Сергей Лисицын - Молот Времени: Право сильного

– Что за Карлар? – спросил я у Гаэлариха. Бывать ранее в этих краях мне не доводилось, и название показалось незнакомым.

– Так здешнее быдло на свой варварском диалекте именует Каэр-ла-Рэ, – пояснил маг.

– Тот самый Каэр-ла-Рэ? – изумился я.

– Где чернокнижник магические декокты из младенцев варил? – изумился ассасин.

У Хлады отложился в памяти другой эпизод старой легенды:

– Это тот упырь, что шесть жен своих под нож пустил?

– Надо обязательно там побывать! – заявил мэтр Тигар, и глазки его заблестели от предвкушения. Еще бы, такой материал для будущей бессмертной книги!

– Да, тот самый замок ла-Рэ, – подтвердил Гаэларих. – Но не пересказывайте, ради богов, дурацкие страшилки. Просто владетельный сайэр Фиш чересчур любил девочек, далеких от вступления в брачный возраст. Да и мальчиками не брезговал. И сошло бы все ему с рук, как сходило и сходит многим... Но как раз в те годы Альхенская лига повела себя чересчур независимо по отношению к императорскому престолу. Требовалась образцово-показательная порка, прочим владетельным сайэрам для острастки, и Фиш ла-Рэ попал, как говорится, под раздачу... Вот и всё чернокнижие.

– Позвольте, был же открытый процесс! И сайэр Фиш полностью сознался в своих злодеяниях! – запротестовал мэтр Тигар, демонстрируя неплохое знание истории (в легенде и в балладах менестрелей упырь-чернокнижник погибал в драматичном поединке от меча шурина, брата уцелевшей седьмой жены; в других вариантах – от рук ее же тайного возлюбленного).

– Полноте... – махнул рукой маг. – Думаю, после вдумчивой беседы с палачами Светлейшего трибунала вы, мэтр Тигар, признали ли бы, что все пропавшие за двадцать лет в Туллене, Аккении и сопредельных странах отроки и юницы стали жертвами вашей необузданной похоти. А Катаклизм – суть плод ваших же чернокнижных экзерсисов.

Тигара такая аналогия не уязвила, и он повторил с преизрядным пафосом:

– И все же в замке непременно надо побывать! Там каждый камень Фиша ла-Рэ помнит!

– Небось, за двести лет-то не раз перестраивали, – попытался остудить его пыл Калрэйн.

– Побываем, – успокоил я. – Больше воду все равно раздобыть негде, разве что совершить налет на акведук, выдержав бой с водяной стражей... Как я понял, мэтр магистр, сейчас Каэр-ла-Рэ принадлежит некоему магу?

– Нет, казне, – покачал головой Гаэларих. – После сожжения сайэра Фиша и его замок, и земли были конфискованы, да так и остались за короной.

– То есть там сидит маг-резидент? – уточнил я.

– Именно так. Некий Ларинтион.

– Удачно... Значит, бумага принца Орваса о бесплатном получении воды имеет силу?

Гаэларих, очевидно, лучше меня представлял привычки своих коллег, резидентствующих в императорских или королевских замках.

– Иметь-то имеет, но... – он замялся.

– Но магу Ларинтиону будет гораздо приятнее исполнить предписание, если мы отблагодарим его некоей суммой? – догадался я.

И что вы думаете? Этот мальчишка кивнул с весьма смущенным видом и... покраснел! Устыдился за честь сословия. Вот ведь послал Пресветлый Сеггер идеалиста...

Дорога, на которую мы свернули с тракта, пересекала невысокие, покрытые жухлой травой возвышенности, то ныряя вниз, то поднимаясь на раскаленный солнцем гребень холма. Лесок, видневшийся впереди, миновали без приключений. Он состоял из редко растущих, чахлых и иссохших деревьев, – не лес, а сплошное недоразумение. В насквозь просвечивающих «дебрях» не укрыться ни шайке разбойников, ни чудовищу приличных размеров. Да и маг-резидент, надо думать, не стал бы терпеть под боком таких соседей.

Каэр-ла-Рэ был виден издалека, за несколько лиг, высился он на самом высоком холме в округе, можно сказать – на небольшой горе, именно оттуда брал начало акведук... И приближались мы к замку достаточно быстро, ибо двигались налегке, лишь с одним порожним фургоном.

Поразмыслив, я решил, что зря утомлять тяжеловозов и тащиться всем скопом в бывшее владение сайэра Фиша нет смысла, Вальгеро лежал совсем в другой стороне... И я разделил отряд. К тому же, раз ходят слухи о семерых лиходеях и трех фургонах, куда лучше, если по тракту поедет один фургон в сопровождении четырех человек. Едва ли странствующий здесь люд отважится на открытую схватку, а вот подсы́пать в придорожной корчме яд, – это запросто, бывали такие случаи с разыскиваемыми преступниками. Недаром Хлада рассказывала, что кое-кого весьма опечалило отсутствие награды за наши головы. Но сплетни о богатствах, увезенных на трех возах супостатами, то есть нами, – сами по себе достаточный повод, крысиная отрава нынче дешева.

Короче говоря, к Каэр-ла-Рэ мы подъезжали вчетвером: я, мэтр Тигар, Хлада и маг. Калрэйн остался сторожить фургоны и возниц, – а Гаэларих, уезжая, наложил на окрестности нашей стоянки несколько сильных заклятий, призванных помочь ассасину в означенном мероприятии.

...К замку от дороги вела аллея. Самая настоящая: вековые падубы в два ряда, не засохшие, шелестящие свежей листвой и соединенные оросительными канавками. Между деревьями – дорога, вымощенная порядком истертыми каменными шестиугольниками. Судя по зеленой травке, пробивающейся в щелях между плитами, гости ездили в Каэр-ла-Рэ нечасто. Не знаю уж, мрачная ли слава места была тому причиной, или негостеприимность нынешних обитателей...

Аллея извивалась по склону крутого холма, прихотливо петляя, – так, что двигаться по ней можно было только шагом. Мы и двигались... Сходить с плит Гаэларих запретил категорически – дескать, чувствует вокруг немалое количество магических сюрпризов и ловушек.

Сама вершина горы, на расстоянии двух полетов арбалетной стрелы от стен замка, оказалась голой – падубы кончились, да и все прочие деревья давненько вырублены. Что же, вполне благоразумное устройство подступов... Но в свое время сайэру Фишу никакие фортификационные хитрости не помогли, когда Каэр-ла-Рэ обложил императорский легион и спустя недолгое время взял замок штурмом.

Над зубцами донжона не трепетал по ветру штандарт, подтверждая: нынешний хозяин замка находится дома... И никаких иных признаков, свидетельствующих, что здесь хоть кто-то живет, не наблюдалось.

Мертвая тишина, ни звука. И ни единого дымка, поднимающегося над стенами. Мост опущен, и, судя по обильной ржавчине, покрывавшей его цепи, подъемный механизм давненько не приводился в движение... Однако ворота плотно затворены. Роль тет-де-пона выполняла небольшая двухэтажная башенка, настолько ветхая, что казалось: стоит хоть кому-то подняться на ее площадку, – и предмостное укрепление тут же рассыплется грудой камней. Никто из здешних обитателей и не поднялся, площадка пустовала...