Николай Басов - Кожаные капюшоны

Глава 20

Удар о мостовую отозвался в усталом теле, как будто в него угодила молния толщиной не меньше, чем Великая вендийская Железная Колонна. Лотар вынужден был даже полежать, прежде чем поднялся на ноги.

Но подниматься всё-таки пришлось, тем более что Сухмет протягивал ему руку, чтобы помочь. Ну уж до такого Желтоголовый ещё не дожил, чтобы ему помогал подняться двухтысячелетний старик. Хотя какой Сухмет старик? Просто очень немолодой маг с золотым обручем на шее и словно приросшим к руке посохом.

Он огляделся: без сомнения, они находились в Лотарии, но весь город почему-то был подозрительно тих и тёмен. И ещё очень болело всё тело. Так бывает после ломовой тренировки или после невероятно тяжёлой драки, когда даже победитель не слишком отличается от проигравшего…

Лотар подумал, что помнит цахоров на корабле, и Шонмор, и Жарну, но вот потом… Правда, ещё следовало сообразить, как задать вопрос, чтобы Сухмет не решил, что он уже совсем поплыл мозгами. Наконец он спросил:

— Сухмет, почему ночь? Шонмор на севере, не западнее, переход практически мгновенный, значит, должно быть столько же времени, сколько там. Почему ночь? Где мы были?

Сухмет обеспокоенно посмотрел на него и произнёс с некоторым сомнением:

— Значит, ты ещё не адаптировался, господин мой. Хорошо, сейчас помогу.

Он встал в позу вызывания колдовства, что-то пошептал, и Лотар вдруг почувствовал, как в его сознании возникает кто-то очень близкий, жаркий, сильный, неимоверно превосходящий мощью разума его задавленные усталостью мозги… Эта сила пролилась на его способность постигать мир, как дождь проливается на землю, и он понял, что вовсе не помнил происшедшее несколько часов назад, но теперь не забудет уже никогда…

Он и Сухмет покатились по зелёному, усыпанному небольшими, но острыми камешками склону и оказались между двумя группами людей. Когда Лотар всё-таки остановился и помог Сухмету, схватив его за полу халата, стало ясно, что одну группу они знают.

Это были мирамцы и довольно значительный отряд наёмников, которых, по традиции, выставили впереди. Их было не меньше тысячи, и командовал ими Крамис, тот самый, что некогда был зелёным мальчишкой из Мирама, которого подозревали в участии в заговоре Гергоса, но который делом доказал свою непричастность к преступным замыслам, а позже дослужился до капитана Мирамской стражи и даже женился на одной из дочерей Рубоса и Светоки.

Надо сказать, выучка у них была отменная. Лотар даже не почувствовал, что они как-то особенно возбуждены перед битвой: они полностью подчинялись командирам, верили им и не сомневались в победе.

А причины для сомнений всё-таки были, потому что против них стояла огромная, страшная своей многочисленностью и дикой необузданной силой толпа киптов, горного племени Новолунгмии, разбитая на кланы, которыми командовали старейшины. И они тоже не сомневались в победе, потому что ещё ни разу не проигрывали сражения против пришлых вояк на своей земле, а сегодня они находились на своей территории.

Позади них, в полусотне локтей от последнего ряда киптов, стояли четыре человека. От одного взгляда на них мороз пробегал по спине, так они были зловещи, неподвижны и так мало было в них человеческого. Может быть, потому, что их головы накрывали непроницаемые чёрные Кожаные Капюшоны, под которыми не видно было лиц.

Да, с такой добавкой кипты становятся непобедимыми. Впрочем, может, наоборот, как раз цахоры составляют главную силу, а кипты просто наёмники, пусть даже их было столько, что они заполнили четверть всей долины…

А где же орденцы? Лотар стал внимательнее вглядываться в лица с помощью своего дальновидения. Нет, не видно. Но что это… Вот одно лицо, вот второе… Так и есть. Орденцы стоят в общем ряду мирамцев и даже вооружение подобрали почти такое же, чтобы не отличаться от простых солдат. “Это ошибка”, — тут же понял Желтоголовый.

Теперь он знал, как поступить. Он бросился вперёд, крича во всё горло и размахивая руками.

Сначала кто-то из стоящих с правого фланга солдат повернул голову, потом кто-то побежал навстречу… Это был Стак, Командор Ордена. Он кричал на бегу:

— Здорово, Учитель с нами! Он, как всегда, вовремя!

— Стак, — скороговоркой начал командовать Лотар, едва они встретились на покрытом вереском склоне, — сейчас же выводи орденцев в резерв. Они потребуются, чтобы связать боем цахоров, те готовятся нанести решающий удар, не разъединяясь.

Стак всё понял. Он побежал вдоль фронта, выкрикивая имена, отдавая приказы резкими, горловыми, имеющими явное азийское происхождение командами. Орденцы тут же стали проталкиваться назад, в тыл. Сержанты тоже принялись выкрикивать команды, требуя сомкнуть ряды. Вся операция прошла почти идеально.

Желтоголовый поднялся на небольшой холмик сразу за последним рядом солдат и увидел Крамиса. Тот улыбался во весь рот, на его лице совершенно отчётливо читалось такое облегчение, что Лотар, как ни был он встревожен, улыбнулся в ответ:

— Привет, Крамис. Неплохие у тебя солдаты. Как они сегодня, одолеют киптов?

— Сомневаюсь, Желтоголовый, что кипты выдержат хотя бы первый удар. Странно, что они вообще ещё тут, а не разбежались, увидев, что ты прибыл нам на помощь.

“Кстати, — подумал Лотар, — нужно будет спросить потом Сухмета, как они оказались тут?”

— Это было не очень трудно, господин мой, — вдруг зазвучал голосок восточника совсем рядом, прямо за спиной. — Я передал Стаку стеклянную модель Дракона Времени и вывел на него нашу трассу, как на маяк.

Лотар обернулся. Сухмет стоял рядом и тяжело переводил дыхание после долгого бега.

— Значит, это задумано ещё в городе?

— Ну, это такая очевидная вещь, я решил, что ты бы и сам додумался, если бы у тебя было больше представления о моих последних достижениях.

“Ох, — решил Лотар, — не научусь я никогда понимать его восточные штучки, всё время у него есть что-то в рукаве”.

— Значит, говоришь, это было не трудно?

— Но на этот раз у тебя, господин, даже с памятью всё в порядке, я вижу.

— Да, только не считай, что это исключительно твой подвиг, — усмехнувшись, ответил Лотар и стал следить, как кипты пошли в атаку.

Вернее, они бросились в атаку, как стая рыб. Ни порядка, ни лада, ни организованности, ни общего плана… Но когда кипты дошли до передних мирамцев и наёмников, стало ясно, что иначе они не умеют.

Техника индивидуальных поединков у киптов была высочайшей, каждый бился как берсеркер, но в целом эффект получился неважный. Система выучки мирамцев и наёмников, их сплочённость и управляемость приводили к тому, что каждый кипт выдыхался и отступал, получив множество ран, или, если был чрезмерно настойчив, оказывался под ногами сражающихся и умирал, истекая кровью, так и не добившись успеха.