Керк Монро - Убийцы чудовищ

Впрочем, на этом распроклятом Аурусе и богов-то нормальных нет! Тан Арнульф, конечно, распорядился построить в городке скромную митрианскую часовенку, а что толку? Митра остался в Хайбории, в своем родном мире, просьб редких прихожан Ауруса не слышит — слишком далеко даже для могущественного божества.

Конан, привыкший не унывать даже в самых тяжелых и безвыходных положениях, уселся в скрипучее деревянное кресло Абу-Бакра, мельком просмотрел свитки на складном столике (сплошные отчеты в танову управу: сколько чего нашли, сколько фунтов золота нужно отдать напереплавку, а какие изделия оставить в первозданном облике и так далее...), и погрузился в размышления.

«Гвайнард совершенно правильно сказал, — думал киммериец, — За полгода мы здесь умрем от скуки. Что же делать? Гоняться за монстрами? Или отправиться в путешествие, искать пропавший отряд ученого немедийца, так жаждавшего изучить земли нового мира? Он как-то защищался от летунов и, видимо, знал, что нечистая сила безвредна. Стоит как следует поразмыслить, и мы тоже сумеем обезопасить себя... Наберем небольшую ватагу из местной молодежи, тех, кто погорячее да попроворнее, и поедем! Вдруг другой портал найдем?..»

Тягучий, медленный ход мыслей, теплый ветерок, налетавший со стороны холмов, едва слышный писк пастушеской флейты, доносившийся со стороны облюбованных погонщиками ездовых ящеров пастбищ варвара почти убаюкали — Конан задремал. Как долго он спал, неизвестно, но проснувшись, увидел совсем короткие тени — наступал полдень. Это значит, что Гвай с Абу-Бакром оставались в усыпальнице мага Карнорга не меньше трех колоколов! Может, случилось что?

К облегчению Конана старый туранеп, и Гвайнард вскоре появились из провала, ведущего в глубины склепа. Переговаривались они громко и ожесточенно, будто два митрианских монаха, исповедующие разные течения старинного культа.

— Повздорили? — спросил варвар, когда оба спорщика приблизились. — Полагаю, демон отказал в аудиенции?

— Этот твой Турудис — жалкий торгаш с Шадизарского блошиного рынка! — высказал свое мнение Гвай. — Никогда бы не подумал, что нечистая сила способна так свирепо торговаться вместо того, чтобы просто помочь людям в затруднительной ситуации! Знаешь, чего он потребовал?

Конан молча вздернул брови и наклонил голову.

— Во-первых, приставить к усыпальнице вооруженную охрану, чтоб чужаки не шастали. Во-вторых перезахоронить мага, которого он охраняет в другое место, да так, чтобы об этом никто не знал. По мнению Турудиса в городе чересчур шумно и неспокойно. В-третьих, новая гробница должна быть в точности такой, какие строили Первородные — сеть подземных коридоров и церемониальных зал. И последнее — Абу-Бакра он возьмет в хранители гробницы. Благовония воскурять, молитвы читать и все такое прочее. Только по исполнению данных условий он поможет людям найти общий язык с крылатыми зверюгами... — Это почти невыполнимо! — со скрываемыми рыданиями в голосе воскликнул Абу-Бакр. — Я понимаю Турудиса, более всего на свете он ценит спокойствие своего мертвого господина и не терпит посторонних вторжений, но чтобы сделать новую гробницу по архитектурным планам Первородных, потребуется несколько седмиц очень напряженой работы и масса украшений!

— Арнульф, думаю, не откажет древнему демону в эдакой безделице, — Гвай хитро подмигнул варвару. — Почтенный Абу-Бакр, когда в следующий раз будешь говорить с Арнульфом, расскажи ему все, что услышал от демона. Вельможный ни в чем не откажет. Заодно можешь передать, что Ночные Стражи целиком и полностью поддерживают просьбы Турудиса — для всеобщего блага. А теперь прости, мы обязаны спешно уехать. Нас ждут в Бритунии!

Гвай отвязал поводья своего жеребца от коновязи, вскочил в седло и дал знак киммерийцу следовать примеру. Конан слегка растерялся от неожиданности — какая может быть Бритуния, когда портал закрыт?

Сартак по кличке Гнедой взял с места в галоп, поспешая за конем Гвайнарда. О ездовых ящерах можно сказать много хорошего — они спокойные, рабски повинуются командам хозяев, не было случая, чтобы ящер укусил или сбросил наездника, но все-таки «зеленые коровы» чересчур медлительны. Лошади и родственные им сартаки на галопе обойдут любого неторопливого ящера.

Выехав из города и оставив за спиной две громадные статуи Первородных, Гвай заставил жеребца сменить аллюр на размашистую рысь и повернулся к ненамного отставшему Конану. Когда всадники поравнялись, варвар недовольно выдохнул:

— И куда мы собрались в такой спешке? Не уверен, что наши лошадки вывезут прямиком в Чарнину. Не далековато ли?

— Ты слушай, слушай, — возбужденно заговорил Гвай. — Пока я говорил с Турудисом, пришлось ненадолго выставить Абу-Бакра наружу, чтобы не подслушивал. Демон и в самом деле разобижен недавним явлением Рэльгонна — наш упырь не особенно церемонился, вел себя как последний хам! Оставим, дело прошлое... Конан, ты даже не представляешь, как нам повезло! Я, между делом, пожаловался Турудису, что мы застряли на Аурусе и никак не можем вернуться, а он почему-то удивился. Как, говорит, застряли? Мои прежние хозяева ходили между Сфер без всяких трудностей, а буде таковые возникнут, обращались к... Имя забыл! А, точно, Мархорт! Мархорт, владеющий расстоянием. Это один из богов Первородных. Вернее, не столько бог, сколько несколько необычный жрец. Помнишь, Арнульф толковал нам о магии и клирицизме?

— Помню, — согласился Конан. — Маг использует собственную силу, жрецы только проводят силу богов. И в чем тут соль?

— Потом я тщательно опросил Абу-Бакра. Мол, не встречались ли в городе необычные храмы? Святилища, которые резко отличались от всех прочих? Туранец поразмыслил, и вдруг просиял: были такие! Выглядели они обычной ямой, которую окружали мраморные колонны. Прихожане выбрасывали туда мусор, отходы, мертвых животных, содержимое выгребных ям... Удивительно, правда? Но возле каждой такой ямы был собственный жрец и несколько служек, на мозаиках изображены богослужения, посвященные богу мусора. Согласись, необычный культ!

— Всегда подозревал, что эти Первородные были слегка не в себе. Поклоняться дерьму? Даже в нашей старой Хайбории до такого не додумались!

—Ты послушай, не перебивай! Это были святилища Мархорта. Бога, посвятившего себя времени и расстоянию. Его символ — загнивание, ибо с течением времени жизнь превращается в смерть, живое в не-живое и так далее до бесконечности. Это божество не злое и не доброе — оно просто существует. И сейчас мы едем к нему!

— К нему? — фыркнул Конан. — И где прикажешь его искать? Да жив ли, этот твой чумазый Мархорт? Сколько столетий прошло!