Джеффри Лорд - Вампир на плече

Легионеры не успели перекрыть ему дорогу. Странник видел, как несколько солдат оказались просто сметены серой толпой рабов. Мечи их обагрились кровью, несколько невольников упали, но остальные, вне себя от ярости, прикончили воинов голыми руками.

Оказавшись за воротами, освобожденные рабы начинали помаленьку приходить в себя. Что делать дальше? Они настолько привыкли подчиняться чужой воле, что, похоже, совершенно утратили собственную. Где-то это даже хорошо, подумал Блейд. Он боялся, что ему будет не совладать с буйной вольницей, едва рабам удастся вырваться из заточения. Однако нет — пильгуи не разбегались, а, напротив, останавливались, недоуменно озираясь по сторонам. Кажется, они сами еще не верили в свое освобождение.

Однако нашлись и такие, кого разом опьянили кровавая схватка и победа. Эти жадно сорвали оружие с мертвых солдат и сейчас оказались ближе всех к Блейду. Их-то странник и повел на приступ.

Узкие лестницы и переходы в казарме оборонялись легионерами с мужеством отчаяния. Они хорошо знали, что в случае поражения пощады ждать не приходится, и потому дрались, как бешеные. Ступени ведущих на второй этаж лестниц стали скользкими от крови; мертвые изрубленные тела одно за другим катились вниз. Оказавшись на втором этаже, Блейд, который уже вел за собой полдюжины кое-как вооруженных рабов, ударил в тыл легионерам, защищавшим остальные лестницы, и это решило исход дела. Оставшийся в живых десятник приказал своим сдаться.

— Я вас не трону и позволю уйти, если вы оставите здесь все оружие! — крикнул Блейд солдатам. Позади него раздался громкий ропот: рабы требовали смерти своим охранников. Это было плохо, бунт следовало подавить в зародыше.

— Я сказал, что они могут уйти, и они уйдут! — рявкнул странник, поворачиваясь к пильгуям. — Нам их головы ни к чему. Возьмем оружие и двинемся дальше! Все поняли?! Кто вякнет против — голову снесу!

Ропот на время утих. Сдавшихся легионеров — всего их оказалось около пяти десятков — выгнали во двор. Блейд самолично снял с пояса десятника ключи от оружейной кладовой. Полураздетые солдаты столпились возле ворот, окруженные далеко не мирно настроенной толпой вчерашних рабов.

— Давайте внутрь, вы все! — махнул им рукой Блейд, — Запирайтесь изнутри и ждите, пока все не кончится! Потом вас отсюда выпустят.

Легионеры поспешно бросились исполнять приказание, и туг произошло неожиданное. За спиной Блейда внезапно раздался истошный полубезумный крик «Смерть им всем!», И толпа с диким ревом повалила вперед. Безоружные легионеры оказались в самом центре захлестнувшего их людского водоворота. Блейд ничего не успел сделать — пара сбитых с ног безумцев не в счет. Солдат терзали зубами и ногтями и, хотя они прихватили с собой на тот свет дюжину рабов, несколько мгновений спустя все было кончено. Толпа с глухим ревом продолжала рвать уже безжизненные, обезображенные останки.

— Прекратите! Хватит! — Блейд расшвыривал рабов, словно волк щенят. Однако он все равно опоздал; его взорам предстали лишь мертвые растерзанные тела. Окровавленные фигуры потрошителей медленно расползались в разные стороны.

Странник стиснул зубы. Неужели он начал терять контроль над этой компанией? А ведь была надежда превратить их в войско!

— Все, хватит, потешились! Разбирайте оружие! Есть кто-нибудь, кто умеет с ним обращаться?

Таковых не нашлось. Перед Блейдом стояли рабы, дети рабов и внуки рабов. Они, конечно, знали, что меч следует держать за рукоятку, а не за лезвие, что шлем надевают на голову, а не на какое-либо другое место, но на этом все их познания в военном деле исчерпывались.

Он произвел быстрый смотр своему войску. Полторы тысячи человек, из них три сотни полностью вооруженных, остальные — частично (арсенал оказался богатым). Теперь можно было двигаться дальше.

Наметанным глазом Блейд выделял тех, кто покрепче и посообразительнее на вид, ставя их десятниками и сотниками.

Вскоре его новоиспеченная армия подошла к соседнему рабскому городку. По пути пильгуи на удивление хорошо держали строй и даже не помышляли о том, чтобы разбежаться; Блейд же стремительно обрастал собственным «штабом». Оказавшиеся вокруг него люди не задавали вопросов; их вели вперед, а кто и зачем, было уже не важно. Они хотели только одного — мести! Мести не всей Империи, но конкретным людям — управителям рудников, надсмотрщикам и прочим. На первой шахте они потешились, растерзав легионеров; прочие же ушли от расплаты, вовремя сообразив, что раз вспыхнул мятеж, в пекло лучше не соваться.

На соседней шахте пока ни о чем не подозревали. Рабы были спущены в забои; солдаты лениво слонялись по плацу; возле склада загружались мешками с рудой последние телеги.

Никто не ожидал появления здесь толпы обозленных, уже узнавших вкус вражеской крови пильгуев. Двоих часовых возле ворот казармы смели тотчас. Одного Блейд оглушил ударом эфеса, второй успел сразить двоих самых дерзких и бесшабашных из его воинства, но и сам тотчас исчез в людском потоке. Рабы хлынули внутрь казармы и дальше, растекаясь по рудничному городку.

Легионеров охраны воинство Блейда застало врасплох. Солдаты едва успели схватить оружие, но занять позицию для обороны времени уже не хватило. Да и что могли сделать пять десятков немолодых воинов против полутора тысяч разъяренных рабов, только-только вырвавшихся на свободу? Они дрались и погибали. Пощады они не просили — лишь старались захватить с собой на тот свет побольше врагов. Блейд не успел остановить резню…

Часть безоружных из его войска застряла в арсенале, спешно хватая все, что подвернется под руку, другие ринулись дальше — к складам и спуску в забой. По пути подвернулись дома надсмотрщиков и распорядителей работ, и вскоре оттуда донеслись истошные женские крики.

Как и опасался странник, около него осталось не более сотни человек — прочие бросились крушить все на своем пути. Некоторые, правда, были заняты делом — трясли что есть мочи веревку колокола, звон которого для находившихся в шахте означал спешный и немедленный подъем всех на поверхность. Тут же обнаружились и мародеры, и поджигатели: эти с идиотским хохотом швыряли горящие факелы в дом какого-то бедолаги-кладовщика. Его хозяин уже валялся перед дверью с разрубленной головой, а женщину — очевидно, жену — уже растянули прямо на крыльце и теперь лихорадочно срывали с нее последние тряпки…

Все это было обычным делом — жестоким, грязным и кровавым, но тут уж, сказал себе Блейд, ничего не поделаешь. Слишком долго с пильгуями обращались словно со скотиной, и теперь не стоило ждать от них рыцарского обращения с побежденными.