научный институт, где на рабах ставились опыты по использованию ядов и противоядий. Его научное наследие было так интересно, что перекочевало в Римскую республику и дошло до наших дней. Универсальное противоядие, которое он придумал и пил всю жизнь, было настолько эффективным, что бедолага в конце жизни даже отравиться толком не смог и приказал солдату проткнуть его мечом.

И вот, услышав стук в дверь, Бел-Итир недовольно оторвался от работы и пошел встретить незваных гостей. В каморку вошел мрачный тип, которому однажды, по очень серьезной рекомендации, он продал яд. Как же его… Точно, Сукайя, уличный пацан. Тот быстро зашел и захлопнул за собой дверь, оттолкнув хозяина вглубь жилища.

— Никто не должен меня видеть, — сказал гость.

— Что случилось? — удивился жрец.

— Ищут тебя, скоро стража придет.

— Как стража, почему стража? — закудахтал жрец.

— Кое-кто на пытке твое имя назвал. Тебя, как отравителя, казнить хотят, — заявил Сукайя.

— Да как же так? — застонал жрец, — я же был так осторожен.

Наивный жрец не предполагал, что женщины не держат язык за зубами, иначе как бы он получал новую клиентуру. Сарафанное радио работало без сбоев.

— Да одна бабенка из тех, кому ты яд продал, прямо на пиру с родственниками мужа отравила. Не утерпела, дура. Ну, те и заподозрили неладное. Та на пытке твое имя сказала. У нас времени мало. Серьезные люди беспокоятся, что ты и их выдашь. Поэтому я даю тебе выбор: ты едешь со мной, либо я прирежу тебя прямо сейчас. Считаю до трех, дальше чисел я не знаю, — и гость потянул из ножен кинжал.

— Раз, два…

— Я согласен! — закричал жрец. — Но надо же вещи собрать, мои инструменты.

— Ты совсем дурак? Стража уже идет. Выходишь и лезешь в воз под мешки с зерном, я тебя из города вывезу. Бегом! Пошел!

Ополоумевший от ужаса жрец выскочил из своего дома и полез в воз, предусмотрительно стоявший рядом. Сукайя воровато оглянулся и подстегнул мулов, направив их на восток.

Через две недели. Сузы. Поместье Пророка.

— Назови свою заветную мечту, жрец, — спросил мужчина в белоснежной хламиде и высокой золоченой шапке.

— Мечту? — изумленно переспросил жрец.

— Как бы ты хотел жить, если бы у тебя был выбор?

— Я занимался бы своими опытами, постигая тайны этого мира. Но к чему этот вопрос? Мечтать пристало юношам. А я сейчас беглый преступник, которого милосердный убийца прихватил с собой, чтобы не отягощать себя еще одной смертью.

Наивный до предела, как это и бывает зачастую с учеными чудаками, жрец поверил изощренному в подлостях Сукайе сразу и безоговорочно. Со слов его спасителя, баба, купившая яд последней, и правда, была редкостной дурой. Ну разве можно было весь флакон сразу выливать, когда он ей говорил добавлять по каплям, постепенно увеличивая дозу. Все это Сукайя выложил ему во всех подробностях, потому что подкупленный стражник за пару сиклей все ему рассказал. Убийца отвез его в безлюдную пустошь за два десятка фарсангов от дома, а он, Бел-Итир, слезно умолял помочь ему и не бросать на верную гибель. И тогда тот вспомнил, что одному вельможе в соседней стране нужен человек, сведущий в превращении веществ, но он хочет вознаграждение за свои услуги. Жрец поклялся богом Набу, что в течение года отдаст за свое спасение две мины серебра, и добряк Сукайя, рискуя собственной жизнью, доставил Бел-Итира в Сузы.

— Я предлагаю сделку, — сказал Пророк нового бога, удивляя нечеловеческим взглядом голубых глаз. — Ты остаешься тут и занимаешься любыми исследованиями, какими пожелаешь. Ты покупаешь все, что тебе нужно для работы, деньги я тебе дам. Тебе выделят дом, тебя кормят, поят и одевают. Ты получаешь жалование, как если бы продолжал служить в своем храме. Я заплачу Сукайе те две мины, что ты ему задолжал. Взамен ты готовишь те вещества, что нужны мне.

— Великий, я не верю своим ушам. Я и мечтать о таком не смел, — робко сказал Бел-Итир.

— Ну а что тебя удивляет? Я не бог, но я его Пророк, и потому тоже способен на небольшие чудеса.

Через месяц. Земля Гамирк, в настоящее время — Каппадокия. Месяц Нисан. Год 692.

Царь Ишдивегу слушал немолодого перса, прискакавшего сюда из далеких Суз, и довольно поглаживал бороду. Те сведения, что принес ему гонец, были бесценны. Ненавистные саки скоро оставят свои кочевья и уйдут на юг, чтобы завоевать Манну, которую им подарил Великий Царь Ассирии. Гонец сказал, что за помощь он получит кучу золота, и Ишдивегу еле сдержался, чтобы не засмеяться ему в лицо. Да он бы сам осыпал золотом того, кто принес ему такие вести. Пока саки будут громить Манну, его воины опустошат их кочевья, захватят женщин и скот, перебьют оставшихся воинов. А там, как боги решат, может, и народ Гамирр вернет себе родную землю, с которой ненавистные скифы согнали их всего пару поколений назад. Те земли, что сейчас занимали киммерийцы, не шли ни в какое сравнение с сочными прикаспийскими лугами. А если проклятые саки заберут Манну, то усилятся так, что сотрут несчастный народ Гамирр с лица земли. Недружелюбные земли с причудливыми скалами, что создали боги, удивляя людей, не слишком подходили для кочевой орды. С запада была все еще могущественная Фригия, на юге — царство Табалу, зависимое от Ассирии, а на севере- Черное море, называемое греками Понтом Евксинским. Его народ еще не набрал силы после тяжелой войны с Ассирией и Урарту. Но ничего, лет через семь — десять новое поколение воинов сможет сесть на коня и натянуть лук, и заплачет кровавыми слезами превращенная в пепелище Фригия и еле-еле отобьется Лидия, с огромным трудом отстояв неприступные Сарды.