Серые будни (СИ) - "Likitani"

Последняя стрела вонзилась в слабое место твари. «Все. Стрел больше нет. Почти всеми я попал, во всяком случае первыми пятью серебряными точно, а ему хоть бы хны,» — мелькнула одинокая мысль в голове Хакара. Когда Брам сломал панцирь он было подумал, что вот она — победа. Но V ранг это все же V ранг. Жизненной энергии, как бы странно это не звучало, у этой «неживой» твари в разы больше чем у монстра II ранга и даже с серебряными стрелами им не хватило сил, чтобы справиться. К тому же вурдалаков потому и убивают спящими, что, если сломать ему горб, когда он бодрствует — беды не миновать. Скорость твари возрастает в разы, успеть за ним человеку практически невозможно. Даже странно, что Ли Кен смог.

— РРАААА! — неожиданно для Хакара раздался крик.

Гримбельт взвился в прыжке стараясь ударить прямо в сердце монстра. Только вот почему-то бил он не рапирой, что была зажата в его правой руке. Он бил левой рукой, в которой держал огненный шар. Хакар на секунду зажмурился решив, что это ему просто привиделось, но даже после этого шар не исчез.

Правда и в этот раз тварь успела. Развернувшись с немыслимой скоростью она уже готова была порвать человека на кусочки, но… Но получила этим огненным шаром прямо в морду. На миг яркая вспышка озарила поляну, уши заложило чудовищным грохотом, а порыв ветра заставил пошатнуться. Кое-как проморгавшись Хакар увидел, что тварь закрыв морду лапами катается по земле и скулит от боли. Гримбельт пролетев через пол поляны валялся у самой опушки и кажется был без сознания. К нему уже ковылял Арк, поэтому и Хакар бросился туда же.

— Ты как? — спросил лучник, пошатывавшегося Арка.

— Рука сломана. Надеюсь только в одном месте. Ты лучше Грима осмотри.

— Живой, — проверив пульс ответил Хакар. — Что делать будем?

Верно истолковав вопрос Арк повернулся к вурдалаку. Тот лежал на спине все еще закрывая морду и продолжал скулить.

— Боюсь добить мы его не сможем. Сражаться здесь только ты можешь, а в одиночку тебе даже со слепым вурдалаком не справиться. Нужно уходить. Я понимаю, что это неправильно, но ничего не поделать, — и взглянув Хакару в глаза Арк добавил. — Жаль, но отомстить за ребят мы сейчас не сможем.

С двух сторон подхватив бесчувственное тело Гримбельта воины медленно побрели прочь с поляны.

***

Река лениво крутила колесо водяной мельницы. Где-то выше по течению на берегу играла деревенская ребятня. Там же должен быть пастух, приглядывающий разом и за стадом, и за детьми. Деревенские бабы полоскали белье о чем-то весело переговариваясь. Густые тени крестьянских изб с каждой минутой становились все длиннее, а от реки уже тянуло вечерней прохладой.

На старой скамейке возле мельницы сидел молодой мужчина, скорее еще юноша, в кожаной куртке с капюшоном. Рядом с ним лежал кожаный чехол для лука, украшенный простенькой вышивкой изображавшей сцены охоты. За его спиной, чуть в стороне от мельницы, раскинулась небольшая деревушка, а напротив, на той стороне реки, был лес. Обычный лес, с обычными деревьями, в котором жили обычные звери.

На скамейку рядом с ним тихо опустился только что подошедший мужчина. Его левая рука, с наложенной на нее шиной, покоилась в перевязи на груди. В правой он сжимал глиняную трубку, то и дело делая глубокие затяжки.

— Как Гримбельт? — спросил Хак.

— Нормально. Вурдалак его не достал, да и огонь только краем зацепил, так что считай он просто сильно ударился о землю. Хотя могут быть проблемы со зрением или слухом, шар слишком близко полыхнул.

— Хотя бы живой. Не говори деревенским, что Грим пиромант. Ну так, на всякий случай.

— Естественно.

Они немного помолчали.

— Куда ты теперь? — первым нарушил молчание Арк прекратив пускать дымные колечки.

— Не знаю. Может быть в родную деревню загляну, отдохну, а потом посмотрим.

— Получается сейчас наши пути расходятся.

— Ага.

Хак поднялся и подхватил чехол с луком.

— Ну тогда, до встречи, — произнес он протягивая собеседнику руку.

— До встречи, — невнятно из-за сжатой в зубах трубки, ответил Арк пожимая протянутую руку, — надеюсь мы с тобой еще встретимся.

— Обязательно, — усмехнувшись краешком губ произнес лучник.

Сказ второй. Дорога

Из года в год жизнь в Брильемских лесах текла своим чередом. Хотя текла — сильно сказано. Места эти были столь спокойные, что иногда начинало казаться будто время здесь и вовсе не движется. Каждый новый день был похож на предыдущий, отовсюду веяло спокойствием и умиротворением.

Люди, что жили в редких деревушках, разбросанных то тут, то там по этой сонной земле, были ей под стать. Спокойные, вечно немного сонные и ленивые, скупые на яркие эмоции. Нет, они не были угрюмыми, просто они привыкли так жить. Так жили их отцы, деды и прадеды и, наверняка так будут жить их внуки и правнуки. Для этих людей огромным событием была даже окотившаяся две седмицы назад соседская кошка или ни с того ни с сего прохудившаяся рыбацкая лодка. Но при всем этом они могли постоять за себя и были лучшими охотниками и следопытами из тех, что знал этот мир.

При всем при этом брильемцы были очень хорошими и добрыми людьми. С радостью помогали путникам, попавшим в беду, хоть сами и были теми еще домоседами. Правда попадались и среди них исключения. Даже среди этого спокойного народца иногда рождались дети, грезившие далекими путешествиями, захватывающими приключениями и сказочными богатствами.

Об одном таком давно уже выросшем ребенке и пойдет наш сегодняшний рассказ.

***

Вот уже несколько дней стояла теплая погода, а солнце весь день не пряталось за тучи. Немного странно, учитывая, что шла уже третья седмица месяца Дождей. По всему выходило, что сейчас должна стоять самая отвратная погода осени, но видно природа решила иначе и люди могли еще несколько деньков погреться под солнышком.

Правда не каждому нравилась наступившая погода. Укрывшись под кроной старого дуба, прямо на земле, подложив под голову суму, дремал парень. Он шел по прохладному лесу с самого утра, но к полудню деревья закончились, а дальше на несколько верст вперед тянулся открытый для солнечных лучей луг. Зря потеть парень не захотел и решил подождать немного в тенечке, а к вечеру продолжить путь, да так и уснул.

С первого взгляда, брошенного на парня, становилось понятно, что он брильемец. Рост чуть ниже среднего, давно не стриженные каштановые волосы, широкие скулы и немного смуглое лицо. А учитывая, что почти все брильемьцы были хорошими охотниками лук в кожаном чехле, лежащий возле парня, не оставлял никаких сомнений.

Одет он был в кожаную куртку с капюшоном, холщовые штаны и высокие кожаные сапоги из мягкой кожи. Шею парня прикрывал тонкий тканевый шарф.

Парня этого хорошо знали на западе Брильемского леса, недалеко от границы с Кралийским графством. Оно и не удивительно, в той округе за последние лет двадцать он был единственным ушедшим в Охотники. Поэтому его имя до сих пор было у многих на слуху, хоть он и покинул родные края четыре года назад. Звали его Хакар, сын Холкина, родом он был из небольшой деревушки Гримьяр, расположившейся на высоком холме подле Гадючьей реки не слишком далеко западной опушки Брильемского леса.

Спустя пару часов Хак наконец-то открыл глаза. Солнце к тому времени уже перестало припекать, и он решил продолжить путь.

— Что за погода? — пробормотал парень, открывая бурдюк с водой.

Вода была приятно прохладной и неплохо взбодрила охотника. Подхватив свои вещи парень покинул тень разлапистого дуба. До деревни ему оставалось примерно два дня пути.

***

Вскоре место солнца на небосводе заняла луна. Время близилось к полнолунию, поэтому ее света было более чем достаточно, чтобы видеть не только землю под ногами, но и то, что происходит вокруг.

Хакар примерно час назад вновь вошел в лес и теперь осторожно продвигался вперед. В темноте он видел довольно неплохо, поэтому двигаться лунной ночью для него было почти так же удобно как днем. Правда ночью путника, рискнувшего идти через лес ждало гораздо больше опасностей, поэтому стоило держать ухо востро. Хак и сам не знал, зачем он решил идти ночью, хотя прекрасно понимал, что Брильемские леса довольно опасны. В конце концов жара не была столь ужасна, и он мог бы продолжить путь еще днем, но видно у провидения были свои планы на молодого Охотника.